Павел Гусев - В тылу врага Страница 63

В поселке Коренево его знали как полицейского Рябых, уроженца Курска. Помогли мне в составлении рассказа о нем записи поисковика С. А. Масленникова, хранящиеся в музее Льговского Дома пионеров.

Начну с того, что Саша после окончания десятилетки собирался учиться в институте связи, но не получилось. С аттестатом зрелости он пришел в радиошколу Осоавиахима. Уже шла война с фашистами, когда он окончил радиошколу. Ее выпускники стали просить военкомат об отправке на фронт. Вместе с другими товарищами по радиошколе он был зачислен в военную школу радиосвязистов. 20 мая 1942 года бывалая разведчица и Рябов были доставлены на самолете в Курскую область, на парашютах они приземлились в районе Льгова.

В кармане у Саши паспорт на имя Рябых и «аусвайс» — пропуск, подготовленное заявление начальнику кореневской полиции, в котором говорилось о «беспредельном желании верой и правдой служить фюреру».

И начальник полиции Тафиловский без лишних формальностей принял Рябых на службу в полицию. Почти сразу возник казус. Тафиловский сам оказался из Курска, обрадовался встрече с «земляком», стал расспрашивать, как там дела идут. Саша только и мог сказать: «Давненько уж оттуда… Как осенью дом попал под бомбу, бродил погорельцем по деревням…»

А вскоре Саше удалось спасти партизана-разведчика. Было это так. Кто-то донес в полицию: в доме Цыганковых на Красноармейской улице пришлый человек, как видно, из леса. Туда срочно прибыли староста и посланный Тафиловским «полицай» Рябых.

— Прячешь партизана? — заорал, подступив к хозяйке, староста.

Саша тем временем забрался на чердак, служивший хозяевам и сеновалом.

— Ну, что там? — окликнул его староста, успевший уже обследовать дом. И тоже пытался взобраться на чердак.

— Нет никого! — ответил Саша, спускаясь вниз.

Староста и полицай ушли. Партизанский разведчик Григорий Иванович Шульгин спрыгнул с чердака. Хозяйке сказал: на чердаке полицай шепнул ему: «Спокойней, все в порядке!».

До последних минут своей жизни Шульгин мысленно благодарил молоденького «полицая», ради него рисковавшего своей жизнью.

А Тафиловский был доволен подчиненным, стоявшим в его кабинете навытяжку, евшим глазами своего начальника. Могло ли прийти ему в голову, что перед ним воин Красной Армии…

В январе 1943 года, когда фронт стал приближаться. Саша тоже пошел навстречу своим. Еле-еле добрался до них, свалился с ног: у него начался сыпной тиф.

Из госпиталя Рябов вышел первый раз за время войны одетый в военную форму. Догнал фронт. Боевым связистом принимал участие в форсировании Днепра, был награжден медалью «За боевые заслуги». После Яссо-Кишиневской операции на его груди засиял орден Красной Звезды.

Через два десятилетия после окончания Великой Отечественной войны поисковику Масленникову на его запрос пришел ответ из Подольского архива Министерства обороны: офицер Рябов (а не Рябых) родился не в Курске, а в Звенигородском районе Московской области, сейчас продолжает службу в кадрах Советских Вооруженных Сил.

Масленников отправился в Звенигородский район. Там узнал адрес воинской части, в которой служил офицер Рябов, и стал готовиться к поездке туда.

Несколько месяцев назад Сергей Анатольевич многое узнал о Рябове во время встречи с бывшей фронтовой разведчицей Натальей Алексеевной Гриценко-Завгаевой, учительствовавшей в школе совхозного поселка в трех километрах от станции Подкумок под Кисловодском.

Она поведала ему, что в операции под Яссами они с Сашей были на одном направлении, близко друг к другу, но не встречались. А Победу праздновали вместе в Софии, столице Болгарии…

Масленников приехал в воинскую часть в будничный день, заполненный военными учебными хлопотами. В штабе ему сообщили: вечером в зале Боевой славы состоится встреча бывалых офицеров с молодыми воинами, на которой будет идти разговор о приближающемся празднике Победы, о героях Великой Отечественной войны. И поисковик решил присутствовать на этой встрече, чтобы рассказать молодым воинам о герое-разведчике и радисте, действовавшем в тылу врага — Саше Рябове. И выступление Сергея Анатольевича молодые воины, да и присутствовавшие здесь офицеры слушали затаив дыхание, как слушают легенду.

Заканчивая рассказ о льговских молодогвардейцах, выражаю сердечную благодарность председателю Льговского районного Совета ветеранов войны, труда, Вооруженных Сил и правоохранительных органов Владимиру Дмитриевичу Шмарикову и руководителям музея Льговского Дома пионеров за предоставленную мне возможность ознакомиться с музейными документами о Льговской подпольной организации молодежи, руководители и бойцы которой, за малым исключением, расстреляны фашистами по доносу неизвестного предателя 19 сентября 1942 года за зданием рыльской тюрьмы.

Вечная им Слава! Вечная им Память!

17. О фатежских подпольщиках

О действиях фатежской подпольной группы рассказывает в воспоминаниях, переданных Совету партизан и подпольщиков в 1995 году, бывший секретарь Фатежского райкома комсомола Мусарева Екатерина Петровна, с октября 1941 года по октябрь 1942 года — член областного подпольного обкома комсомола. Здесь они в моем кратком изложении.

…В феврале 1942 года при Фатежской средней школе создана из молодых учителей и учащихся старших классов подпольная группа, руководителем которой стала Мария Глушкова. В июле 1942 года она установила связь с разведотделом штаба 1-й Курской партизанской бригады. С тех пор выполняла его задания до освобождения от оккупантов района по февраль 1943 года.

Глушкова обеспечивала постоянную связь между курской подпольной диверсионно-разведывательной группой и штабом 1-й Курской партизанской бригады.

В сентябре 1942 года Мария встретила в Фатеже группу из шести бойцов из 1-й Курской партизанской бригады. У каждого за плечами вещевые мешки с тяжелым грузом. Они принесли взрывчатку для курской диверсионно-разведывательной группы. В сопровождении Марии они доставили груз в деревню Новые Дворы, на явочную квартиру в доме Глушковых.

Оставив взрывчатку для отправки по назначению, группа партизан направилась в Хотемльский сельсовет для установления связи с братьями Чернышевыми, Петром и Никанором, оставленными руководством района для работы в тылу врага, а также с учителем местной школы Яковом Чернышевым. Все три дома были явочными квартирами для партизанских разведчиков и диверсантов. Установив связь с ними, посланцы штаба бригады передали им по толстой связке газет и листок для распространения среди населения ближайших деревень.

Семья Чернышева Петра Тихоновича чем могла, всегда помогала партизанам. В их доме часто укрывались партизанские диверсанты и разведчики, шедшие на задания или возвращавшиеся после их выполнения. Отсюда они доставляли в отряд соль и некоторые продукты, передаваемые Чернышевыми. В их доме прятали и лечили раненого летчика Шепотина, привозя из Фатежа опытного фельдшера П. Я. Чуйкова, а после излечения переправили его партизанам. Здесь часто останавливались фатежские подпольщики Ненашев и Жабоедов. Из этого дома был доставлен в партизанскую бригаду комиссар авиаполка Бубеков Павел Иванович.

Фатежские подпольщики ушли в Троснянский партизанский отряд сразу, как их выследили гитлеровские каратели. Но их уход из Фатежа оказался не менее опасным для родителей и всех членов семей подпольщиков. Мать Жабоедова ушла из Фатежа, скрывалась в деревнях. Мать Ненашева забрали в полицию, держали ее там два месяца, пытали. Потом отпустили с условием ежедневно у них регистрироваться.

Фатежская подпольная группа за период своей деятельности переправила в партизанскую бригаду 29 советских воинов-окруженцев, среди них капитан Длужицкий Константин, летчик — старший лейтенант Евграфов, майор Домбровский. Из фатежской явочной квартиры доставлялись в партизански и отряд бланки немецких паспортов, передавались важные сведения о расположении немецких воинских частей в Фатежском и соседних районах.

Комсомолец-подпольщик Гущин Анатолий по заданию командования партизанского отряда доставлял немецкие документы и паспорта, предупреждал людей, когда надо скрываться от карателей. В своих воспоминаниях, переданных в райком комсомола уже после войны, писал:

«…Большинству из нас, когда началась война, было по 16—17 лет. Теперь хочется сказать, что во всем, что делалось во имя Победы, есть и заслуга комсомольцев Фатежского района, учителей нашей школы, сумевших воспитать в нас такие патриотические качества…»

Успеху в работе подпольных молодежных групп способствовали близость к партизанским отрядам 1-й Курской партизанской бригады.

Но не обошлось без потерь. При выполнении заданий погибли некоторые подпольщики. Любовь Самойлова из деревни Новые Дворы перед войной работала учительницей в Тросне. В период вражеской оккупации она помогала партизанскому отряду доставлять бланки немецких паспортов и добывать сведения о расположении гитлеровских воинских частей. Фашисты расстреляли ее вместе с немцем, передавшим ей бланки паспортов.