Александр Граков - Дикие гуси Страница 75

Жан на своей «Ямахе» появился здесь же через несколько минут. Окинув взглядом доставшиеся «трофеи» и, по-видимому, оставшись весьма ими довольным, с ходу отдал распоряжение:

— Тачку отогнать к кинотеатру «Россия» и бросить, стволы — оставить в салоне, — затем, внимательно оглядев красивую молодую женщину, которую выволокли из машины и держали за руки двое рокеров, добавил: — Эту оставьте здесь!

И, щедрой горстью сыпанув из пакета, презентованного Гариком, в подставленный целлофановый кулек, скомандовал:

— А теперь гуляйте отсюда!

Моторизованная орда, завидя полкулька «дури», радостно взвыла на все голоса, и через несколько минут разномастный треск моторов затих вдали.

Жан подошел к молодой женщине и в свете фары мотоцикла принялся вглядываться в ее лицо.

— Как твое имя?

— Вас Гарик подослал? — вопросом на вопрос ответила она.

— Гарик! — согласился с ней Жан, — Но как тебя зовут?

— Подонки! — она с ненавистью плюнула ему в лицо. Жан вытер лицо ее «газовым» шарфом и подтолкнул к мотоциклу.

— Садись сзади!

Она молча взобралась в выгнутое сиденье, и он, врубив газ, вырулил с пляжа на трассу. Проехав по ней немного, свернул на тропу, узкой змеей уходящую вверх. Фара мотоцикла освещала лишь каменистую тропку да кусты по бокам, ветки которых цеплялись за одежду, будто не пуская их туда, вверх, но, по-видимому, Жану хорошо было известно, куда рулить, мотоцикл вскоре вырвался из цепких колючих лап на небольшую поляну, в конце которой высилось вертикальное сооружение.

— Это маяк! — объяснил Жан, хотя его никто не спрашивал. — Пока неработающий. Слазь!

Женщина слезла с сиденья, не проронив ни слова.

— Раздевайся!

Тут она повернулась и бросилась к ближайшим кустам. Жан в два прыжка догнал ее, подставил ногу, а когда она упала, помог подняться и влепил ей оглушительную пощечину.

— Я сказал — раздевайся!

— Выключи свет! — попросила она, всхлипывая, и указала на фару.

— Обойдешься! Я хочу видеть товар лицом! — сам он был уже в одних плавках. Последние детали нижней одежды Жан срывал с нее сам, возбуждаясь все больше и больше. После этого повалил на кучу смешанной одежды — своей и ее. Женщина закричала от боли, когда он грубо, без подготовки, с маху вошел в нее. Она продолжала кричать, царапаться и биться под ним еще долго, пока он насиловал ее — зверски, во все, что хотел. Затем только хрипло стонала, безвольно дергаясь в его ритме, а потом и вовсе затихла, только глаз не закрывала ни на долю секунды, словно хотела навсегда запомнить своего насильника, и ее расширенные то ли от боли, то ли от ненависти зрачки в упор расстреливали его глаза. Наконец он зарычал, завыл, задергался… потом отвалился от нее и некоторое время лежал молча. Затем встал и начал натягивать штаны.

— Одевайся! — она выполнила приказ, как заведенная кукла, — Этот маяк расположен на высоте шестьдесят метров над уровнем моря, — продолжал объяснять Жан как ни в чем не бывало, попутно одеваясь, — Расположен он над крутым обрывом — если грохнешься, точно косточек не соберешь! Ты почему молчишь? — он подошел к ней и заглянул в глаза — они светились все той же непокоренной ненавистью.

— Ты знаешь, куда я тебя сейчас повезу? — спросил он ее, — Туда, в кодляк обкуренного мужичья, охочего сейчас до всяких извращений. И то, что проделал с тобой я, покажется тебе верхом наслаждения по сравнению с «ласками» этих жеребцов. Впрочем, у тебя еще есть выбор…

Жан отвернулся от веющего с моря ветерка и прикурил сигарету, а услышав за спиной легкий женский вскрик, оглянулся. Женщины на поляне не было, и только легкий «газовый» шарфик реял, словно флажок, зацепившись за колючий куст… Значит, она поняла его намек…

Жан завел мотоцикл, в последний раз осветил поляну и маяк. Что-то он все же забыл здесь! Но что…

— Вот черт, имя свое она мне так и не назвала! — и с маяка поехал уже с легкой душой и спокойной совестью за отлично выполненную работу.

…Уже под утро наряд патрульно-постовой службы на милицейском «вольво» тормознет перед выползшим на дорогу окровавленным человеком. Потом, за баром «Русалочка», найдут еще троих. В реанимационном отделении местной больницы один из парней скончается, так и не приходя в сознание. Документов ни при одном не обнаружат.

А на стол начальника краевого ГУВД ляжет рапорт командира гарнизона одной из пограничных служб охраны побережья:

«Сегодня утром, в 4 часа 38 минут, пограничный наряд солдат срочной службы во главе с командиром отделения сержантом Коркия Д. М., совершая обход вверенной им территории прибрежной полосы, под обрывом, на верху которого расположен не сданный пока в эксплуатацию маяк „Ашталук“, обнаружили труп молодой женщины лет 25–28 без явных признаков насильственной смерти. При осмотре территории, прилегающей к маяку, обнаружен шарф „газовый“ женский, зацепившийся за ветку кустарника у самой кромки обрыва. Первичная предположительная версия: несчастный случай во время ночной прогулки».

Но это будет на следующий день, когда местная милиция, посбивав свои ноги и покрышки служебных автомобилей, устав от многочисленных событий этой кровавой «варфоломеевской» ночи, тупо и равнодушно пока будет складировать этот и ему подобные рапорты в особую папку, чтобы выспавшись, на свежую голову разобраться в них и с удивлением зафиксировать нечто, их объединяющее. А пока…

Телефонный звонок сорвал Гарика с постели, да он и спал-то вполглаза.

Выхватив сотовый из-под подушки, нетерпеливо откинул нижнюю крышку.

— Да-да, я у телефона!

— Бабки приготовил? — раздался в трубке хрипловатый знакомый и долгожданный сейчас голос. — Гони монету!

Гарик взглянул на часы — без четверти два пополуночи.

— Все в порядке?

— Фирма веников не вяжет! — хохотнула трубка. — А если и вяжет, то только фирменные!

— Тогда подъезжай за обещанным!

И снова взглянул Гарик на часы — время еще было. Подойдя к встроенному в стену шкафу, открыл дверцу и, нащупав в середине потайную кнопочку, нажал. Задняя стенка шкафа бесшумно поехала в сторону, одновременно в нише за ней вспыхнул свет, отразившийся в зрачках восхищенного Гарика. Сколько бы он ни заглядывал сюда, это чувство никогда не покидало его: в открывшейся нише на четырех ее полках были разложены великолепные образцы современнейшего оружия. Внизу — различные системы мин: на основе пластиковой взрывчатки, магнитные, дистанционки, «долгоиграющие», «прыгунцы», детонирующие… Чуть выше — пистолеты, поражающие мощью и изяществом: «Ругер МК-2» с прицелами разных вариантов, 9-зарядный «Аутомаг-2», карманный «беретта» 22 калибра — такими орудовали агенты израильского «Моссада» в ряде «актов возмездия» при операции «Черный сентябрь»… На самом верху — мини-автоматы: российский, малоизвестный пока полуторакилограммовый ПП-93, австрийский ТМП, чешский «скорпион», израильский «Микро-Узи» и бельгийский П90.

Но главное… Гарик бережно вынул из правого вертикального отделения ниши длинный, оклеенный дерматином футляр — как у кларнета. После этого задвинул заднюю стенку шкафа на место, положил футляр на стол и щелкнул замками. «Кларнет» тускло блеснул из глубины коробки воронением деталей и высококачественной смазкой — снайперская винтовка М90 и к ней оптический прицел «Леупольд Ультра Скаут М11» десятикратного увеличения. Прицельная дальность стрельбы — до двух тысяч метров. Эту дорогую вещицу Гарик выменял на пятисотую модель «мерседеса», кстати — угнанного его ребятами у перекупщиков в Бресте.

Такому оружию был необходим понимающий хозяин. И Гарик выписал его для себя — через того же майора Казаряна. Отличный снайпер — он получал у Гарика зарплату, о которой мечтать не мог иной депутат Госдумы… Хотя и «работал» до этого на своего нынешнего хозяина всего три раза. Но какая работа — три «крутых авторитета», мешавшие Гарику в свое время, слетели в мир иной, не успев даже лапками дрыгнуть! Поиски стрелка в радиусе километра ничего не дали. А стреляли-то с двух!..

Гарик погладил прохладный металл: пришла пора четвертой «работы»! Снял трубку телефона, набрал шестизначный номер.

— Зайди, ты мне нужен! — этого человека он вызвал к себе еще вечером.

…Жан ввалился в комнату Гарика, словно к себе домой. Пройдя сразу же к столу, бесцеремонно плеснул в хрустальный фужер виски «Black Horse» из высокой бутылки, опрокинул его в свою глотку, и, развалившись в кресле напротив хозяина, прикурил «забитую» «Беломорканал».

— Не многовато ли? — заметил Гарик, поморщившись от его бесцеремонности.

— В самый раз! — заверил его Жан. — Мы люди привычные! Итак, где моя зарплата?

— Расскажи сперва! — потребовал заказчик.

Жан принялся расписывать в красках удачно проведенную операцию. Когда закончил свой рассказ, Гарик некоторое время посидел молча, переваривая и анализируя происшедшее. Наконец поднял испытующий взгляд на Жана.