Сергей Кольцов - Тихая разведка Страница 54

— Расслюнявились, штурмбанфюрер! Вытрите губы, — сквозь зубы с презрением процедил Гроне. — Самолет уже вышел из зоны зенитного огня. Срочно передайте по радио приказ о немедленном возвращении.

Коврова могла только догадываться о том, что происходит на аэродроме. Теперь по тревоге поднимут в воздух истребители на перехват транспортника. Будет несладко… В крайнем случае, придется с Урмасом выброситься на парашютах. Но где гарантия, что не произойдет худшего? Экипаж, узнав о причинах возвращения, попытается арестовать их.

Командир корабля после полученного по радио сообщения не спешил лечь на обратный курс, ожидая подтверждающих, более конкретных приказов. В свою очередь, комендант аэродрома Фриц Роммель не решался открытым текстом предупредить экипаж, что на борту самолета — не представители германских вооруженных сил, а советские разведчики. Поэтому машина шла прежним курсом. Только после вторичного, более жесткого, подкрепленного бранью напоминания, он решил поставить в известность Штальберг о возвращении самолета в Юдино. Но, услышав истерический возглас воздушного стрелка, серию пистолетных выстрелов, протяжный стон, он понял, что происходит в салоне. Руки его крепко сжали штурвал и резкими движениями пилот стал бросать самолет с крыла на крыло, чтобы этим нехитрым способом нейтрализовать активные действия пассажиров. Поняв знак, поданный командиром, бортинженер бросился в салон. Он хотел, укрывшись за перегородкой, расстрелять двоих, находившихся здесь. Автоматная очередь слилась с его пистолетными выстрелами. Свинцовая струя отбросила назад тело бортинженера. Но и Урмас успел получить пистолетную пулю.

У Ковровой рябило в глазах, страшно давило на уши, из носа сочилась кровь. Она услышала легкий стон. Урмас поднял голову, открыл глаза, и его затуманенный взгляд стал ясным. Он поднялся на корточки, а потом, вставая и падая, ударяясь об откидные сиденья, добрался до перегородки, отделяющей салон от кабины управления. Пилот повернул голову и увидел его перекошенное судорогой окровавленное лицо.

— Брось оружие! — приказал Урмас. — Сопротивление бесполезно.

Заскрежетав зубами от бессилия, пилот бросил к ногам Ковровой пистолет. Самолет выровнял курс.

— В каком квадрате мы находимся? — спросила Коврова.

— Квадрат «шестьдесят четыре». Самолет в ста километрах западнее Юдино.

— Слушайте внимательно! Разворот на юго-восток! Скорость предельная. Потолок максимальный — пять тысяч метров. От квадрата «сорок один» возьмете курс на северо-восток. Пока все.

Противный вой воздушной сирены густой волной забился под мрачными сводами подземелья. Разгрузочные работы прекратились, и гитлеровцы, построившись в небольшие и жиденькие колонны, покинули рабочую площадку. Боковые ворота поднялись вверх, и солдаты исчезли в их темных проемах.

Офицер СС, зорко наблюдавший за действиями своих подчиненных, вынул изо рта погасшую трубку, выбил из нее пепел о край ящика, в котором, затаив дыхание, сидели разведчики. Фашисты осматривали все уголки разгрузочного пункта, заглядывали в пустую тару из-под авиационных моторов, обследовали подозрительные места. Наконец солдаты ушли. Боковые ворота, завизжав в пазах, с шумом захлопнулись.

Не меняя позы, смахнув рукой пот со лба, Черемушкин облегченно вздохнул и через щель убежища внимательно осмотрел помещение. Прикинув что-то, он сказал:

— Если выбраться отсюда не удастся, то мы взорвем все к чертям… Иного решения у меня нет. Кто не согласен?

— Да будет так, как сказано, товарищ командир. Двух мнений быть не может. И, как говорится, погибать — так с веселой музыкой, — согласился Румянцев.

— Тихо! — предупредительно прошептал Черемушкин.

До слуха разведчиков донесся скрип сапог. Из-за товарного вагона возник часовой. Он протопал мимо, обошел часть помещения и появился вновь у вагона. Постояв немного, поднялся на эстакаду и покрутив по сторонам узколобой, посаженной на тонкую шею, головой уселся на электрокар. Не торопясь достал из кармана пачку сигарет и закурил.

«Не было печали… Так вот, на же тебе, — с досадой подумал Черемушкин, встречаясь взглядом с Ласточкиным. — Убирать в создавшихся условиях часового — значит еще больше усугубить и без того опасное положение разведгруппы. Но что делать? Сидеть и ждать, когда обнаружат гитлеровцы?»

— Давай, Рувим! Только без шума. Зажми ему рот и держи до тех пор, пока не задохнется, потом влей в горло из своей фляжки спирт, прислони к электрокару. Налицо — естественная смерть. От чего? Пока поймут — роса очи выест:..

Словно услышав разговор, гитлеровец повернул голову, пристально посмотрел в их сторону, но затем, зевая, отвернулся.

Мягкими, осторожными движениями Ласточкин покинул убежище. Прячась за стеной ящика, ящерицей переполз небольшой открытый участок. Черемушкин видел, как железным жимом Рувим обхватил шею часового.

Разведчики сразу же перешли в другое помещение, в котором на рельсах стоял уже знакомый им тепловоз. Слева от него из распахнутых дверей комнаты доносились смех и веселый разговор солдат. По знаку командира, прижимаясь к шероховатой стене, Румянцев подобрался к тепловозу и стал наблюдать.

За столом, покрытым плащ-накидкой, несколько человек играли в домино. Трое спали в углу на свернутом брезенте. Играющие беспечно смеялись, видимо, отпуская по адресу друг друга колкие шуточки. Мелькнувших мимо дверей разведчиков никто из гитлеровцев не заметил. Узкий и полутемный коридор вывел их, как поняли они чуть позже, к летному полю, уходящему куда-то в предрассветные сумерки.

Разведчики возвратились в коридор, и боковая галерея позволила им проникнуть в следующее помещение. Осмотр его убедил в том, что стоянки самолетов находятся в ином месте возможно, в бетонированных капонирах по обе стороны взлетно-посадочных полос. А пролеты-цехи выполняют роль технической базы, производящей ремонт.

Сзади послышался говор гитлеровцев, приближавшихся со стороны парка тепловозов. Фигуры их едва угадывались в темном коридоре.

— Командир! Под моими ногами крышка колодца. На ней зигзагообразный знак! Значит, внизу, под крышкой — тоннель с электрическими и телефонными кабелями. — Старший сержант быстро нагнулся, открыл люк. — Все за мной! — И Румянцев исчез в круглом отверстии.

Спустившись на дно колодца по металлической лестнице, разведчики закрыли крышку. Перед ними был узкий, со сводчатыми потолками тоннель. По его темно-серым, шершавым железобетонным стенам на специальных подвесках со стеклянными изоляторами висели толстые, в резиновых оболочках электрокабели, а чуть выше шли телефонные провода. Под самым потолком тянулся толстый кабель неизвестного назначения. Сам тоннель освещался редкими электрическими лампочками в решетчатых колпаках.

Черемушкин посмотрел на часы. Они показывали шесть утра. Усталость давала о себе знать.

— Вот тут мы малость и передохнем, — распорядился командир.

Когда лейтенант задремал, Ласточкин сказал Румянцеву:

— Слушай, Саша… Я хочу тебе сказать… Что бы ни случилось, наш командир должен встретить самолет на поляне «Черный кристалл». Конечно, если мы все трое не останемся здесь, под развалинами…

Румянцев спокойно посмотрел на друга:

— Считаю, Рувим, предложение твое принятым. Вот тебе… моя рука.

— Вы о чем это? — приподнимаясь, спросил Черемушкин.

— Да вот, товарищ командир… Рувим вспомнил о том, какая у него прекрасная бабушка и какие вкусные с рисом и изюмом готовила пирожки.

— Понятно, понятно… — произнес Черемушкин и уже озабоченно спросил — Все спокойно?

— Порядок! Фрицам, товарищ командир, и в голову не придет, что у них квартируют русские разведчики, — ответил Румянцев.

— Товарищ лейтенант, — спросил Ласточкин, — а что, если нам пройтись по телефонным проводам? И тогда…

— И что тогда, ефрейтор? Нас заблокируют со всех сторон, и ты закрутишь головой, как тот щегол, попавший в клетку. Какую мелодию станешь напевать? Нет! Не по вкусу мне твое предложение. Вспомните! Когда уходили от гитлеровцев через люк, я заметил бомбардировщик «Юнкерс-88». Так вот… Приснился мне вещий сон… В общем, возвращаемся назад. Кашу, заваренную густо, расхлебывать только нам…

Черемушкин умолк, в этот момент он подумал об ушедших товарищах, и в его голове упорно бился вопрос, на который не мог найти ответа: где сейчас старшина со своими людьми? По времени его группа должна бы достигнуть поляны «Черный кристалл». Но дошел ли на самом деле Егор до отряда Бородача? И как там Наташа?

Разведчики двинулись к западной оконечности тоннеля. Прошли ощупью в сплошной темноте несколько десятков шагов и остановились. Сквозь зазор неплотно лежавшей в своем гнезде крышки входного люка колодца просачивался слабый свет. Над головой зашаркали шаги и стихли в отдалении. Румянцев осторожно приподнял чугунную крышку люка и бесшумно сдвинул ее в сторону. Прямо над круглым отверстием люка распростер свои крылья Ю-88. Возле него, на специальной тележке с подъемным механизмом, покоилась бомба. Еще несколько таких же машин, рассредоточенных в шахматном порядке, стояли по всей длине пролета.