Владимир Шатов - Возвращение Страница 56

 - Для меня, военного человека, когда сказали, что надо поднять войска по боевой тревоге, то есть с оружием и боеприпасами, стало ясно – это не для борьбы со стихийными бедствиями. – Пояснил немного смущённый оценкой его действий Шаповалов.

 - Как же решился не выполнить приказ?

 - Я со своим народом не воюю!

 Александра спросила мужа, что было бы, если бы он подчинился приказу, и танки, стоявшие на мосту через реку Тузлов, атаковали толпу. Тот решительно ответил:

 - Погибли бы тысячи.

 - Ишь што выдумали, - заругался Шелехов, - по мирным людям танками…

 Николай Сафонов чувствовал себя немного скованным в присутствии генерала. Отвернувшись в сторону Дона, он спросил невпопад:

 - Иван Матвеевич, как Вам удалось выжить в войну?.. Ведь процентов восемьдесят танкистов погибли. 

 - За четыре года, продуваемых смертным ветром и пропахших порохом, не чаял остаться в живых.

 Шаповалов приосанился и веско продолжил ответ:

 - Ведь справа и слева под прицелом и залпами войны неумолимо редели ряды фронтовых друзей-танкистов. А для меня так и не выточили снаряда со смертоносным осколком.

 - Значит, небу было нужно для чего-то оставить Вас в живых…

 Долгий день и тяжёлый разговор утомил всех. Минут десять присутствующие сидели в тишине, думая о своём. Николай первый нарушил молчание:

 - А мой брат Митька готовится к полёту в космос!

 - Что ты говоришь!

 - Скоро запуск…

 - Надо же! – ахнула Саша и показала вытянутой рукой параллельно земле. – Я его вот таким помню.

 - Отсутствие электрического света в большинстве сёл и деревень, где живёт добрая половина населения страны, лапти, вши и запуск в космос первого в мире искусственного спутника Земли! – с иронией сказал Григорий Пантелеевич. - Таковы контрасты нашей страны.

 - Не забывайте, - вставил Шаповалов и показал зачем-то вверх, - страны, которая разгромила Гитлера и задела за живое сведущих, сытых и процветающих американцев.

 В это время к ним подбежал накупавшийся до синевы Костя. Худенькое тело его блестело от капелек речной воды. Из одежды на нём болтались синие сатиновые трусы.

 - Мама! – закричал он издалека, - я научился нырять с берега.

 - Молодец! - похвалила Александра и погладила его по мокрым волнистым волосам.

 - Чего это он у тебя ходит с крестиком на шее? – спросил осторожный Николай.

 - Этот крестик его мать завещала никогда не снимать…

 - Всё равно негоже, в нашей стране ходить с крестами. – Недовольно пробурчал коммунист Сафонов.

 - Энто тот крестик? – плохо не видя, спросил Григорий Пантелеевич.

 - Да! – подтвердила его дочь и непонимающе взглянула на отца.

 Старик притянул к себе мальчика и внимательно рассмотрел висящий на шее символ православия. Потом он крепко обнял смущенного Костю и сказал:

 - Это крестик моей матери Пелагеи Ильиничны Мелеховой.

 - Что такое? – не понял Николай.

 - Мелеховой? – удивился Шаповалов и наклонился вперёд.

 Он подумал что ослышался.

 - Я Мелехов Григорий Пантелеевич, казак Вёшенской станицы.

 - А я, почему Шелехова?

 - Долго рассказывать…

 - Точно крестик бабушки? – переспросила Александра и её карие глаза увлажнились.

 - Точно…

 - Не может быть!

 - Выходит Костя сын моего старшего сына Михаила… Он мне говорил перед смертью, что его сынишка Коля и моя сестра Евдокия направлялись в Сталинград.

 - Невероятно! – сказал внимательно слушавший Шаповалов.

 Григорий Пантелеевич тоже пока не верил счастливому случаю, первому в его долгой жизни. Он медленно бормотал себе под нос, силясь понять происходящее:

 - Когда я наведывался недавно в Татарским, оставшиеся в живых старики сказали, что летом 1942 года они направились в Миллерово на встречу с Михаилом. Назад они не вернулись, значит, всё сходится!

 - Что сходится?

 - Евдокия умерла там, а мальца отправили в детдом.

 - Трудно в такое поверить…

 - Вы посмотрите, как Костя на меня похож!

 Все присутствующие внимательно посмотрели на них и, несмотря на огромную разницу в возрасте родство было очевидно. У Григория Пантелеевича разгорелись глаза и точь-в-точь также блестели «цыганские» глаза мальчугана. Они сидели в пол-оборота к другим и их профили были идентичными.

 - Господи! – ахнула впечатлительная Александра и неловко перекрестилась. – Выходит Костя мой двоюродный внук?

 - А мой правнук!

 - Можно я по-прежнему буду называть тебя мамой?! – сказал потрясённый мальчик и прижался к рыдающей женщине.

 После отъезда родных Григорий Пантелеевич решил прогуляться по станице, слишком много встреч и волнений принёс ему прошедший день. На противоположном конце улицы высилась величественная старинная церковь.

 - Зайду туда, - решил он, с натугой встал, и осторожно ступая больными ногами, пошёл к ней.

 Раньше он редко захаживал в духовные заведения и никогда полностью не верил священникам. По дороге ему пару раз попались пьяные мужики, спящие на пыльных обочинах.

 - Как это символично! – думал он, проходя по недолгому пути. - Всё в нашей жизни переплетается - возвышенное и низменное, добро и зло, чистое и грязное!

 Мелехов потянул на себя тяжёлую дверь. Тишина и прохлада храма внезапно обворожили старого солдата. Внутри царил полумрак, людей было мало, и они стояли тихо, глубоко погружённые в свои мысли.

 - Аминь! – пожилая женщина впереди опустилась на колени и трижды перекрестилась.

 Где-то в бесконечной тёмной дали, над алтарём, горел ярко освещённый лик Господа. Он завораживал, снимал с сердца смутное беспокойство, приведшее Григория сюда, в обитель Бога.

 - Спасибо Господи! – благодарность за то, что он нашёл свою семью, переполнила душу.

 Справа от входа в небольшом углублении в стене жарко полыхали огни десятков свечей. Чуть выше, в нише стены висела икона Богоматери. Успокоение снизошло на него.

 - Церкви у всех народов разные, но Бог-то у нас один…

 Григорий взял свечку, зажёг её, и его маленький робкий огонёк затеплился рядом с другими, огонёк надежды, просветления и очищения. Он поднял глаза к верху и увидел светлый лик Богородицы. Слова неизвестной молитвы сами собой слетели с его сухих губ:

 - Помоги нам, заблудшим, святая заступница!.. Прости нам грехи и прегрешения. Очисти нас от зла и скверны, успокой измученные души наши…

 Мелехов вышел из церкви и буквально не чувствуя земли под собой, вернулся к реке. Он сел на пожелтевшую от зноя траву берегового обрыва и полчаса невидящим взглядом смотрел на воду.

 - Как я устал за семьдесят шесть лет жизни!

 Спокойный и могучий Дон лениво нёс свои воды к невидимому морю. Казалось его течение столь мощно и монолитно, что можно стать на поверхность реки и просто перейти на другой берег как по льду.

 - Спаси и сохрани! - Человек продолжал разговаривать с Богом.

 Неожиданно он увидел как мимо него, влекомый сильным течением, проплыл одинокий листок тополя.

 - Так и человек, - подумал состарившийся казак, - несётся по жизни, не зная куда, зачем и почему. Мы не в силах сопротивляться жизненному потоку и никогда не знаем истинной цели своего существования. Может вся наша жизнь лишь путь к чему-то более значительному и высокому?

 Григорий Пантелеевич посмотрел на тучную Луну и ему показалось, будто причудливый рисунок на её поверхности стал похож на лицо добродушного толстяка.

 - Где-то наши судьбы, мечты, дела и переживания, небось, сливаются в нечто, питающее Бога. – Сказал он вслух и закашлялся. – Ить множество капелек воды, которые составляют тихий Дон, попадая в далёкое море, полностью меняют свой вкус и собственное назначение... 

 На висящем прямо над головой небосклоне, кто-то зажёг крупные спелые звёзды.

 - Только кто знает энто наверняка?

 Седой как лунь старик давно чувствовал, что это его последнее лето под вечным солнцем и радовался этому обстоятельству.

 - В жизни за всё нужно платить! – его мозг работал на удивление чётко. - За еду, комфорт и удовольствия человек расплачивается сам: работой, здоровьем и временем. За зло, которое мы приносим в мир рассчитываются наши близкие и дети. Каждое слово, желание и действие рано аль поздно отзовётся болевым эхом… Фактически человек живёт не благодаря, а вопреки. Миллионы дел, тысячи бед и полчища врагов ждут нас на жизненном пути!.. Нужно обладать огромной внутренней силой штоб противостоять враждебному окружению и до самого последнего дня оставаться человеком…

 Утомлённый мужчина с блаженством закрыл глаза, уставшие за долгую жизнь, и сладко задремал. Микроскопический кусочек мирового сознания по имени Григорий Пантелеевич Мелехов почти достиг своего моря…  

Эпилог