Пётр Поплавский - Под кодовым названием "Эдельвейс" Страница 62

— Вы вернетесь к Хейнишу с нашим заданием…

— С заданием бороться против фашизма? — не удержался Майер.

— Да, с заданием бороться за свободную Германию, без Гитлера.

— Для одного человека это задание — непосильно…

— Да, если речь идет об одном человеке… А вы, как сами справедливо отметили, не одиноки… И если вас так уж беспокоит этот вопрос, могу сказать, что вы уже полгода успешно помогаете нам в борьбе против гитлеровской Германии.

— Если это шутка, то не к месту.

— А мне не до шуток! В разговоре с вами я оперирую исключительно доказательными фактами.

— Тогда я вас не понимаю…

Марков обратился к часовому, застывшему в дверях:

— Попросите нашего товарища.

Вилли непроизвольно обратился в мыслях к тому, что случилось в этот. вечер. Его охватило какое‑то отрешенное состояние. Словно все было или, по крайней мере, представлялось нереальным, призрачным. Он осознавал, что должен бы испугаться или хотя бы растеряться, но изначально не ощущал в себе ни страха, ни растерянности.

И все же что‑то во всей ситуации произошло не так. И вдруг его осенило: Внт не лаял!

Вит не подал голоса, когда его, Вилли, схватили. Во должны были схватить и фрейлейн Бергер! Л Внт не лаял! Никого не защищал. Беспрецедентный случай, особенно если речь идет о немецкой овчарке. Получается нечто любопытное… И этот гауптман… Не тот ли, который приближался к фрейлейн Бергер, когда он, Вилли, заприметил ее из окна казино? Похоже на то…

«Выходит, я действительно помогал русской разведке? Точнее — разведчице!.. Боже мой, если бы не я, ее давно раскрыли бы и устранили! Кеслер на верном пути…»

Когда Кристина вошла, Вилли впился в нее взглядом, словно увидел эту женщину впервые. В какой- то мере это отвечало истине: она раскрылась перед ним по — новому, и все, что он знал о ней, приобрело более глубокий, весомый и суровый смысл.

А она мило заулыбалась и сказала ему так, будто ничего особого не произошло:

— Вилли, вы потеряли свою зажигалку. Вот она. Прошу…

Майер механически положил зажигалку в карман.

Фрейлейн Бергер присела на деревянную скамью. Над ней темнел чей‑то боголепный лик. Под ним в плошке тлел огонек. Но и этого убогого светлячка хватило, чтобы волосы Кристины, словно нимбом, озарились золотым сиянием.

— Как видите, господин Майер, в упомянутом вами окружении был достойный доверия человек, — подчеркнуто промолвил Марков.

— Теперь вижу.

— Наша встреча с вами произошла по ее инициативе. Фрейлейн Бергер убедилась в вашей порядочности, обосновала и доказала целесообразность контакта с вами Она верит вам как человеку.

Благодарю, — ответил Майер, — Я вижу, судьба непомерно вознаграждает меня…

Теперь конкретно о фрейлейн Бергер, — продолжал Марков. — С этого момента она — ваш непосредственный руководитель. Слово ее — закон! Ее приказы подлежат безоговорочному выполнению.

— То есть задания будут исходить от фрейлейн Бергер, а не от вас? — уточнил Вилли.

— Совершенно верно. Но о вашем первом задания скажу я. Фрейлейн Бергер необходимо выехать в Германию как невесте Адольфа Шеера, берлинского историка, который героически погиб на Северном Кавказе…

Марков остановился, о чем‑то подумал, а потом продолжил:

— Повторяю: как невесте Адольфа Шеера. И не только выехать, но и поселиться у матери Адольфа фрау Патриции Шеер. Основание: фрейлейн ждет ребенка, наследника рода Шееров…

— Как же это?! — невольно воскликнул Вилли, — Шеер… я же думал… Ведь они не женаты!

— В этом и сложность, — сухо, чтобы избежать сейчас излишних эмоций, констатировал Марков. — Вы должны заинтересоваться судьбой молодой женщины как жены своего погибшего боевого побратима, которому помешала вступить с ней в брак только трагическая гибель. Разве не так?

— Это и в самом деле полностью соответствует действительности, — согласился Майер, — Я лично спрашивал Шеера о браке. И он мне ответил…

— Подробности нам известны.

— Ах, так. Понимаю, фрейлейн Бергер…

— Не будем отвлекаться на всем известные детали. Поговорим о главном: фрейлейн Бергер во что бы то ни стало должна превратиться в полноправную фрау Шеер! И в этом вы должны ей всячески содействовать. Для достижения цели используйте своего влиятельного шефа — оберштурмбанфюрера Хейниша. Он с молодых лет — друг Шеера — старшего, который также погиб в начале войны под Брестом. Учтите, для госпожи Шеер война — жизненная катастрофа. Ее сына не спасла и письменная молитва к господу богу, которую она тайком вшила в воротник его офицерского мундира.

— Кое‑что слышал об этом…

— Не отвлекайтесь: еще раз напоминаю о времени! Текущие и следующие задания вам действительно будет давать фрейлейн Бергер. Она же и более детально обрисует вам общую ситуацию. Вы вдвоем обсудите совместные действия. И еще одно: возможно, к вам явится человек, передаст привет от «Максима» и произнесет: «Ветры дуют с Востока». Это пароль. Вага ответ: «На Западе дуют тоже». Все поручения этого человека необходимо исполнять неукоснительно!

— Яволь! — подтянулся Майер.

— И последнее: не хотите ли выбрать себе псевдоним?

— Во имя победы пусть будет «Ника»[23], —не колеблясь выбрал Майер.

__ Решено — «Ника»! Ну что же, на этом закончим. Время нашей встречи истекло. Прошу взять свое оружие…

…Когда Майер с Бергер в сопровождении Вита, который в этот вечер сыграл немалую, хотя и молчаливую роль, возвращались в гостиницу, Вилли, не находя нужных слов, пробормотал как бы про себя:

— Все же полного доверия у вас ко мне нет…

— Откуда сомнение, Вилли? — подняла на него глаза Кристина.

— Гауптман вернул мне пистолет без обоймы. Неужели побоялся стрельбы? И это после всего, что произошло?

— Ах, Вилли, — смущенно возразила Кристина, — Ваш укор — в мой адрес. Я тоже взволнованна ц просто забыла… Вот ваша обойма, возьмите ее.

Глава тринадцатая.

КЕСЛЕРУ ЗВОНИТ СМЕРТЬ

Порой житейская стихия подтасовывает такие обстоятельства, что они не дают времени поразмыслить и принуждают человека, если он исполнен решимости, стремительно ринуться в водоворот событий. Возникает такая опасность, что гасит осторожность. И тогда каждое мгновение может стоить жизни.

Именно такой экзамен жизнь готовила Вилли Манеру и начала испытывать его прямо с утра наступившего дня. От куцых щедрот судьбы он имел лишь незначительную передышку — почти бессонную ночь.

Впрочем, он явился на службу хорошо выбритым, подтянутым, собранным. Занял свое обычное место возле телефонов в приемном кабинете Хейпнша, запертого до возвращения хозяина. Это должно было произойти завтра, а сегодня оберштурмфюрер Вилли

Майер еще подчинялся по службе следователю Кеслеру, чей кабинет был расположен напротив по коридору.

Он еще вешал плащ и фуражку, когда в приемную, топая сапогами, в теплом мотоциклетном комбинезоне, с туго набитой планшеткой и плотной сумкой, ввалился утомленный дальней поездкой обер — лейтенант Франц Рейнике. Тот самый Рейнике, которого несколько дней тому назад откомандировал Кеслер с четким заданием. Следователь, если он имел такую возможность, всегда отдавал предпочтение старательному обер — лейтенанту перед другими подчиненными. Рейнике не отличался особым умом, но был по — спортивному выдержан, быстр и неутомим, неуклонно исполнял любые распоряжения, если их ему отдавали точно и ясно: взять то и это, выяснить то‑то у таких‑то, расстрелять по списку в такое‑то время…

Так что раннее появление Рейнике ясно свидетельствовало — дело сделано, и двужильный обер — лейтенант жаждет новых распоряжений любой сложности и срочности.

— Рад тебя видеть, Франц, — приветливо молвил Майер. — Садись! Начальства еще нет. Придется поскучать со мной.

— Шутишь? — отозвался Франц. — Ты и скука — понятия несовместимые.

— Франц, побойся бога! — просительно сложил руки Вилли. — Я же не женщина, чтобы тешить меня комплиментами. Да еще с утра!

Оба дружески засмеялись.

— Что у вас новенького, Вилли? — спросил обер- лейтенант, усаживаясь наконец возле стола. Сумку он аккуратно поставил на пол между ног.

— У нас? Ничего особенного. Копошимся, словно бумажная тля… А ты? С новостями? Что‑нибудь раскопал?

— Само собой! — самодовольно ухмыльнулся Рейнике. — У Кеслера прямо‑таки собачий нюх. Но я тоже не из последних гончих. Мы бы ничего нового в деле Мюллера не обнаружили, если бы я не сообразил заглянуть к графу фон Ферстеру.

— Постой, — Майер сделал вид, что он удивлен, — ты сказал в деле Мюллера?

— Вот именно!

— Но оно же закрыто Хейнишем и списано в архив.

— Кеслер возобновил расследование и не ошибся. Правда, если бы не я… Ну кто бы еще додумался навестить фон Ферстера?