Александр Авраменко - Ни шагу назад! Страница 51

Внезапно навстречу нам выходят двое немцев, но они не успевают ничего сообразить, как в их телах уже торчат наши ножи. Всё-таки опыт сказывается. Но это радует, поскольку враги явно были в боевом охранении. Оба при полном вооружении. Через несколько шагов натыкаемся на ход сообщения, ведущий в глубину обороны.

— Идём?

— Идём, товарищ майор.

На этот раз я первый, с трофейным «МГ» наперевес. Иду по ходу, негромко повторяя: дорога, дорога, дорога. Это слово значит, что идёт русский человек. Сколько бы немец его не пытался произнести, получается «тарока». На этом и засыпались. Дорога. Дорога. Дорога…

— Стой, кто идёт?!

— Свои!

— Пароль!

— Не знаю я пароля. Позови старшего.

— Сколько вас?

— Пятеро. Танкисты. С «Баррикад».

— Танкисты, говоришь? А может, если ты танкёр, то и Столярова знаешь?

Мне становиться смешно. Чего — чего, а то, что моя фамилия станет паролем — не мог себе представить.

— Вообще то знаю. Я это.

— Врёшь!

— Майор Столяров. Александр Николаевич. Собственной персоной. И со мной экипаж: Власов, Сабич, Лискович, Лютикова.

— Блондинка?

— Я тебе дам, блондинка!

— Проходите, ребята! Это проверка была.

Мы торопливо проскакиваем чуть дальше по ходу и, наконец, оказываемся в траншее. Нас встречают бойцы. Не знал, что стал чуть ли не сталинградской легендой… Ну, не легендой, но известным человеком… Нас ведут вглубь позиции, и вскоре мы оказываемся в каком-то подвале. На сколоченном из досок столе в свете коптящей «катюши» разложена карта. Над ней склонился средних лет полковник. При виде меня он выпрямляется и устало говорит:

— Полковник Горохов. А вы кто?

— Майор Столяров. Вышел со своим экипажем из окружения на «Баррикадах».

Он подхватывает.

— И попал в новое. Отрезаны мы тут, майор. Держим круговую оборону. Но зато есть связь с тем берегом, и народу у нас хватает. Почти семь тысяч человек. Так что драться — можно.

— И нужно.

Мы оба склоняемся над картой…

Глава 38

— Товарищ капитан Столяров! Вас командир полка вызывает, срочно!

Рассыльный топтался на пороге избы. Владимир, недоумевая, оторвался от книги — полётов не предвиделось, из-за отсутствия погоды. В эскадрилье всё было в порядке, да и вообще — личное время по Уставу. Но раз вызывают… Может, завтра вылет? Он быстро оделся и нахлобучив поглубже шапку пошёл вслед за бойцом.

Погода стояла пасмурная. Низкие облака сгущали декабрьский сумрак ещё больше. Где-то за тучами пряталась луна, а о звёздах и говорить нечего: в такую погоду их при всём желании не увидишь. Снег повизгивал под подошвами унтов, что предвещало усиление мороза. Впрочем, они и так стояли непривычно долго. Уже вторую неделю столбик термометра не поднимался выше отметки минус тридцать градусов. Механики и заправщики ходили постоянно с обмороженными растопыренными руками, часовых меняли в два раза чаще, и то бойцы промерзали до костей. «Мда… А какого сейчас немцам?» Усмехнулся капитан про себя…

— Товарищ подполковник! Капитан Столяров по вашему приказанию прибыл!

Медведев радушно улыбнулся. За время пребывания в полку Столяров доказал, что не зря носит свои погоны. Впрочем, как и награды. Ледок отчуждения к кадровому командиру быстро растаял.

— Присаживайся, майор. Будем чай пить! По такому случаю.

— Не понял, товарищ подполковник…

— Не понял он! Ха-ха-ха… — Раскатился басовитым смехом подполковник и повторил: — Не понял он! Радуйся, майор! Нашло тебя, наконец, твоё звание. Ты зимой под Москвой воевал?

— Так точно, было дело.

— В 38-м ШАП?

— Да, товарищ комполка.

— Блин, ну, строевик чёртов! Фёдор Иваныч я. Как Шаляпин! Понял?

— Так точно, товарищ подполковник Фёдор Иваныч!

Медведев было нахмурился, но заметил, что Владимир улыбается. Фыркнул и сам рассмеялся вновь.

— Командир твоего полка представил бумаги на звание майора. Да видишь, вот только сейчас всё устаканилось. Так что, меняй знаки различия, а впрочем, слушай новость — скоро погоны будут.

— Как? Погоны?

— А вот так! Погоны вместо петлиц. Во всём мире погоны, и нам скоро Европу освобождать. Хватит, поляки насмеялись над нашими во время Освободительного похода…

Он умолкает, поняв, что сболтнул лишнее. Затем рявкает:

— Гера! Чаю!

В дверях появляется знакомая уже новоиспечённому майору официантка с подносом. Но на этот раз там стоят не чашки с чаем, а стопки и бутылка вина. Медведев хлопнул Владимира по плечу:

— Видишь, я твои вкусы знаю…

Выпили по первой. Закусили трофейным шоколадом. Затем — по второй, чтобы орденов прибавлялось. Ну и уговорили ёмкость с третьего раза. Медведев почему то расчувствовался, стал вспоминать довоенную жизнь. Владимир с интересом слушал. Выяснилось, что тот — тоже старый кадровый военный. Но столько натерпелся от вышестоящих начальников, что терпеть их не мог. После упразднения статуса комиссаров своего бывшего полкового велел к себе не допускать, вообще его за командира не считал. А потом завалил на переаттестации, и отправил в пехоту… Новый замполит старался на глаза комполка вообще не показываться, и был несказанно рад, что и тот его игнорирует. Вёл себя тихо, словно мышка. Начальник особого отдела части в настоящее время отсутствовал, уже второй месяц был на учёбе, временно его замещал какой-то сержант, полуграмотный. Лишние рапорта не писал, а старался сидеть в своей землянке, в обнимку с канистрой самогона. По первости решил показать себя, да кто-то ночью начистил ему морду в первую же неделю пребывания, а когда тот со злости решил расследование провести — то высмеяли его, причём жестоко. Ну и сломался парень… Остальные командиры полка были из запасников. Все, как правило, работали по гражданской специальности. Начхим полка был инженером целлюлозно-бумажного комбината, начальник службы ГСМ — начальником бензозаправки в Куйбышеве. Зам по АХО — комендантом рабочего общежития на сталелитейном заводе в Харькове. Словом, Медведев старался использовать людей так, чтобы и толк приносили, и знали своё дело, а не только кубики да ромбы в петлицах годны были носить…

Вечер уже перешёл в глухую ночь, когда подполковник спохватился:

— Слушай, Столяров, тут вот какое дело. На завтра у нас опять погоды нет. Так что, давай вот что сделаем. У нас «желторотиков» половина полка. Помнишь, под Абганерово танковую атаку отбивали?

— Как не помнить, Фёдор Иваныч?

— Возьмёшь завтра в БАО две машины. Погрузишь молодых, и повезёшь на экскурсию.

— На экскурсию?!

— Пускай посмотрят с земли на свою работу. Глядишь, стараться больше будут…

Утром командир полка объявил о присвоении нового звания командиру третьей эскадрильи капитану, теперь уже майору Столярову. Выдержав поздравления, Владимир поблагодарил за доверие, пообещал приложить все силы к истреблению коричневой нечисти и изгнанию её с просторов Родины. Это он умел делать хорошо, богатая практика общения с комиссарским составом помогла. Затем молодых лётчиков, которых набралось двенадцать человек, вывели из строя и объявили о поездке. Сержанты обрадовались, а новоиспечённый майор про себя криво усмехался, зная, что они там увидят… — Ленд-лизовский «Студебеккер» долго вёз пилотов по бескрайней степи, минуя сожжённые дотла, обезлюдевшие хутора и деревни. Наконец приехали. Машина остановилась на горе, подножье которой и представляло собой поле битвы…

Сожженные, изуродованные танки. Разбитые на куски бронетранспортёры. Сотни заледеневших трупов в различной степени сохранности. Хорошо, хоть свои павшие бойцы были захоронены. Постарались похоронные команды. До немцев руки не дошли. Этим будут пленные заниматься…

Владимир вёл притихших сержантов по заснеженному полю. Время от времени кто-то из них спотыкался о засыпанный снегом труп и тихонько матерился, а он давал пояснения. Это танк разбит прямым попаданием фугасной бомбы. А этот — сгорел от бутылки с зажигательной смесью. Вот эти «гансы» попали под капсулы АЖ-2 с самовоспламеняющейся жидкостью. Тут явно постарались бронебойщики… Наглядный пример действия танковой пушки с бронепрожигающим снарядом: снаружи валик оплавленного металла с маленькой дырочкой, а внутри — пепел. Не верите? Можно и люк открыть, помотреть… Дождавшись, пока половина новичков кончит «пугать» окружающую местность, он спрыгнул с подбитой «тройки» и разрешил курить и оправиться. Молодость берёт своё быстро, и вот уже лётчики разбрелись по полю, осматривая место битвы. То и дело слышались перекликающиеся голоса, возгласы изумления и негодования… Владимир стоял у того самого «Т-IV», который он заметил сверху и смотрел на почерневший обугленный труп немецкого танкиста. Да, ему не показалось. Один из членов экипажа успел выскочить в нижний люк, хотя и горел… Причуда зрения…