Джастин Сарасен - Ведьма Сталинграда Страница 58

Но все же, первого мая Настя в составе отряда пехотинцев уже бежала к центру германской столицы, а второго мая она вместе с Ольгой стояла перед Рейхстагом, уставившись на огромный красный флаг, развевавшийся на его крыше.

Берлин пал.

Настя обвела взглядом горы каменных обломков, полуразрушенные здания, отметины снарядов на каждой улице и бесчисленные разлагающиеся трупы.

– Все закончилось, Ольга. Нам больше не нужно сражаться. Как думаешь, что теперь с нами сделают?

– Наверняка заставят искать мины и ловушки, оставленные фрицами, а что потом – я не знаю. Может, оставят кого-то здесь, чтобы следить за порядком, а остальных отправят домой.

– Что до меня, если я не взорвусь на какой-нибудь мине, то постараюсь задержаться в Берлине, сколько получится. Я собираюсь попроситься в караул к генералу Жукову. Я могу долго стоять по стойке смирно. А в свободное время я бы гуляла где-нибудь, например, рядом с Бранденбургскими воротами.

– Зачем тебе здесь оставаться? И почему ты хочешь там гулять?

– Я скажу лишь потому, что доверяю тебе. Я надеюсь кое-кого найти. Точнее, я хочу, чтобы кое-кто нашел меня, а это будет проще сделать, если я буду находиться рядом со знаковыми памятниками или рядом с генералом.

Ольга всплеснула руками.

– Вот это да! Кто он? Кто-то из офицеров? Как тебе удалось с ним познакомиться так, что я не заметила?

Настя отвела глаза в сторону.

– Я бы предпочла не говорить об остальном. Надеюсь, ты не против.

Разыгравшаяся Ольга закинула руку Насте на плечо и смачно поцеловала ее в щеку.

– Что ж, когда ты найдешь его – или он тебя – помни, кто твои настоящие друзья.

Глава 34

Алекс было очень интересно, что имел в виду Джордж Манковиц, но все же не настолько, чтобы спешить в Берлин, где буквально за каждый дом шли бои. Она уже навидалась этого в Сталинграде. Какое-то время девушка оставалась в арьергарде батальона полковника Линча: его солдаты расчищали территорию к северу и западу от Торгау.

Когда 7 мая стало известно о капитуляции Германии, Алекс отпраздновала это событие вместе с военными, а затем поехала с одним из сержантов в район Далем под Берлином.

До войны это был явно богатый жилой район. Даже после бомбежек и пожаров здесь остались следы некогда зеленого и роскошного городского пейзажа. Они проехали вдоль заброшенного парка и мимо Института кайзера Вильгельма. Чем дальше они продвигались на запад, тем лесистее становилась местность, хотя многие деревья были повреждены взрывами или срублены на дрова.

– Ах, вот это где. – Алекс мотнула головой, и водитель свернул.

Ференвег оказалась крошечной улочкой. Пока они медленно проезжали по ней, Алекс пыталась обнаружить признаки жизни в красивых домах, в целом не поврежденных в ходе обстрелов.

Лишь в редких случаях в окнах горел свет. Они остановились рядом с домом, который был ближе всего к нужному адресу. Закинув фотоаппарат и рюкзак на плечо, Алекс выбралась из джипа и постучала в дверь. Ей сразу открыли.

– Посмотрите, кто к нам пришел! – услышала она.

Алекс в полном изумлении отступила назад.

Из дома вышел Терри Шеридан и обнял ее.

– Итак, блудная дочь вернулась. Можешь отпустить водителя, ты уже никуда не поедешь. – Терри подал знак водителю, тот махнул в ответ и уехал.

– Какого черта здесь происходит?! – спросила Алекс.

– Зайди в дом для начала. Ни к чему привлекать внимание соседей. – Терри провел девушку в небольшую гостиную, обставленную дорогой мебелью в стиле бидермейер. Бывшие хозяева дома обладали хорошим вкусом, отметила про себя Алекс. Интересно, куда они делись?

На кожаном диване в углу чинно расположилась женщина в очках без оправы. Ее седые волосы были собраны в пучок. На коленях у женщины и рядом с ней были разложены документы, и этим она напомнила Алекс Марину Раскову, только в более зрелом возрасте. Но, присмотревшись, девушка поняла, что уже видела эту женщину рядом с машиной на 112-й улице в Нью-Йорке, а также за рулем автомобиля рядом с «Метрополем».

– Твоя секретарша, похоже, сопровождает тебя по всему миру. Ты просто везунчик, – заметила Алекс.

Лицо женщины потемнело.

– Секретарша?! Терри, если ты не перестанешь так говорить, клянусь, я тебя прикончу и расчленю.

Алекс озадаченно посмотрела на Терри.

– О чем это она?

– Прости. Алекс, это Элинор Шталь, глава нашего подразделения. Э-э… она мой босс.

– О, извините, мисс Шталь. Уж мне-то должно быть стыдно за эту ошибку. Но Терри сказал мне…

– Все в порядке. – Женщина лишь слегка потеплела. – Терри объяснится позже. Прямо сейчас мы обсудим другие вещи, в первую очередь, причины, по которым мы вызвали вас сюда. – Элинор собрала документы и положила их на изящный столик.

– Да, было бы неплохо с этого начать. – Слегка досадуя на то, что оскорбила другую женщину из-за Терри, Алекс без приглашения присела на другой край дивана. Элинор Шталь развернулась к ней.

– Перейдем сразу к делу. Управление стратегических служб вот-вот будет расформировано.

– Почему? – Такое вступление показалось Алекс странным, но, может, потом они доберутся до сути.

Шталь сняла очки и убрала их в кожаный чехол.

– Как вам, возможно, известно, наше управление собирает секретные данные. До настоящего времени эта информация в основном касалась нацистов и помогла нам одержать победу в войне, и мы лишь изредка совершали набеги на советскую территорию. Но теперь, когда война закончилась, мы должны перестроиться, если хотим выжить.

– Понятно. Но какое отношения все это имеет ко мне?

– Вы, должно быть, догадались, что каждый раз посещая Москву, Терри наблюдал за русскими. Но это всегда происходило в контексте войны. Мы знаем, что Сталин – монстр, но до сего момента он был нашим монстром, и мы нуждались в нем, чтобы сдерживать нацизм. После победы ситуация на мировой арене изменилась очень быстро и радикально, и теперь русские стали нам угрозой, поскольку они могут одолеть нас в послевоенной игре. Мы должны этому помешать. Точнее, нам требуется больше русскоговорящих людей и людей, знакомых с русской культурой. Ваша кандидатура напрашивается сама собой.

– Моя кандидатура как начинающего шпиона? Терри предлагал мне это еще в прошлом году, и я отказалась. Почему я должна передумать сейчас?

– Потому что война закончилась, и теперь все, что тебе остается, – вернуться домой и фотографировать показы мод, – вмешался Терри.

– В жизни не фотографировала показы мод, – огрызнулась Алекс.

– Это я фигурально выражаясь. Слушай, Алекс, я хорошо тебя знаю. Ты оставалась здесь по той же причине, что и я: ради риска, темпа, драмы. Это своего рода наркотик.

– Ты ничего не знаешь о моих мотивах, Терри.

Он бросил взгляд на нехитрый багаж девушки, который она оставила на полу у двери, и хохотнул.

– Я знаю, что раньше твои запросы были куда притязательней. Но после того, как ты попала в Россию, твои вещи ужались до фотоаппарата и рюкзака. Ты стала другой. Ты вообще можешь представить, что будешь делать, вернувшись в Штаты?

Элинор Шталь бросила взгляд на свои часы.

– Простите, что прерываю вашу беседу. Мы не ожидали вас так рано и собирались отъехать. У нас встреча с генералом Жуковым и генералом Клеем, новым военным руководителем Берлина. Боюсь, что это сейчас важнее. – Женщина встала.

– С Жуковым и Клеем? Звучит и впрямь внушительно.

– Так и есть. Комната в конце коридора – гостевая, так что располагайтесь там и чувствуйте себя как дома. По возвращении мы обсудим ваше будущее, которое, как мы надеемся, будет связано с нами. – Женщина достала из кармана ключ и бросила его Терри. – Ты за руль. На этот раз секретарем поработаешь ты.

Алекс проводила их к заднему выходу из дома, где в маленьком гараже, к ее удивлению, обнаружился джип. От дома через аллею шла подъездная дорога – видимо, как раз для того, чтобы можно было приезжать и уезжать, не привлекая внимания соседей. Не то чтобы тайный путь, но незаметный.

Девушка посмотрела вслед джипу. В голове у нее все смешалось. В последнее время это часто бывает, подумала она, вернувшись в дом.

Гостевая комната, судя по невысокому платяному шкафу и маленьким стульям, изначально была детской. Кровать была короткой и узкой, но все равно явно лучше военной раскладушки. Алекс очень надеялась, что в доме будет вода. Вода была, но только холодная и шла тоненькой струйкой. Туалет тоже работал. Какая роскошь.

Газовая плита на кухне была исправна – Алекс решила помыться. Она согрела кастрюлю воды и добавила ее к холодной воде в ванне, с болезненной ностальгией вспомнив, как Инна разбавляла воду для Насти и Кати. При мысли о том, что обе летчицы погибли, у Алекс поступили слезы.

Девушка механически помылась в небольшом количестве едва теплой воды, а затем в одном белье свернулась на узкой кровати, погрузившись в размышления. Терри прав: нет ничего такого, чем ей хотелось бы заняться по возвращении домой. Вдобавок сотрудничество с Управлением стратегических служб на территории Германии могло помочь ей раздобыть информацию о советских военнопленных. Если Настя действительно погибла, Алекс хотела знать – где и как. Нужно было довести это дело до конца. Чувствуя себя поверженной и решительной одновременно, журналистка задремала.