Бернард Корнуэлл - Боевое Знамя Страница 68

- Мне казалось, мы все сегодня ворюги, - ответил Старбак. Он уже собирался дать мальчишке пинка, чтобы проваливал, но его прервал донесшийся из-за кольца легионеров зычный голос.

- Придержите-ка этого ниггера! - приказал голос, и солдаты медленно расступились, дав дорогу огромному бородатому капитану, который отвечал за арест захваченных рабов. - Еще один беглец, черт возьми, - сказал капитан, собираясь схватить мальчишку.

- Я свободный человек! - запротестовал парень.

- Ага, а я Авраам Линкольн, - ответствовал капитан, хватаясь за полосатую блузу мальчишки. Он отбросил прядь длинных черных волос и продемонстрировал чернокожую мочку уха Старбаку: - Вытащил серьгу, а? Самое первое дело для беглеца - вытащить серьгу.

Серьги означали раба.

- Если ты свободный человек, парень, - продолжил капитан, - покажи-ка нам свои бумаги.

У мальчишки никаких бумаг явно не было. Секунду-другую он сохранял дерзкое выражение лица, но наконец отчаяние одолело его, и он попытался вывернуться из крепкой хватки капитана. Офицер в ответ влепил ему затрещину:

- Будешь снова хлопок собирать, парень.

- Он принадлежит мне, - внезапно произнес Старбак. Он не собирался вмешиваться и уж определенно не собирался объявлять себя хозяином парнишки, но было что-то подкупающее в стойкости молодого человека. Старбак вспомнил собственные отчаянные попытки остаться самим собой и понимал: не заговори Нат сейчас, парня закуют в кандалы и отправят "вниз по течению" - обратно на адские хлопковые плантации.

Капитан уперся в Старбака тяжелым, продолжительным взглядом, затем сплюнул вязкую, коричневую от табака слюну:

- Прочь с дороги, парень.

- Называй меня "сэр", - ответил Старбак, - или я тебя арестую за неуважение к старшему по званию. А теперь, парень, пошел вон из моего полка.

Капитан расхохотался в ответ на дерзость Старбака и пихнул пленника в сторону кузницы. Нат с силой ударил его между ног и добавил открытой ладонью в лицо. Капитан выпустил беглого раба и отшатнулся. Боль была неимоверная, но ему удалось сохранить равновесие. Капитан уже шагнул вперед со сжатыми кулаками, когда раздался безошибочно узнаваемый звук взводимого ружейного курка.

- Ты слышал майора, - произнес Траслоу. - Так что проваливай.

Капитан вытер рукой кровь с усов. Он покосился на Старбака, размышляя, неужели этот юнец и впрямь майор, но пришел к выводу, что на войне всё возможно. Капитан наставил окровавленный палец на съежившегося парня:

- Он - незаконный товар. Закон предписывает вернуть его...

- Ты слышал капитана, - ответил Старбак. - Так что проваливай.

Старбак дождался, пока тот не уйдет, повернулся и схватил мальчишку за ухо.

- Иди-ка сюда, сукин сын, - он поволок парня подальше от толпы - к складу, где швырнул пленника на мешки с зерном. - Слушай, мелкий засранец, я только что спас тебя от плетки и, главное, от продажи вниз по течению. Так что отвечай, как твое имя.

Мальчишка потер ухо:

- Вы и правда майор?

- Нет, я, мать его, архангел Гавриил. Ты кто?

- Кем хочу, тем и буду, - дерзко ответствовал парнишка. Старбак прикинул, что ему лет четырнадцать-пятнадцать. Пострел, привыкший надеяться в жизни только на собственную смекалку.

- И кем же ты хочешь быть? - спросил Старбак.

Мальчишка вопросу удивился, но, подумав, расплылся в ухмылке и пожал плечами:

- Люцифером, - наконец ответил он.

- Не можешь ты быть Люцифером! - в шоке произнес Старбак. - Это имя дьявола!

- Другого имени, хозяин, я тебе не назову, - упрямо ответил парень.

Старбак этому поверил, поэтому удовлетворился сатанинским именем.

- Значит, слушай, Люцифер. Меня зовут майор Старбак. Мне срочно нужен слуга, так что ты им и станешь. Слышишь меня?

- Да, сэр, - ответ прозвучал, казалось, с нахальной издевкой.

- Мне нужна расческа, зубная щетка, полевой бинокль, бритва со стойким лезвием и какая-нибудь еда, не похожая на галеты или кожаный сапог. Слышишь меня?

- У меня уши на месте, хозяин, видите? - дерзкий Люцифер отбросил назад свои длинные локоны. - По одному с каждой стороны, видите?

- Так что топай и разыщи мне все, что надо, Люцифер, - сказал Старбак. - Мне плевать, каким образом. Возвращайся через час. Готовить умеешь?

Парень сделал вид, что размышляет над вопросом. Повисшая тишина затянулась самую малость за грань грубости.

- Конечно, умею.

- Отлично. Найди всё, что тебе понадобится для готовки, - Старбак отошел в сторону. - Да, и добудь мне побольше сигар. Сколько унесешь.

Парень побрел к залитому солнцем выходу. Остановившись, он одернул одежду и обернулся к Старбаку:

- А если я не вернусь?

- Просто убедись, что не отправишься вниз по течению, Люфицер.

Парень вытаращился на Старбака, затем, вняв мудрому совету, кивнул.

- Ты сделаешь из меня солдата? - спросил он.

- Я сделаю из тебя повара.

Мальчишка ухмыльнулся:

- Сколько заплатишь, майор?

- Я только что спас твою бестолковую жизнь, и на другое жалованье даже не надейся.

- Это значит, я раб? - с отвращением спросил парень.

- Это значит, что ты, мать его, слуга лучшего офицера в этой чертовой армии. Так что катись к этой самой матери отсюда и перестань тратить мое время, пока я тебе не дал, мать его, пинка.

Мальчишка снова ухмыльнулся:

- А, мать его, оружие у меня будет?

- Не нужно тебе оружие, - ответил Старбак.

- Вдруг мне придется защищаться от янки, которые захотят сделать из меня свободного человека, - сказал Люфицер и засмеялся: - Не могу быть солдатом без оружия.

- Ты и так не солдат, - ответил Старбак. - Ты повар.

- Вы же сказали, что я могу быть кем захочу, помните? - и мальчишка удрал.

- Этого ниггера вы точно больше не увидите, - прокомментировал Траслоу, стоявший по ту сторону двери.

- Мне особо и не хочется, честно говоря.

- Значит, нечего было лезть из-за него в драку, - сказал Траслоу. - Тот капитан убил бы вас.

- Вот и спасибо вам, - поблагодарил Старбак.

- Я его вышвырнул не ради вашего прекрасного личика, - язвительно заметил Траслоу. - Просто ребятам лучше не видеть, как из их майора всё дерьмо выбивают. Маринованных устриц хотите? - он протянул командиру банку с деликатесом. Пока Старбак наедался, Траслоу, обернувшись, наблюдал за печально тащившимся мимо сборищем одетых в синие мундиры военнопленных. Форма на них сидела ладно, но сами солдаты выглядели абсолютно разбитыми. У некоторых на голове виднелись яркие следы от сабельных ударов - раны были настолько глубокими, что мундиры до самого пояса вымокли в крови. Северяне, прихрамывая, шли навстречу тюремному заключению, и Траслоу хмыкнул:

- Не их денек сегодня, а? - заметил он. - Просто не их, мать его, денек.

Полковник Патрик Лассан из французской гвардии его императорского величества, являвшийся официальным военным наблюдателем, прикрепленным к армии мятежников, предпочитал вести наблюдение из первых рядов кавалерии южан. Он ухватил свою лошадь за гриву и медленно провел по грубому волосу длинным палашом, чтобы очистить его от крови. Ему пришлось проделать это трижды, прежде чем он смог засунуть клинок обратно в ножны, а потом, закурив, неторопливо поскакал обратно вдоль дороги, по которой атаковала кавалерия.

Бригада из Нью-Джерси отправилась из Вашингтона, чтобы разделаться с бандой, как они полагали, кавалерийских налетчиков южан на станции Манассас. Только вместо того, чтобы столкнуться с кучкой разрозненных кавалеристов, они направились прямо к старым оборонительным земляным укреплениям станции, где засела опытная пехота и артиллерия Каменной стены Джексона. Сметенные ружейным огнем и рассеянные пушками, северяне отступили. И именно в этот момент Джексон выпустил кавалерию, которая превратила это отступление в бегство.

Ошарашенные северяне вслепую кружили по полям, когда налетела кавалерия. Северяне главным образом получили ранения в голову или в плечи, эти кровавые раны были нанесены саблями всадников. Их товарищи либо упали замертво, когда на них из окопов укреплений неожиданно обрушился залп, либо пытались сбежать через вышедшую из берегов реку Булл-Ран, где годом ранее утонуло столько кавалеристов после безуспешного вторжения в Конфедеративные Штаты Америки.

Лассан наблюдал, как мятежники окружают выживших и обчищают карманы погибших. Конфедераты радовались столь легкой победе, заявляя, что она является доказательством, что полдюжины северян не стоят и одного южанина, но Лассан был более опытным и знал, что атака бригады из Нью-Джерси была лишь просчетом со стороны неопытного генерала.

Офицеры из Нью-Джерси были на войне новичками и шли в атаку с саблями наголо, не понимая, что тем самым превращают себя в мишени для снайперов южан. Офицеры северян привели своих солдат прямо в этот кошмар, но Лассан знал, что эта резня являлась лишь случайным отклонением от курса и скоро начнется настоящее сражение.

Переход Джексона застал северян врасплох, но уже очень скоро прибудут опытные подразделения янки, чтобы заглотить наживку, так соблазнительно висящую в Манассасе. Потому что теперь Каменная стена Джексон находился в меньшинстве, был отрезан и, как наверняка полагали северяне, обречен.