Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 2 Страница 6

Но в эту минуту… Меня раздражал непрекращающийся напор морозного воздуха…

— Да вот так и не заметил… Думаешь, кто-то его спрашивал… После подрыва-то!.. Мина сработала метрах в трёх!.. Не больше… Если б не дубовый крест, то его…

Стараясь действовать как можно тише, я постарался прочистить запершившее горло… Да и пугать сейчас малоопытных новичков… Тоже не следовало…

— Вот крест его и спас. — сказал я в продолжении данной темы. — В земле потом нашли корпус от ОЗМ-72. А дальше на кладбище не пошли… Офицер-минёр был один, да и его ранило… А запускать туда солдат… Сразу от этого отказались… И так уж стольких зацепило… Осколками.

Я захотел закрыть эту тему для дальнейшего обсуждения, но не тут-то было… Мишаня Волженко решил выяснить всё…

— А у этого капитана… Куда его?

— Главное попадание… — здесь я старался говорить по-деликатнее. — У него бок вырвало осколками. Рёбра задело… И внутри что-то ещё. Зацепило. Но в госпитале его подлатали… Правда, говорят, боли ещё остались…

— Ну… Это фантомные боли… — сказал юный командир второго минно-сапёрного взвода. — Такое бывает после ранений.

— Вот-вот… — согласился я с ним. — Бывает конечно… Говорят, он сейчас эту боль водочкой … Старается заглушить… Дай-то Бог, чтоб у него всё нормально сложилось!

— Ты прямо как…

Хоть Мишаня и не договорил, но я понял… Кого он имеет в виду… Однако кагором от меня сейчас не пахло… Да и цвет моей кожи в данную минуту был скорей синюшным… Как у свежезамороженного цыплёнка, невинно пострадавшего на самой заре своей беспечной юности…

Всё ещё улыбаясь… Я медленно поднялся на ноги, слегка размял свои закоченевшие конечности… Да и отправился к личному составу. Который продолжал стойко бороться за своё существование на Планете Земля… К тому же в положении для стрельбы лёжа на мёрзлом чеченском грунте…

Этим вечером… Госпожа Удача по всей видимости как повернулась к нам своим нейтральным боком, да так и осталась в данной диспозиции… На всю оставшуюся ночь… Ни положительного результата мы не получили… А вот отрицательный эффект нам и вовсе не был нужен. Природный фактор здесь в расчёт не брался абсолютно…

Мы добросовестно промёрзли почти до самых костей и в аккурат до двух тридцати… Далее высиживать положительный результат было уже бессмысленно… А если откровенно, то и чревато простудными заболеваниями и даже лёгкими обморожениями пальцев рук… Ведь белые подстилки даже в сложенном виде от холода спасали не очень… И приходилось нам подкладывать меховые рукавицы под свои… В-общем, под себя…

Несмотря на серьёзное климатическое испытание на прочность, группа снялась с позиций без паники и излишней спешки… Даже минёры не стали рывками подтягивать к себе МОНку за электрический провод, как заправские рыболовы-спортсмены на отборочных соревнованиях. Замёрзший солдат медленно выкрутил из корпуса мины электродетонатор своими негнущимися пальчиками и только после этого небрежно сунул МОН-50 себе под мышку… И пошёл обратно…

Бронированный таксомотор был подан к ориентиру «Валун» и спустя пятнадцать минут мы бесцеремонно разбудили пехотный наряд по КПП бригады, чтобы они соизволили приподнять свой полосатенький шлагбаум…

Из-за мороза и ветра, которые наши солдаты перенесли очень достойно и безмолвно на протяжении всего периода боевого бдения, подъём личного состава был назначен на десять часов утра. Но разбудили нас в девять… Виновником этого оказался наш чересчур уж добросовестный оперативный офицер в звании старшего лейтенанта. Гарин всегда отличался повышенной услужливостью и восхитительной безотказностью к пожеланиям вышестоящих начальников…

— Мужики!.. Сегодня пехота выставляет новый блокпост возле Мескер-юрта… Попросили помочь техникой и людьми…

В этот момент я спал крепким и практически беспробудным сном армейского праведника, честно выполнившего свой воинский долг нынешней ночью, и потому не желавшего ничего слышать о новых «просьбах о помощи»… Судя по всеобщему молчанию, точно такой же жизненной позиции придерживались не только Пуданов с Волженко, но и все остальные наши подчинённые…

Лишь после третьей, тоже безуспешной попытки нас разбудить, бесцеремонная рыба-прилипала по имени Стасюга принялась тормошить командирские тела… И пришлось нам втроём изобразить медленное и утомительное воскрешение ото сна…

— Вот ты зараза, а-а!.. — почти добродушно проворчал я, с трудом разлепляя склеившиеся веки. — Сам ночью выспался, а теперь нам не даёшь…

— Алик! Ты самый настоящий друг! — невозмутимо ответил Засада. — Вот за что тебя ценю, так это за честность и прямоту!.. Вставай!..

— Уже… Стоит… — сонным голосом отшутился я.

Но окончательно отвязаться от надоедливой мухи было почти бесполезной тратой времени и сил…

— а вы знаете, как сейчас бабы мужиков подкалывают?.. — бодрым голосом радиодиктора возвещал Стас. — Они говорят так… Не верьте стоящему утром… Он просто просится поссать!..

Такая откровенно деревенская пошлость, а особенно сейчас, показалась нам крайне неприятной и даже неприличной… [2]

— Фу-у!.. — проворчал товарищ майор.

— Что «фу»?! — рассмеялся Гарин. — Что «фу»?!

— Вот и ты сходи на улицу! — решительно посоветовал ему я. — Облегчись по маленькому…

Но Гарин не обращал никакого внимания на наше словесное сопротивление и взялся обеими руками за нижний угол спального мешка, в котором по-прежнему нежился Пуданов… И даже приподнял его…

— Стас! Ты совсем уже охренел? — послышался возмущённый возглас Иваныча. — Я ща вылезу! И тебе…

Засаду было трудно чем-либо испугать, разве что какой-либо штабной указивкой, но спальник ротного он всё же благоразумно выпустил из цепких своих рук.

— Саня! Вставай! — опять взывал он к командиру роты. — Пехота пообещала нас заправить полностью…

— Врёшь… — засомневался Пуданов, но как-то неуверенно и даже слабовато.

— Клянусь! Чем хочешь… — засмеялся страшно довольный собой Гарин. — Пойдём вместе сходим к начальнику штаба…

Послышался лёгкий шелест парашютного капрона, из которого были сшиты наши спальные мешки. Это Иваныч выбрался наружу и даже опустил ноги прямиком в солдатские тапочки. Что ни говори, но замаячившие на горизонте материальные блага и даже жидкотопливные ценности практически всегда произведут должный эффект на командира любого подразделения.

— Куда надо ехать? — после неглубокого вздоха полюбопытствовал ротный.

На мой совершенно незаинтересованный взгляд, уж лучше бы он сразу пошёл к начальнику штаба бригады и лично убедился в правдивости слов Засады… А мы бы тут хоть полчасика всё-таки подремали… Но мои светлые надежды не оправдались… Пуданов поверил Стасу сразу и безоговорочно…

Уже в одиннадцать тридцать наши боевые машины присоединились к небольшой колонне пехотных БМПешек и грузовых автомобилей. В двенадцать прозвучала команда «Вперёд!» и мы тронулись в неизвестность. Поначалу ехали знакомыми местами: блокпост № 3, затем выносной дозор, далее ориентир «Валун», от которого мы повернули к Т-образному перекрёстку… На этом участке дороги я хоть и с большим трудом, но всё же разглядел две вереницы следов, выходящих с заснеженного поля на асфальтовое покрытие… Здесь дорожная обочина и сохранила еле заметные отпечатки наших ног… «Надо будет проработать этот момент дополнительно, чтобы он более не свидетельствовал о наших пеших передвижениях…»

От Т-образного перекрёстка наша колонна свернула направо и через пять минут мы ехали по чеченскому селу Белгатой, в котором не виднелось ни одной живой души… Отсутствовали и автомобили, проезжающие по улицам или же стоящие у традиционно высоких ворот… Но лай крупных собак из добротных подворий, сизый дымок из труб кирпичных домов, да редкий рёв домашней скотины однозначно свидетельствовали о плотной населённости этого «аула»…

Затем… Около десятка километров мы могли обозревать лишь застывшие нефтяные «качалки», простреленные снарядами хранилища «углеводородного сырья», вконец разорённые бензоколонки и варварски выпотрошенные вагончики на обочинах дорог… Когда-то здесь была другая картина: «нефтекачки» усердно и безостановочно выкачивали из недр чеченской земли легкофракционное «чёрное золото», которое постепенно заполняло многочисленные хранилища серебристого цвета. По мере наполнения этих громадных «бочек» жидкое топливо перекачивалось по трубопроводам в определённом направлении, оживляя собой народное хозяйство… По добросовестно проложенным асфальтовым магистралям проносилось большое количество автомобилей, заправляемых тут же на бензоколонках… В придорожных вагончиках располагались небольшие кафе или закусочные, в которых пили да ели, отдыхали и веселились люди… Наши люди… А потом их стали умело и старательно разделять по национальному признаку и соответственно этому различать их далее… Чтобы в конечном итоге противопоставить их друг другу.