Вацлав Подзимек - Стальная рапсодия Страница 6

Глава 4

Рано утром в понедельник неподалеку от казармы был обнаружен «фиат» с номером Трутновского района. Машину, судя по всему, украли. Не оставалось никаких сомнений, что ее угнал кто-то из солдат, не успевая к сроку вернуться из увольнения.

Я был уверен, что никто из солдат моей роты не замешан в угоне «фиата», но все-таки решил проверить. Просмотрев соответствующие документы, я убедился, что никто из моих действительно не был в районе Трутнова. Только после этого я успокоился. Но мое спокойствие продолжалось недолго — до неожиданной встречи по дороге в штаб полка с сотрудником отделения ВБ [3].

— Расследуете? — спросил я его, хотя и без того все было ясно.

— Можно сказать и так, — ответил он.

— Вам надо бы выяснить, кто из солдат был в воскресенье в увольнении в Трутновском районе. И преступник будет в ваших руках.

— Все намного сложнее, — объяснил он. — Я говорил по телефону с владельцем автомашины. «Фиат» был украден со стоянки у театра в Праге.

— Тогда выясните, кто провел воскресенье в Праге. Туда ездили немногие. Ведь все это чертовски просто.

— Не настолько просто, как вам кажется, — заметил он. — Это дело рук настоящего специалиста, скорее всего рецидивиста.

— Господи боже мой! — вырвалось у меня непроизвольно. — Извините, мне еще кое-что нужно сделать. — Я наскоро попрощался с ним и побежал в роту, подгоняемый тем самым словом, которое он произнес: рецидивист.

Да, у меня есть свой рецидивист. Я еще раз просмотрел документы, и все мне стало яснее ясного. Мой рецидивист вчера в самом деле был в Праге.

— Пецку ко мне! — крикнул я дневальному. — Быстро!

Но я заранее знал, что быстро не получится. От роты до танкового парка путь неблизкий. Поэтому у меня была возможность еще раз перебрать в памяти то, что я знаю о Пецке. Он служил уже полтора года, и все были им довольны. Хороший наводчик, с товарищами по службе ладит, особых прегрешений нет. До призыва в армию он, правда, несколько раз нарушал закон. Любил кататься на автомобилях, но своего не было, поэтому он не стеснялся их одалживать, без спроса, разумеется, и главным образом у тех, кто несостоятельнее. Прокатится — возвращает автомобиль на место. Несколько раз ему удавалось сделать все так, что никто ничего не замечал. Но потом его все же задержали и наказали. Символически, но наказали. Но это его не остановило. Он опять попался, и снова его наказали. На этот раз посерьезнее. Все осложнилось тем, что владелец одного из таким образом «одолженных» автомобилей заявил, что у него из машины пропали транзистор и магнитофон японского производства. Пецка клялся, что он ничего не брал и что все это выдумка для того, чтобы получить деньги по страховому полису. Видимо, ему все же поверили, потому что наказание было не слишком суровым, хотя и не условным.

Я убеждал себя в том, что Пецка не мог украсть этот «фиат». Потом мне вспомнилась где-то вычитанная мысль, что некоторые рецидивисты могут несколько лет вести, себя хорошо, а затем вдруг срываются и берутся за старое. Полтора года Пецка служил отлично, хотел уволиться в запас с хорошей характеристикой, а теперь, когда в Праге что-то его задержало, он испугался, что попадет в нежелательную историю, и потому решился угнать автомобиль…

Я подумал, что надо отбросить все симпатии к этому солдату и тщательно разобраться в этом деле.

— Воин Пецка по вашему приказанию прибыл, — доложил, перешагнув порог, Пецка, весь перепачканный и удивленный неожиданным вызовом.

— Как вы себя чувствовали в Праге? — спросил я, даже не дав ему отдышаться.

— Отлично, — ответил он, и по его лицу было видно, что это правда. — В субботу мы с Властой были в кино, в воскресенье на выставке, а потом поужинали в ресторане «Березка».

— Вы живете прямо как какой-нибудь лорд, — счел нужным заметить я. — Откуда у вас такие деньги? — Говоря это, я постарался придать своему голосу побольше твердости. — Так откуда у вас деньги на посещение ресторана? — почти крикнул я, увидев, что Пецка растерялся.

Он покраснел до ушей, не зная, что сказать.

— Я дождусь ответа? — Я не собирался давать ему возможность придумать какое-нибудь оправдание.

Он испуганно смотрел на меня.

— Признавайтесь, признавайтесь, вам сразу станет легче, — перешел я на более сдержанный тон по тактическим соображениям.

В конце концов он решился:

— Мне стыдно об этом говорить… За все платит Власта. Но я все ей верну, когда приду из армий. Пойду работать водителем автобуса.

«Тертый калач», — подумал я. Но мне так не хотелось выходить из роли удачливого сыщика, который прижал провинившегося к стенке.

— Как вы добрались до казармы? — продолжал я допрос.

— Без проблем. Пришлось, конечно, кое-что предпринять, чтобы не опоздать, но вернулся я вовремя. А если бы поезд не опоздал, я прибыл бы еще раньше.

— Воин Пецка, — перешел я на отеческий тон, который, как мне казалось, мог положить на лопатки самого опытного злодей. — Скажите мне правду. Вы ведь приехали на автомобиле, а деньги у вас не переводятся потому, что вы крадете машины. Это ведь прибыльное дельце. И Власту сюда не приплетайте.

Пецка расплакался, и тут уж у меня не осталось никаких сомнений в том, что он действительно тертый калач.

— Честное слово, товарищ поручик, — проговорил он, всхлипывая. — Честное слово, я давно этим не занимаюсь.

— Ладно, все. Можете идти, — бросил я довольно грубо. — Следствие будет продолжено. Плохо вам придется, если лжете!

Он ушел только после того, как испачканным платком тщательно вытер слезы. Чтобы ребята не думали, что он не солдат, а баба.

— Ну и рота досталась мне: один почище другого, — поделился я вечером со своим соседом по комнате.

— У каждого из нас свои недостатки, минусы, как у чисел, — расфилософствовался он, залезая под одеяло. — Один ученый даже утверждал, что мир состоит из сплошных чисел. Постой, сейчас вспомню, как его звали. — Он наморщил лоб, напрягая память, но так и не вспомнил. Через пять минут он уже спал.

В ту ночь мне снились Юцка, прекрасная кухня и спальня нашей будущей квартиры, но мне не давала покоя одна мысль — когда же я наведу порядок в своей роте?

Глава 5

Заместитель командира полка по политической части майор Носек был настроен не слишком приветливо, как, впрочем, и командир батальона надпоручик Матрас. Поручик Влчек, правда, пытался играть в объективность и неустанно повторял, что необходимо во всем обстоятельно разобраться, но это ему плохо удавалось, тогда он выходил из роли, и было видно, что он попросту взбешен. Председатель полкового комитета Союза социалистической молодежи не переставал выражать удивление, как это можно — своими руками губить инициативу масс.

Все это относилось непосредственно ко мне, потому что я не собирался менять свое мнение.

— Послушайте, Гоушка, будьте благоразумны, — обратился ко мне командир батальона. — Ваши хотят взять обязательство стать отличной ротой, а вы возражаете. Вы должны быть просто счастливы, что у них самих появилось такое желание.

— Желания стать отличной ротой я у них не отнимаю, — повторил я уже в который раз. — Но официально брать обязательство… С этим я согласиться не могу. Не потянем мы на отличную роту. Я своих ребят знаю и знаю их возможности.

— Рота Бидло стала отличной, а ведь в ней такие разные люди, — пытался переубедить меня командир.

— Но и рота Бидло не отвечает моим представлениям об отличной роте, — упорствовал я.

Командир налил себе стакан воды и выпил его до дна, а это неопровержимо свидетельствовало о том, что его силы на исходе.

— Товарищ поручик, — сказал он, ставя стакан на место. — Я…

Мне стало ясно, что он надеется разрешить конфликт приказом.

Однако он остановился в самом начале предложения и, подумав немного; махнул рукой. Тем самым Матрас дал понять, что не собирается больше говорить со мной на эту тему.

— Члены организации Союза социалистической молодежи роты поручика Гоушки не изменят своего мнения, — предупредил председатель полкового комитета ССМ.

Разговор зашел в тупик, и кто-то должен был найти выход.

— Я вижу, что сегодня мы не договоримся, — взял на себя эту трудную миссию майор Носек. — Тем более что нет необходимости торопиться. Предлагаю вернуться к этой проблеме еще раз в другое время.

Все присутствовавшие согласно закивали. Я тоже кивнул. А что мне оставалось еще делать? Вопрос был решен, и я попросил разрешения уйти. Никто не возражал. Из кабинета я вышел один.

Неподалеку от места расположения роты меня догнал поручик Влчек.

— Ребята у тебя неплохие, и им нужно верить, — проговорил он, с трудом справляясь с одышкой.

— Я неверующий, в костеле никогда не был и потому хочу во всем убедиться сам. В данный момент я, например, уверен, что до отличной роты им так же далеко, как мне до музыканта-виртуоза.