Виктор Кондратенко - Без объявления войны Страница 7

В начале августа был опубликован Указ Президиума Верховного Сонета СССР о награждении орденом Красного Знамени 99-й стрелковой дивизии. Это было первое крупное воинское соединение в Красной Армии, удостоенное такой высокой награды в Великую Отечественную войну. Подвиг ее заключается в том, что еще на рассвете 23 июня она внезапным и решительным ударом освободила захваченный накануне гитлеровцами Перемышль и совместно с городской боевой дружиной из совпартактива в течение нескольких суток удерживала его. Удерживала, пока после сдачи Львова советское командование не вынуждено было отдать приказ оставить город и прорываться на восток.

Почти месяц с тяжелыми боями выходила дивизия из окружения и, совершив шестисоткилометровый рейд по вражеским тылам, наконец соединилась с советскими войсками в районе Винницы. В дни суровейших испытаний, когда наши части под ударами превосходящих сил противника вынуждены были отступать, боевой опыт 99-й стрелковой дивизии приобретал особое значение и мог стать примером мужества и несгибаемости. Поэтому Политуправление Юго-Западного фронта немедленно создало бригаду из писателей, журналистов и откомандировало ее на Правобережье с заданием рассказать в прессе и по радио о ратном подвиге освободителей Перемышля. В состав той знаменитой творческой бригады был включен и военкор В. Кондратенко.

Ярко и впечатляюще повествует он в книге «Без объявления воины» о долгом и мучительном поиске легендарной 99-й дивизии под нескончаемыми бомбежками, в условиях нарушенной связи по дорогам Черкасщины и Кировоградщины, по которым рыскали уже прорвавшиеся танки Клейста и заброшенные люфтваффе парашютисты-диверсанты. Только на четвертые сутки писательской бригаде посчастливилось отыскать остатки славной 99-й, которая вела неравный бой в районе села Подвысокое на опушке леса. Свой последний бой, как узнает читатель через четыре десятилетия из книги участника тех событий Евгения Долматовского «Зеленая брама». Но об этом, конечно, не ведал тогда военный корреспондент Виктор Кондратенко. Он просто обрисовал картину в канун этого боя, какой она запечатлелась в его памяти.

Перед нами проходит целая галерея героев сорок первого. Высокий, жилистый командир дивизии полковник Павел Порфирьевич Онякин. Всегда спокойный и рассудительный начальник дивизионного штаба Сергей Федорович Горохов. Щедрой души человек, истинный партийный вожак полковой комиссар Петр Сысоевич Ильин. По-багратионовски отважен и до безрассудности бесстрашен ротный командир лейтенант Иван Кравченко. Железный боец и отличнейший снайпер Наталья Приблудная... В те жаркие августовские дни этим людям вместе с боевыми однополчанами суждено было войти в бессмертие.

А писательской бригаде во главе с Иваном Ле дождливой ночью на редакционном грузовике посчастливилось выскользнуть из огненного ада окруженских боев в районе села Подвысокое. И рассказать на страницах «Красной Армии» и «Комуніста» о подвиге 99-й дивизии. В то грозное время первейший и главнейший долг писателей и журналистов армейской печати состоял в том, чтобы своим талантливым словом укреплять веру советского народа в победоносный исход войны, поддерживать высокий боевой дух в войсках, на конкретных примерах показывать, что для смелых и находчивых не существует безвыходных положений даже в критических ситуациях. А, чтобы найти такие убедительные конкретные примеры, воочию увидеть реальных героев, военкорам приходилось почти ежедневно ради нескольких строчек в газете рисковать жизнью. И сколько их не возвратилось в редакции с боевых заданий!

В личном архиве писателя сохраняется пожелтевшая подшивка фронтовой газеты «Красная Армия». Опубликованные в ней очерки и корреспонденции майора В. Кондратенко составляют своеобразную хронику жизни военного корреспондента. Часто-густо поднятый среди ночи, он в непогоду и под бомбежкой отправлялся на выполнение срочного редакционного задания то ли в боевые порядки защитников Киева на Голосеевских высотах, то ли на клокочущий Каневский плацдарм, то ли в горящий Чернигов, когда Десну уже переходили вражеские батальоны. Всего изведал на фронтовых дорогах и с полным правом мог написать в донской степи такие строки:

Ночевал я в травах при дороге,Воду пил из мутного ручья.Мне машину заменяли ноги,С ветром, с пылью подружился я.Фронтовая жизнь корреспондента —Дым землянок, подвиги, друзья...И в бою тяжелые моменты:Вспомнить — жутко, а забыть нельзя.

Фронтовая судьба сводила военкора В. Кондратенко со множеством замечательных и преданнейших Родине людей. По роду своей работы ему приходилось не раз встречаться и беседовать с такими талантливыми военачальниками, как генералы Костенко и Потапов, Шерстюк и Подлас, Родимцев и Горбатов, Батов и Якубовский, писать о рядовых тружениках ратного дела, таких, например, как нанайский паренёк-охотник Максим Пассар, истребивший 236 гитлеровских разбойников, о бывшей киевской киноактрисе Гуле Королевой, вынесшей из-под вражеского огня 60 раненых, о пулеметчиках роты лейтенанта Кодолы, научившихся давать фрицам «дрозда»; о старом казаке станицы Голубой Иване Орехове, сумевшем в непроглядной ночной вьюге по заснеженным степным балкам вывести к хутору Вертячий танковую бригаду Якубовского, которая окончательно замкнула внутреннее кольцо вокруг вражеской группировки Паулюса...

И что характерно: чтобы своевременно информировать армейского читателя о фронтовых событиях, военкорам приходилось писать свои «гвоздевые материалы» весьма оперативно, часто на прикладе автомата в солдатском окопе или на колене во время короткого привала. В жаркие дни боев В. Кондратенко, поэт по натуре, наверное, и сам не замечал, как постепенно вырастал в наблюдательного, опытного документалиста. Правда, настоящим мастером художественной прозы ему еще предстояло стать, но уже в годы работы во фронтовой газете он озорно мог подписаться под удивительным, как для поэта, признанием Александра Твардовского:

«Внутреннее удовольствие мне больше доставляла работа в прозе — очерки о героях боев, написанные на основе личных бесед с людьми фронта. Пусть они были коротки, в 200—300 газетных строк, далеко не вмещающие всего того, что давало общение с человеком, о котором шла речь, но, во-первых, это являлось фиксацией живой человеческой деятельности, закрепление материала фронтовой жизни; во-вторых, здесь... нужно было просто и достоверно изложить суть дела, и, наконец, все мы знали, как ценили сами герои эти очерки, делавшие их подвиги известными всему фронту, заносившие их имена как бы в некоторую летопись славы».

Именно скупые, достоверные, с конкретными адресатами газетные материалы, опубликованные на страницах «Правды», «Красной Звезды», «Комсомольской правды», «Красной Армии», и составили прозаическую книгу В. Кондратенко времен войны с непритязательным названием «Фронтовые очерки». Но все же ее автор страстно мечтал о тех непостижимо еще далеких мирных днях, когда он смог бы полностью отдаться поэтическому творчеству. И когда после ранения он был демобилизован по инвалидности, то немедленно занялся любимым делом, которое всегда считал своим исконным призванием.

В течение нескольких послевоенных лет в республиканских издательствах Украины увидели свет четыре сборника стихов В. Кондратенко — «Кровью сердца», «Гвардейцы», «Великое время» и «Дорогами наступления», лейтмотивом которых была тема ратного подвига советского народа в минувшей войне. Казалось бы, творческая судьба этого писателя раз и навсегда точно определена. Но...

Недаром говорят: литература — это океан, еще никем до конца не познанный. Чем глубже недавний военкор изучал события отполыхавшей четырехлетней битвы, чем дольше осмысливал судьбу своего сурового поколения, тем явственнее чувствовал: в стихах и догмах ему не под силу во всей полноте рассказать миру о том, что видел и пережил под Бродами и в Голосеевском лесу, на горьких дорогах отступления и под хутором Вертячим, на Курской дуге и при освобождении родной Украины, скорбь о которой всегда была в его сердце и выплеснулась в проникновенной поэтической строфе:

После дымной грозы медуницейНа рассвете повеют ветра.Голубые мне снятся криницыИ веселые зори Днепра...

Нет, это не был творческий кризис. Просто поэт Виктор Кондратенко вел поиск изобразительных средств для своего боевого и жизненного опыта. И все чаще и чаще его мысленный взор останавливался на жанре художественно-документального романа. Тем более, что к этому времени уже появились первые книги о битве под Москвой, об осажденном Ленинграде, о ратном триумфе на берегах Волги. Только о грандиознейшем сражении на Курской дуге, где произошло крупнейшее во всей мировой войне встречное танковое побоище, где фашистский вермахт потерял более полумиллиона солдат и офицеров, сражение, очевидцем и участником которого В. Кондратенко был от начала и до конца, не существовало ни единого масштабного художественного произведения. И вот у поэта Кондратенко созревает замысел правдиво поведать читателям о всех перипетиях Курской битвы, которая, по единодушному мнению военных историков, «надломила становой хребет гитлеровского рейха». И что самое главное — он решил сменить вид литературного оружия и обратиться к жанру многопланового романа.