Георгий Савицкий - Битва «тридцатьчетверок». Танкисты Сталинграда Страница 6

По массовости, а всего было произведено 4883 машины, Т-70 в 1942 году занял второе место после «тридцатьчетверки». Легкий танк как нельзя лучше подходил для разведки боем, поддержки пехоты, для действий в лесисто-болотистой и резко пересеченной местности, недоступной другим танкам. Низкий силуэт и бесшумный двигатель делали Т-70 незаметным для противника, а высокая скорость и маневренность позволяли экипажам Т-70 поражать вражеские танки бронебойными снарядами в борт и корму.

Гвардии старшина Стеценко учился упорно, он знал, что новые навыки понадобятся уже совсем скоро.

В один из дней почти всех рабочих Сталинградского тракторного завода собрали на митинг. Перед ними выступил парторг.

– Товарищи! Сейчас наши доблестные войска сражаются в излучине Дона и Волги. В каменистых, иссушенных зноем степях красноармейцы наносят смертельные потери фашистскому зверю!

Обычных в таких случаях аплодисментов не последовало. Рабочие напряженно ждали, что же скажет парторг. Он был свой парень – работал в ремонтно-механическом цехе бригадиром слесарей-ремонтников оборудования. И никогда по его вине или вине его ребят ни один станок на заводе не ломался. А все поломки слесари из бригады парторга устраняли в самые кратчайшие сроки. Ему работяги верили.

– Я хочу вам рассказать об одном бое, который состоялся позавчера. Батальон морской пехоты 154-й Морской стрелковой бригады занял оборону на заранее выбранном рубеже в излучине Дона. Против него фашисты бросили целый пехотный полк при поддержке танков. Командир батальона морской пехоты старший лейтенант Иван Назарович Рубан разделил свой батальон на три группы. Используя одну из них как приманку, смелый командир заманил крупные силы гитлеровцев в засаду. После чего две остальные группы морских пехотинцев отважно атаковали врага. В ходе упорного и жестокого боя батальон старшего лейтенанта Рубана уничтожил более двухсот солдат противника. Действуя смело и решительно, морские пехотинцы подбили семь танков противника [9].

На этом рубеже гитлеровцы были остановлены. Смерть фашистским оккупантам! Ура, товарищи!

– Ура!!!

После речи рабочие поклялись работать так же самоотверженно, как сражаются на огневых рубежах защитники Сталинграда. Фронт пролег не только по жаркой каменистой степи, но и через цеха и производственные линии заводов Сталинграда [10].

После митинга гвардии старшина Стеценко с новыми чувствами приступил к освоению легкого танка.

Настал черед практики. Вождение он и так сдал на отлично, ничего нового для него в этом не было.

Но потом он пересел в башню. Здесь было тесно: одновременная стрельба из 45-миллиметровой пушки и спаренного с ней пулемета была невозможна. При стрельбе возникли определенные сложности, так как ось вращения башни не совпадала с плоскостью продольной симметрии машины, потому что по правому борту танка был установлен двигатель.

Но зато обзор с командирского места был даже лучше, чем в Т-50. В крышке башенного люка был установлен поворотный смотровой зеркальный прибор – это было сделано впервые на советских легких танках. В свою очередь, в люке был небольшой лючок для внешней сигнализации с помощью флажкового семафора.

Освоив легкий танк Т-70, гвардии старшина Стеценко начал переучиваться на совершенно новый тип боевой машины. Легкий зенитный танк Т-90 стал развитием «семидесятки»: была улучшена ходовая часть, изменено бронирование, установлена новая башня. Полуавтоматическая «сорокапятка» «20К» была демонтирована вместе со спаренным пулеметом «Дегтярев-танковый».

Вместо этого в новой башне была установлена «спарка» крупнокалиберных пулеметов «ДШК» для стрельбы по воздушным целям.

Гвардии старшина Стеценко сначала с явным недоверием отнесся к отказу от пушки, пока лично не пострелял из спаренных пулеметов «ДШК» на полигоне. Тяжелые пули весом 52 грамма с легкостью крошили кирпичные стенки и пробивали борта трофейных немецких броневиков и легких танков. Их специально расставили по полигону для придания реалистичности испытаниям. Сроки были сжатые до предела, и для обучения и освоения новой техники использовали все средства.

Что подобные пули могут сделать с немецкой пехотой, воюющий с еще Финской танкист понимал прекрасно.

«Спарка» крупнокалиберных пулеметов снабжалась массивными дисковыми магазинами на тридцать патронов. В определенной степени это был шаг назад, поскольку именно из-за такой неудобной и громоздкой системы заряжания «Дегтярев-крупнокалиберный» и не был сначала принят на вооружение.

Каждый 12,7-миллиметровый патрон весил около ста пятидесяти граммов, а в диске их – три десятка. И общий вес составлял восемь половиной килограммов. А перезаряжать их нужно было не просто быстро, а очень быстро и практически «на автомате». У Степана Никифоровича перспектива таскать в одиночку тяжеленные патронные диски, и – в темпе, также энтузиазма не вызывала. Но для лент на полсотни патронов каждая в небольшой башне легкого танка просто не было места. Правда, сейчас пулеметы устанавливались с новой, более совершенной системой подачи патронов, поэтому и темп стрельбы был достаточно высок. Боекомплект крупнокалиберных пулеметов составил 480 патронов в шестнадцати дисковых магазинах.

Для сбора стреляных гильз справа от командира на вращающемся полу боевого отделения размещался ящик-сборник, в который они отводились при помощи матерчатых гибких рукавов – гильзоуловителей.

Дополнительно в башне легкого танка укладывался пистолет-пулемет «ППШ» с боекомплектом 213 патронов в трех дисках и дополнительно к нему – десять «лимонок» – ручных гранат «Ф-1».

Для стрельбы по воздушным целям «спарка» «ДШК» оснащалась коллиматорным прицелом «К-8Т». А по наземным целям командир танка целился с помощью телескопического прицела «ТМФП».

Со стрельбой по воздушным целям было похуже. Здесь главным было не умение, коего у опытного солдата было в достатке. Важны были знания: все эти мудреные арифметики и тригонометрии. Подготовленных специалистов катастрофически не хватало. На худой конец сгодились бы и студенты. Да вот только где их взять? Сгинули уж, поди, давно в яростных и смертельных штыковых атаках. С «мосинкой» и десятком патронов на нос много ли навоюешь?… Лежат теперь те студены в братских могилах – хоть на немного, но замедлили вы, ребята, продвижение стальной фашистской гадины.

Учиться теперь приходилось Степану Никифоровичу Стеценко, как говорится: «за себя и за того парня». В училище младших командиров преподавали тактику боевого применения танковых подразделений, радиодело, военную топографию. А поскольку танк был зенитным, то подготовку младших командиров бронетанковых войск совместили с зенитной. Степан Никифорович заучивал силуэты немецких и наших самолетов, твердил характеристики «Мессершмиттов», «Юнкерсов» и «Хейнкелей». Скорость, максимальный потолок, бомбовая нагрузка, вооружение, количество членов экипажа. Голова гудела от перенапряжения больше, чем уставало тело. Но Степан Никифорович не унывал: опытный воин знал цену умениям и знаниям, только они помогали ему выжить до сих пор. И не только выстоять в смертельных боях, но и раз за разом побеждать хитрого и умелого противника.

Дома он помогал Варваре по хозяйству: колол дрова для печки, носил воду из колодца, чинил что-то в доме. Поправил крышу, сработал полки, даже прохудившуюся крышу починил.

Между тем приметы грядущей беды проступали все более отчетливо.

Оборонительные бои за Сталинград начались 17 июля 1942 года. А уже в ночь на 23 июля к городу сквозь зенитные заслоны противовоздушной обороны прорвались восемнадцать немецких самолетов. Стервятники Вольфрама фон Рихтгофена бомбили Тракторный завод и поселок возле него, а также Дзержинский район – там было разрушено несколько домов, убито и ранено около сотни человек.

После гитлеровцы стали совершать методичные, почти ежедневные налеты – уже сотнями самолетов, и над Сталинградом стали поднимать аэростаты заграждения. Серые продолговатые «пузыри» повисли над городом. Это вынудило пилотов Люфтваффе поднять высоту бомбометания из-за опасности столкнуться с тросом или самим аэростатом. В Люфтваффе еще два года назад, во время битвы за Британию, использовались немецкие бомбардировщики со специальными «противоаэростатными» ножами на крыльях и фюзеляже перед кабиной пилотов. Этими ножами подрезались тросы аэростатов заграждения. Однако над Сталинградом такие самолеты не применялись.

В один из дней Степан Никифорович отпросился с завода, там шла какая-то техпроверка, и в нем надобности не было. Начальник отдела выписал ему пропуск на выход с территории завода. Стеценко забежал в столовую, чтоб не стоять в очереди, и забрал паек – хотел отнести домой Варе.