Антон Кротков - Штрафники Василия Сталина Страница 7

Компания планировала в случае успеха боевых испытаний нового истребителя произвести технологическую революцию в боевой авиации и заработать на своих ноу-хау миллиарды долларов. Часть этих денег в качестве роялти7 должна была перепасть ведущему тест-пилоту компании. Так что после завершения этой работы Эсла рассчитывал стать очень богатым человеком и открыть собственный бизнес.

Для этого Эсла напряжённо работал в воздухе и на земле. Когда усталый после напряжённого полёта Филипп вылезал из кабины своего «Сейбра», на этом его работа не заканчивалась. В пропитанном потом летном костюме он шёл на доклад сперва к офицеру, курирующему испытания. Затем отчитывался перед разработчиками самолёта и испытываемых на нём новейших комплексов вооружения. И, наконец, пилот должен был пообщаться с командой «чикагских мальчиков», отвечающих за проведение предельно агрессивной маркетинговой компании по рекламной раскрутке новых технических продуктов «North American»…

*

Ознакомившись с досье, генерал Крымов заявил контрразведчикам, что лично за шкирку вытащит эту заокеанскую «шпану» из кабины, после того, как посадит со своими парнями его «Сейбр» на нашем аэродроме.

Подготовка к завершающей стадии операции «Восточная сабля» велась стремительными темпами. За крупное вознаграждение информатор на вражеской авиабазе пообещал сообщить резиденту северокорейской разведки, когда в следующий раз американец отправиться за линию фронта. Дело в том, что он прилетал из Японии на военно-транспортном «Дуглас С-54 «Скаймастер» буквально накануне очередного боевого тестирования экспериментальной машины. А ровно за сутки до визита Эслы специальная команда инженеров и техников начинала готовить его самолёт. Получалось, что у «нордовцев» было целых 24 часа на организацию засады! О такой форе никто из столичных охотников ещё совсем недавно даже не мечтал.

Подрастерявшие первоначальный энтузиазм пилоты вновь воспряли духом. Тренировочные полёты теперь начинались с рассветом и заканчивались лишь с заходом солнца. Все понимали, что если матёрому американцу удастся ускользнуть, их ожидает бесславное возвращение на Родину, а кому-то, возможно, придется ответить головой за невыполнение важного правительственного задания.

Поэтому все элементы западни были продуманы досконально. Благодаря тому, что вскоре стало известно, на какой именно аэродром будет совершено нападение, появилась возможность продумать все элементы готовящейся западни. Расчеты показали, что лётчик «Сейбра» при оптимальной скорости следования к цели, имел в запасе не более 7—10 минут на маневрирование в районе советского аэродрома, чтобы в баках его самолёта осталось ещё довольно топлива на обратный путь. Поэтому, если отрезать долгожданному «гостю» путь домой и связать боем, то на долгое «кувыркание» с МиГами янки не хватит. Было решено, что как только Эсла войдёт в зону аэродрома, пара МиГов закроет ему путь к морю, – дверца мышеловки захлопнется.

Дополнительно местность вокруг авиабазы была срочно усилена батареями противовоздушной обороны и фактически превращена в «зенитный капкан».

Правда существовала вероятность того, что, израсходовав горючее, американец катапультируется с целью разбить секретный «Сейбр». Но всё равно шансы на успех были очень высоки.

Утро 27 февраля выдалось солнечным и безветренным. Погода идеально соответствовала предстоящей охоте: в лазоревом небе ни облачка. Информатор с южнокорейской авиабазы не подвёл. Как только Эсла прибыл из Японии, он сообщил резиденту северокорейской разведки, чтобы русские начинали готовить встречу дорогому гостю. Поэтому с первыми лучами восходящего солнца лётчики спецгруппы заняли места в кабинах своих истребителей. Не был известен лишь точный час вылета американца. Оставалось ждать сигнала от операторов РЛС, которые должны были обнаружить метку приближающегося самолёта на экранах своих радаров.

В пятнадцать минут одиннадцатого с тыловой железнодорожной станции Сунчхон поступило важное сообщение о пролетевшем над ними в сторону Пхеньяна одиночном «Сейбре» в характерной боевой раскраске. Теперь уже ни у кого не осталось сомнения в том, что коварный американец в своём фирменном стиле сделал существенный крюк, чтобы выйти на цель оттуда, откуда его не ждут. Это означало, что к моменту выхода в район советского аэродрома запаса керосина в его баках должно остаться даже меньше, чем ожидалось. Всё как будто складывалось самым наилучшим образом.

Уже находясь в воздухе звено МиГов получило с земли ещё одно обнадёживающее сообщении: одиночная цель захвачена советской радиолокационной станцией. Наблюдающий за движением отметки неприятельского самолёта на экране своей обзорной РЛС штурман наведения чётко выводил советские истребители на цель. Четыре МиГа и одинокий «Сейбр» сближались с суммарной скоростью свыше 2000 километров в час. На этот раз интуиция похоже изменила коварному чернокожему охотнику: ни о чём не подозревая, он несся навстречу плену или гибели. Для него стремительно таяли секунды, когда ещё можно было что-то изменить…

Но дальше произошло то, чего никто из лётчиков группы Крымова не мог ожидать. Сперва пилот передового МиГа заметил впереди крупную блестящую точку «Сейбра» и радостно поспешил доложить об этом генералу. Но практически сразу сверкающая в солнечных лучах одинокая точка рассыпалась на гирлянду серебряных «капель». То, что оператор РЛС принял за одинокий самолёт, оказалось группой неприятельских истребителей, идущих в очень плотном строю крыло к крылу. Информатор на южнокорейской авиабазе оказался двойным агентом, работающим на американскую контрразведку. Благодаря ловкой инсценировке, МиГи особой группы сами попались на наживку. «Сейбров» оказалось 12 против четырёх МиГов! Те два самолёта, что ушли в сторону моря – отсекать Эсле путь к отступлению, бесследно исчезли. Судьба их пилотов так и осталась загадкой…

Крымов попытался срочно вызвать на помощь подкрепление, но американцы заранее позаботились о применении в районе встречи с русскими самолётами средств радиоэлектронной борьбы, наглухо забив радиочастоты на которых велись переговоры «крымовцев» с землёй и друг с другом.

В завертевшейся круговерти воздушного боя генерал Крымов почти сразу потерял своего ведомого: на слишком крутом манёвре гравитационные перегрузки оказались запредельными – чрезмерными для его напарника, который, не будучи облачён в специальный противоперегрузочный костюм, потерял сознание. Впоследствии специальная комиссия установила, что отставший от своего ведущего лётчик вдобавок ко всему неплотно подогнал кислородную маску, а готовивший его самолёт механик второпях забыл перед вылетом закрыть вентиляционный кран в кабине, в результате чего на высоте около пятнадцати километров, на которой начался бой, произошла разгерметизация кабины, и лётчик потерял сознание…

Оставшись один против звена «Сейбров», Фёдор Крымов попытался оторваться от них на форсаже, но ему не позволили этого сделать, из чего он быстро сделал вывод, что имеет дело с такой же охотничьей командой. Американцы целенаправленно преследовали именно генеральский МиГ.

Ещё в первые дни корейской командировки Крымов приказал нанести на фюзеляж своего персонального истребителя яркий знак командира группы. А ведь репрессированный по его навету подполковник Зорин предупреждал генерала, что делать этого не следует, ибо отмеченный особой эмблемой самолёт не только становился легко узнаваем для своих, но и может привлечь внимание противника.

Для того чтобы воевать на заметной выделяющейся машине требуется быть истинным асом, способным даже в самых неблагоприятных обстоятельствах постоять за себя. На фронте Крымову приходилось оказываться в подобных переделках и ему всегда везло. Но в этот день фортуна явно играла на стороне противника. В какой-то момент Крымов нажал на кнопку артиллерийской стрельбы, и не почувствовал характерной вибрации. Скосив глаза на счётчик боеприпасов, он убедился, что снаряды ещё есть. Палец снова нервно давит на чёртову кнопку – никакого эффекта. «Пушки заклинило!» – возникла в голове страшная мысль. – Теперь я безоружный. Всё. Это плен. Нет!!!».

Мысль о том, что его – генерала Крымова поведут по вражескому аэродрому, и все будут глазеть на него, смеяться и показывать пальцем – показалась ужасной. На войне Крымову приходилось видеть сбитых немецких пилотов, взятых в плен аэродромной охраной. Вид они имели жалкий…

По фюзеляжу МиГа забарабанило – словно отбойным молотком прошлись. Это была предупредительная очередь. Но, судя по показанию приборов, один осколок всё-таки прошил бензобак. Впрочем, пожара можно было не опасаться. На такой высоте самолёт не мог загореться из-за недостатка кислорода. Между тем МиГ Крымова уже взяли в клещи два «Сейбра». Ещё два американца пристраивались сверху и снизу. Вражеские самолёты находились так близко, что Федор Степанович видел самоуверенные лица их пилотов. Генерал не мог поверить своим глазам и больше всего хотел сейчас очнуться и обнаружить, что этот кошмар ему только сниться! Всё заканчивалось так нелепо!