Альберт Зарипов - Повесть был жестокий бой Страница 64

Зато на левый угол нашей комнаты товарищ генерал обратил всё своё внимание. И это было, в общем-то, неудивительно. В правом углу стояла моя военная тахта, надкоторой висела полка сбатареями и зарядными устройствами. А вот напротив...

-А это что? - спросил меня генерал Чернобоков.

В левом углу находился добротный канцелярский стол, на котором было два АГСа и парочка охотничьихружей. Причём, наш гранатомёт пребывал в боеготовом состоянии. Ну, чтобы в случае внезапного нападения боевиков мы смогли быстренько выставить АГС-17 в окно, чтобы поливать прорвавшихся духов от всей нашей души... А вот второй, то есть трофейный АГС-17 находился в разобранном состоянии. То есть его тело находилось отдельно от станка.

-Это наш результат! - пояснил я. -АГС в сборе - это наш. То есть полученный на складе. А второй АГС-семнадцать - это трофейный. Оба ружья - тоже трофейные. Обнаружены моей группой в ходе досмотра местности.

-Молодцы! - похвалил нас Чернобоков. -А где же крышка?

Наш боевой военачальник сразу же заметилто, что на трофейном гранатомёте отсутствует крышкалентоприёмника.

-Мы его таким взяли! - доложил я. -Они его уже подготовили к стрельбе. То есть собирались вечером обстрелять милицейский блок-пост. Но мы нашли этот АГС. Днём, то есть после обеда. А крышки не было. Наверняка, они её с собой прихватили. Её же легко можно установить.

-Понятно-понятно. - отозвался товарищ генерал. -А коробки тоже трофейные?

Я тоже посмотрел под стол, где находились две полные коробки с торчащими из них концами снаряжённых гранатамилент.

-Так точно! - доложил я. -Обе коробки были рядом. Вернее, одна уже была пристёгнута к АГСу. Вторая - запасная. И штук пятнадцать гранат лежало без ленты.

-Отлично-отлично... - произнёс генерал Чернобоков с заметным чувством удовлетворения.

Он ещё раз окинул взглядом всё наше трофейное богатство, затем выглянул в окошко и только потом развернулся к выходу. Это был хороший знак. Значит,ничего плохого товарищ генерал у нас не обнаружил. Скорей наоборот... Однако рано я радовался... Ох, как рано!

Уже перед тем как выйти в коридор начальник разведки покосился на наш второй стол, который располагался в диаметрально противоположном углу... То есть около входа... Когда товарищ генерал входил в нашу комнату, мои ушлые бойцы своими телами загородили этот стол. Но зато теперь... Когда личныйсостав быстренько смылся в направлении полевой кухни... Когда наш начальник разведки шёл к выходу... Теперь-то он мог видеть всё!..

Увы, но на этом столе было самое настоящее безобразие. То есть солдатские котелки с недоедённым супом и раскисшим хлебом, бойцовские подкотельники с остатками каши, трёх литровая банка с недопитым чаем из пехотно-полевой кухни... Заскорузлые портянки валялись снизу. Полнейший антураж дополняли чьи-то синие трусы, заброшенные в этот угол то ли за ненадобностью, то ли по причине повышенной нестерильности, то ли из-за чрезмернойвшивости. Увы, увы, увы...

Пока я покрывался красной краской командирского стыда, Ведь именно моя персона несёт ответственность за всё, что происходит в подчинённой мнеразведгруппе... Пока я собирался сдухом, чтобы выдать хоть какие-то объяснения по поводу всего этого безобразия... Пока я вбирал в себя воздух... Товарищ генерал уже ушёл. И было уже слишком поздно что-либо делать или говорить.

Я чертыхнулся и уселся на свою кровать. Идти на доразведку обстановки сейчас было слишком рано, поэтому мне ничего не оставалось делать как заняться приготовлением чая. Я налил в котелок воды, установил его на печку, поближе к трубе... Затем наколол лучины и разжёг в буржуйке огонь... Теперь следовало подождать минут десять-пятнадцать...

На входе послышались чьи-то шаги. Это вернулись мои разгильдяи, то есть самые безответственные солдаты всей нашей Российской Армии. Причём, возвратились они не солоно хлебавши. Пехота слопала всё и даже попросила добавки. Так что на войска спецназа нехватило ни каши, ни чая. Ну, разве что две буханки хлеба и немного масла.

Но эти продовольственные проблемы сейчас являлись исключительно их личной головной болью. Точнее говоря, их кишечно-желудочным спазмом. Во мне уже пробудился древнеримский оратор Цицерон и мы оба принялисьраспекать нерадивых солдат... Ну, практически никоимобразом не утруждаясь подбором всевозможных эпитетов и красочных сравнений...

-Так и сяк вашу мать! - сказали мы с Цицероном. -Вы что?!.. Совсем уже оборзели?! Один-единственный раз к нам пришёл товарищ генерал, всё осмотрел, всем остался доволен... Особенно трофейным оружием... А вот тут!.. Что здесь такое творится?! А-а?.. Я вас спрашиваю!

Однако мои голодные бойцы упорно хранили угрюмое молчанье и ввязываться в спор с самим товарищем Цицероном, ну, никакне желали.

-Я вам сколько раз говорил? - допытывался уже один товарищ лейтенант. -Чтобы всегда за собой убирали!.. Поели-попили и остатки выбросили! А вы?!.. Генерал посмотрел на этот стол и чуть было...

Я запнулся, так и не подобрав красочного выражения... Цицерон тоже смолчал. Видимо, с нашими товарищами генералами ему ещё не доводилось ни встречаться, ни общаться, ни тем более диспутировать... Если такое, конечно же, возможно...

-А тут чего только нету! - продолжал возмущаться я. -И суп с плавающим хлебом, и каша заплесневелая, и буханки... Окаменевшие... Бронебойные! А внизу?! Трусы, портянки...

Тут я несколько выдохся... И целую минуту молча смотрел на то, как мои сообразительные солдаты без лишних слов похватали котелки, подкотельники и всё остальное ужасное многообразие... Да и умчались по-одиночке прочь. Ну, разумеется!.. Чтобы забежать в соседние выгоревшие комнаты и повыбрасывать всё наружу сквозь оконные да балконные проёмы.

Когда достопочтенная публика вновь собралась перед слегка отдохнувшим оратором, то она стала молча слушать завершающую часть блестящего выступления...

-Если я ещё раз увижу здесь остатки хлеба или пищи!.. - со внезапно накатившей яростью предупреждаля.-То вы будете каждое утро наматывать круги по взлётке!.. Ясно?! По три километра утром и три километра вечером! Причём, с оружием и носимым боекомплектом!.. Понятно?! И хлеба будете получать ровно по сто двадцатьпять грамм!.. Как в блокадном Ленинграде!.. Чтобы уважать его!.. И неразбрасывать где попало!.. Вместе с трусами и портянками!

Я перевёл свой командирский дух и посчитал выступление законченным. Однако, как оказалось, моё красноречиевсё-таки пробилось всамые глубины солдатского сознания...

Ну, естественно... В спор вступил солдат Винтер. Вернее, он взвился!.. Наподобие ясного сокола дав синее небо...

-Да как вы смеете так говорить, товарищ лейтенант!?- заявил мне разведчик Винт. -У меня бабушка - блокадница!.. Она до сих пор плачет!.. Когда слышит про эти "стодвадцать пятьграмм"!.. А вы!?

Тут я несколько осёкся... Возможно в пылу своего выступления мне довелось чуточку перегнуть палку?!.. Невзначай обидев легкоранимые солдатские души... Но прокрутив в мозгу свою недавнюю фразу, я всё понял правильно... Поскольку никакой крамолы или же кощунства в моих словах не присутствовало. А потому следовало выдать очень адекватную оценку происходящему.

-Слушай сюда, Андрей Викторович! - заявил я.-Если бы твоя бабушка своими собственными глазами увидала то, как вы тут относитесь к хлебу!?.. Как он киснет во вчерашнем борще, как валяется где попало!.. Вместе с остатками каши и вонючими вашими портянками!.. А также трусами!.. То твоя бабушка сама бы вам задала такую вздрючку!.. Чтобы научить вас бережному отношению к хлебу и другим продуктам! Ясно?!.. А то будешь ты тут меня своей бабушкой попрекать!.. Я тоже голодал!.. И знаю, что это такое... Ишь ты!..

Тут внашу комнату вошёл командир роты Батолин. Он услышал мои крайние слова и поэтому сразу же поинтересовался моим далёким прошлым.

-И где это ты голодал? - спросил Серёга.

Он с улыбкой уселсяв кресло и протянул руки кпечке. Я посмотрел н аличный состав, который продолжал наводить порядок, но скрывать мне было нечего...

-Где-где... -ответил я поспокойнее. -В общаге студенческой!.. Где же ещё?!.. Ну, и в Афгане... По своей духанке.

-Это когда молодым бойцом был? - уточнил ротный. -Тогда что ли?

-Ну, да-а... -нехотя проворчал я, а потом перевёл беседу на более интересную тему. -А что там с генералом? Чего он сюда прилетел?

Командир нашей роты оглянулся на дверь и коротко пояснил, что начальник разведки прибыл на Северный с инспекторской проверкой. Ну, чтобы лично ознакомиться с теми условиями, в которых находятся его непосредственно боевые подчинённые...

-В Грозный он, конечно же, не поедет. Там из нашей бригады сейчас никого нет. Поэтому эНэР только здесь побудет. Он там что-то с Тарасовым обсуждает.

Я выслушал слова командира роты и вздохнул. Мне сейчас было крайне досадно то, что при посещении нашей комнаты генерал Чернобоков вроде бы остался доволен... Но под самый конец его визита всю благостную картину испортил этот стол с объедками и прочей антисанитарией...