Сергей Фрёлих - Генерал Власов: Русские и немцы между Гитлером и Сталиным Страница 75

«Представьте себе, я читаю в этом грязном эмигрантском листке нечто, что приводит меня в глубокое изумление. Это объявление о предстоящей панихиде в русской церкви в Нью-Йорке, в такой-то день смерти бандита, кровожадного пса, изменника Власова, бывшего советского генерала. Я не поверил своим глазам. Как это, вообще, возможно! В Соединенных Штатах церковная служба в честь этого предателя! Туда я должен был пойти. К назначенному часу я появился в русской церкви.

Что же я там увидел? Отнюдь не достойные жалости, запуганные фигуры. Совсем наоборот. Туда пришли хорошо упитанные, прекрасно одетые люди, которые, очевидно, не стыдились принадлежать к этой группе изменников. Они стояли в церкви самоуверенно, вызывающе, крестились и молились за упокой души преступника и предателя Власова. «Как может свободный, демократический народ Соединенных Штатов допускать это на своей территории, — думал я, — и это было для меня непонятно».»

Так писал журналист. Почему же такая статья могла появиться в Москве? Для этого могли быть разные причины. Но одно ясно. В Советском Союзе налицо большой интерес к Власову и его бойцам. Может быть, даже ходят легенды, что Власов еще жив. Очевидно, соответствующие учреждения считали нужным убедительно подтвердить факт смерти Власова. Отчет о панихиде, которую отслужили его бывшие соратники в США, казался для этого подходящим. Эти учреждения вынуждены были считаться с теми неприятностями, которые могли появиться из-за такой информации. Ведь советский читатель, привыкший читать между строк, мог узнать из такого отчета очень многое. Оказывается, в Соединенных Штатах еще имеются власовские люди, которые там живут и хорошо зарабатывают. Они не нуждаются, организованы и собираются в определенных случаях.

Это сообщение также способствовало тому, что в народе велись разговоры о Власове и его соратниках. Я могу себе представить, с каким любопытством читали это сообщение, как пытались в дружеских кругах проанализировать эту статью и оценить отдельные места и всю информацию. Она должна была с помощью «пантофельной почты» иметь значительный успех, который вынудил Министерство юстиции в 1973 году, то есть через 27 лет, выступить с точным — по советским понятиям — отчетом о процессе. Это заслуживает внимания, так как ведь известно, что в Советском Союзе ничего не происходит случайно. Отчет о такой щекотливой теме, как процесс Власова, может быть обнародован только по приказу сверху. Но все-таки почему же?

Реакция московского Министерства юстиции

«Советское государство и право» издается Академией наук СССР (Институт государство и право) и выходит раз в месяц. Читать этот журнал обязаны высшие юридические чиновники из правительства и партии. Поэтому можно определенно утверждать, что отчет о Власовском процессе появился именно в этом журнале, чтобы направить мысли, особенно партийных кадров правительства и военных, сил, по «правильным путям». Ведь они не были непосредственными свидетелями событий с 1941-го по 1945-й год.

До этого население Советского Союза могло узнавать о личности генерала Власова и о его Освободительном Движении только из односторонне ложных газетных и «беллетристических» сообщений, которые временами появлялись в советской прессе, или еще от немногих участников, которым удалось пережить преследования. Но даже эти несчастные люди могли рассказать сравнительно мало, так как ведь действительно хорошо осведомленные обо всем люди погибли. Кроме того, вряд ли можно предположить, чтобы выжившие решились более или менее открыто осведомить своих земляков.

Теперь прошло много лет, и становится все яснее, что абсолютная изоляция населения этой громадной страны неосуществима. Вести с запада проникают разными путями в сферы государственных служащих.

Этому влиянию должна была противодействовать указанная статья. Она была написана неким А. В. Тишковым, но возможно, что за этим именем скрывается другое лицо.

В введении к статье «Изменники перед советским судом» редакция указывает, что на Западе растет осведомленность об Освободительном Движении. Она также называет источники, которые она считает клеветническими. Особым «вниманием» при этом пользуются две книги, опубликованные о Власове в Германии, чьи авторы не были русским участниками этого начинания. Дело касается книги Свена Стеенберга «Власов — изменник или патриот (документация)» и книги Вильфрида Штрик-Штрикфельдта «Генерал Власов и Русское Освободительное Движение. Личные воспоминания». Обе эти книги появились в 1968 и 1970 гг. в нескольких изданиях и имели широкое распространение также во французском и английском переводах.

Эта многословная статья (десять страниц мелким шрифтом) напоминает показательные процессы тридцатых годов. Она содержит частично незначительные и не подлежащие проверке подробности, но не лишена интереса, так как обходит молчанием два существенных исторических факта:

а.) К борьбе против советского режима присоединилось 1,2 миллиона граждан русского и другого национального происхождения военных бойцов из России, и

б.) Власов не был нацистом. Его движение поддерживались выдающимися борцами немецкого сопротивления против нацистской диктатуры.

При наличии этих двух неоспоримых фактов советское правительство и КПСС находились в затруднительном положении, из которого они пытались как-то выпутаться. Доказательством этого служит то, что редакция правительственной газеты не стесняется заменить подлинное название книги капитана Штрик-Штрикфельдта другим заглавием — «Армия обреченных».[3]

Очевидно, первое название было слишком неудобным для советских властей. В статье автор этих воспоминаний изображается как офицер пропаганды, с указанием на его незначительный чин капитана.

Возможно, что таким образом пытались преуменьшить военно-политическое значение Освободительного Движения.

Процесс без защиты

Больше года продолжались допросы свидетелей и проверка документов, которые должны были «сорвать маску» с Власова и пойманных вместе с ним. Обвиняемых мучили 16 месяцев в тюрьме на Лубянке. Мы знаем, что в Советском Союзе существует обычай «подготавливать» обвиняемых в политических преступлениях к показательному процессу. Эта подготовка связана с бесконечными мучениями моральными и физическими. Обвиняемым внушают бесчисленными повторениями то, что они должны показать. Перед процессом обычно устраивается «генеральная репетиция» со всеми участниками.

Благодаря, показанию свидетеля, которое генерал Петр Григоренко приводит в своей книге воспоминаний «В подполье можно встретить только крыс», мы знаем, что задуманный показательный процесс не удался, несмотря на все начатые приготовления. Это было вызвано упорным поведением власовских людей. Они отказались признать себя виновными в измене родине. Все они, важнейшие руководители Движения, утверждали, что они боролись против террора сталинского режима. Их целью было освободить свой народ от этого режима.

На процессе выступало много свидетелей, конечно, только со стороны обвинения. При этом не упоминались ни защитники, ни свидетели со стороны защиты, а также не было названо имя председателя суда. Насколько я знаю, в советских судах были и бывают только свидетели обвинения. Если и допускается защитник, то он всегда назначается судом и мало заинтересован в защите обвиняемого.

Здесь я приведу вставку на тему «Суд и судьи в Советском государстве» из труда Берта Дирнекера «Право на Западе и на Востоке»:

«В конце концов, в Советском Союзе отсутствуют независимые адвокаты, которые могли бы выступать за всестороннюю защиту интересов граждан перед судом и обеспечивать гарантии справедливости и правового следствия, особенно в уголовных делах. Влияние коммунистической партии на адвокатское сословие обеспечивается организованным объединением правозащитников в союзы, которые практически находятся под руководством испытанных членов компартии.

Помимо того, что адвокаты против всесильной прокуратуры и политических органов следствия не имеют никакого веса, — они не могут выполнять своих обязанностей защиты и помощи гражданам в силу установленного абсолютного превосходства государственных интересов. Таким образом, в советском уголовном процессе, по словам крупного советского юриста, защитники не являются уполномоченными обвиняемых, действующими по их поручению, а членами социальной организации (адвокатской коллегии), которой поручено защищать правовые интересы обвиняемых. Поэтому защитники не имеет права ограничивать свою деятельность одной только защитой интересов своего клиента как индивидуума, а в первую очередь должен думать об интересах государства и народа.»