Арон Шнеер. - Из НКВД в СС и обратно. (Из рассказов штурмбаннфюрера) Страница 6

А.Ш. Вот, наконец, поговорим о роли женщины в жизни разведчика. Все годы работы в Германии вы не были женаты. В советских книгах и фильмах о разведчиках все советские агенты — аскеты. Разве что в «Щит и меч» Зубов, помощник Белова-Вайса, женится на немке и она даже ждет от него ребенка. Благодаря фильму «Кто вы, доктор Зорге?» узнали о его связи с японкой… Насколько верен и правдив образ разведчиков в советских произведениях? Или это все — ханжество советской идеологии?

«Щит и меч» — роман В.М. Кожевникова и одноименный фильм о советском разведчике Белове (Вайсе).

А.П. Да вы что? Это только идиоту Штирлицу могли вызвать его жену, чтобы он засыпался на свидании.

Штирлиц — герой романа Ю.С. Семенова «17 мгновений весны» и одноименного фильма режиссера Т. Лиозновой о советском разведчике Максим Максимовиче Исаеве. Впервые в советском фильме враги-немцы показаны нормальными людьми порой даже вызывающими симпатии — шеф гестапо Мюллер в исполнении артиста Л. Броневого. Фильм эстетизировал нацистскую атрибутику, способствовал повышенному интересу к немецкой разведке и СС. Главный герой — Штирлиц в исполнении известного артиста кино Н.Тихонова стал героем множества анекдотов.

Во время моего пребывания в Германии мои тетушки предпринимали регулярные попытки женить меня. Однажды я чуть было не женился на племяннице генерал-полковника графа фон Шверингера. Она была сестрой в госпитале, где я лежал после ранения и контузии под Амьеном. Во время атаки с танка сорвало башню и меня выбросило наружу. Она меня выходила.

Но я так там и не женился. Правда, с 42-го года у меня были почти официальные отношения с одной немочкой, о чем немцы прекрасно знали. А до этого у меня, как у всякого немецкого офицера, были связи. Не каждый молодой немецкий офицер должен был жениться. Как правило, женились, когда создавали свое положение. И, конечно, Штирлиц, сразу должен был вызвать подозрение: либо импотент, либо, как теперь говорят, «голубой», либо еще что-то.

Нас учили вести совершенно нормальный образ жизни. Главное — быть обыкновенным живым человеком, которого изображаешь, хоть «голубым», но обыкновенным в своем кругу.

Общение с женщиной — это очень существенный момент, который говорит о естественности и правдивости жизни. То, что в советской литературе скрывается абсолютно.

Надо быть нормальным человеком, а не печь картошку в камине и не распевать про себя: «Степь да степь кругом…». Это ненормально. Хорошо, что авторы еще не додумались до того, что Штирлиц поет во весь голос. Да и помнить про 23 февраля и другие советские праздники, да не до этого было!

Я жил жизнью немецкого офицера, немца, а иначе не выжил бы. Что за глупая ностальгия и сентиментальность — петь про себя? Это ложь потрясающая!

А.Ш. А случалось такое, что уже находясь «там», вы думали: «А вот это было лишнее, или вот хорошо — этому меня научили, или — какая чушь, чему меня учили, все не так?»

А.П. Потом понял, что такие вещи как парашюты, пистолеты, зачем-то учили нож кидать… Где он мог мне пригодится? Если бы меня начали брать, ну пистолет пригодился бы, только что в рот его успеешь сунуть. Тогда препаратов азота, которые язык развязывают, еще не было, тогда еще выматывали кишки.

Главное, если врастаешь в эту профессию, не надо, как говориться, пудрить мозги. Ты привыкаешь не делать глупости, ты врастаешь в шкуру, входишь в образ.

На самом деле профессия разведчика менее романтична и менее рискованна, чем она кажется людям.

А.Ш. Менее романтичная, согласен. Но менее рискованная?

А.П. Понимаете, если ты правильно подготовлен, у тебя хорошая крыша и все продуманно, и сбоку дураков и предателей нет, то вживаешься и живешь себе. Перед сном не проверяешь пистолет на взводе и под подушкой или нет. Это только Штирлицы всякие могли положить. Зачем тебе пистолет под подушкой, если ты находишься в тылу и ты немецкий офицер?

Умные люди меня посылали. Продуманно было все, чтобы я не попадал в такие ситуации, в которых мог бы засветиться. Вот если бы послали позже, после 37-го года, наверняка я бы полез и в дела военнопленных и еще куда-то и явно привлек бы к себе интерес, если бы увидели, что я слишком любопытный.

В 1937–1938 гг. все старые опытные работники контрразведки, преподаватели Центральной школы НКВД были расстреляны. Индивидуальных секретных занятий не проводилось. Занятия велись в группах, и многие будущие нелегалы знали друг друга в лицо, что противоречит азам разведки и разрушало строжайшую конспирацию, и могло привести к провалу в дальнейшем. То, что стали преподавать после 37-го года, часто не имело к разведке никакого отношения. Так Е. Синицын — резидент советской разведки в Хельсинки 1939–1941 гг. вспоминает, что в школе разведки им «читали лекции по основам марксистской философии».

А.Ш. Во многих фильмах и книгах разведчик занимается чем угодно, хватается за все, что, как говорится, плохо лежит…

А.П. Нет, это херовый разведчик хватается за все. Не надо мне в чужие сферы влезать. Надо быть обыкновенным человеком. Правда, у меня такой характер: хочешь не хочешь, становлюсь лидером. Но если увижу, что лидер из меня не получается, я уйду, я не люблю, чтобы меня вели.

Хвататься за все? Ну, правда, если бы подвернулся случай взорвать Гитлера, или достать пистолет, наверное, я бы не удержался.

Когда я в 43-м году слушал Геббельса на известном собрании о тотальной войне, я понимал, что если я достану пистолет, то до президиума далеко, да и выстрелить мне не дадут — не успею.

А.Ш. Вас не обезоруживали на этом совещании?

А.П. До покушения на Гитлера на совещаниях подобного рода оружие не сдавали. Только входя в ставку фюрера, приходилось сдавать пистолет. Нескольких тысяч делегатов было на этом совещании, цвет нации. Каждый не раз проверен. За что же оружие сдавать? За то, что я мог сидеть на пенсии, но пошел добровольно помогать «своей родине?».

А.Ш. Александр Петрович, как вы оказались на вашей «второй родине?

Глава 3

Лучшая легенда — это правда.

Год 37-й и другие.

Неблагодарный родственник. «Гренада, Гренада, Гренада моя…»

Кто и как моется, или кое-что об Испании. И не только.

А.Ш. Как известно, одним из важнейших, если не важнейшим фактором безопасности разведчика является его «легенда». Какова была ваша «легенда»?

А.П. В 36-м. началась война в Испании. И тут вспомнили заграничные связи моей семьи. Русские и немецкие Беннигсены поддерживали до революции тесные отношения. Когда мой отец учился в Германии в 10-м или 11-м году, моя мать к нему приезжала и встречалась со своими родственниками. Мое руководство решило использовать это, и я был в декабре 1936-го года направлен «добровольцем» в Испанию. И там я получаю сообщение, что мои родители арестованы. Что прикажете делать сыну репрессированного? Конечно, бежать к франкистам.

А. Ш. Стоп. Вот это уже совсем интересно. Надеюсь, что все это был розыгрыш?

А.П. Розыгрыш, но блестящая идея. С самого начала было задумано, что причиной моего дезертирства будет арест родителей. Для всех арест был настоящий. Отец в это время работает замнаркома земледелия Грузии по коневодству. Мать — преподаватель иностранных языков в Университете. Пришли домой, и забрали вечером. Заранее все было подготовлено. Его с мамой отправили на Дальний Восток, он и там занимался коневодством. Родители знали, что я в командировке, но где, могли только догадываться, связи не было. Отец уехал под своей фамилией. Кто будет интересоваться, куда в 37-м году девался замнаркома? В 37-м стали бы волноваться, если бы не посадили, а раз посадили, то все в порядке. Все руководство Грузии село.

А.Ш. А ваших родных задел 37-й год?

А.П. К счастью, нет. Все-таки, возможно, учитывалось, что я там, на западе. Но вот, например, у моего дяди Андрея Фроловича Тальникова был друг, с которым они всю Гражданскую прошли. В 21-м году, зимой, во время Антоновского восстания их захватили антоновцы. Раздели догола и бросили. Они по снегу 12 км. пробежали голые, но до своих добрались. Представляете, какие отношения были между ними?

Справка: Антоновский мятеж — восстание крестьян Тамбовской губернии в 1920–1921 гг. под руководством эсера А.С.Антонова. Крестьяне выступали против системы принудительной реквизации зерна — продразверстки. Одним из лозунгов восстания был лозунг: «За Советы без коммунистов». Мятеж был подавлен с особой жестокостью. Применялась система заложников, использовались газы. Подавлением восстания руководил М.Н. Тухачевский, принимали участие подразделения под командованием лучших командиров Красной Армии И.П.Уборевича, Г.И. Котовского и др. Следствием восстания Антонова а также Кронштадского восстания, проходившего в марте 1921 г., было принятие решения об отмене продразверстки.