Альберт Зарипов - Дембельский аккорд Страница 8

- Вот гады…, - отвлеченно сказал Александр Иванович, бросая в пустую печку бумагу и заостренные щепки.

Вот тут-то меня и осенило.

- Оу, иес! Вспомнил! Это же деревня Гадюкино… Так в Чучковской бригаде спецназа называли близлежащее "вражье логово", которое располагалось в километре от них. Когда мы, курсанты, приезжали к ним на стажировку или учения, то нас специально предупреждали, чтобы мы ни по какому поводу не заходили и не заезжали в эту деревню… Оказывается, местные "гадюкинцы" с лютой "нелюбовью" относятся к спецназовцам. Ведь молодые солдаты портят их сады и огороды, а дембеля - их девок и невест. Каждая дискотека оканчивается серьезной дракой, после которой наши ухажеры по рации запрашивают подкрепление из бригады. Понятное дело, что духи и фазаны не дадут в обиду своих дедушек, и по всей деревне Гадюкино начинается страшный мордобой, в который сразу же влезают гадюкинские папаши и дядьки. Все заканчивается, когда из Чучкова приезжает милиция, а из воинской части прибегают офицеры.

- Да, веселая там житуха, - говорит Александр Иванович, наблюдая за пожирающим бумагу и дерево разгоревшимся пламенем. - Ничего не скажешь.

- А ты думал! Уже на въезде в Гадюкино всегда лежат длинные доски с вбитыми кверху гвоздями. Это они так дорогу перегораживают, чтобы военные машины к ним не заезжали.

- Представляешь, какая ирония судьбы! Житель этой деревни попал служить именно в бригаду спецназа… и именно к тебе! - засмеялся ротный. - Припомнишь старое?.

Но я был настроен вполне миролюбиво и не мстительно.

- Да мне-то что! Я же на дискотеки туда не ходил… А фамилия у него… Иш ты, Королев! Это вам не хухры-мухры.

- И не ширли-мырли, - продолжил майор Пуданов, оборачиваясь на скрип открываемой двери. - Кто там ещё?

Это пришли дежурные по роте: старый, чтобы доложить о сдаче дежурства, а новый - о приеме.

Я не вмешивался в их служебные дела и только после того, как ротный отпустил их восвояси, обратился к своему командиру отделения.

- Слушай, Бычков! Почему тебя все зовут Виталиком, а в ШДК и в военном билете у тебя написано Виктор? То есть если говорить коротко - то Витя.

- Нет, товарищ старший лейтенант, - улыбнулся сержант. - Здесь мне больше нравится имя Виталик… А дома я буду снова Виктором.

- Ну, как знаешь… - хмыкнул я и направился к выходу. - Товарищ майор, разрешите убыть для проверки оружия группы? Как раз оно всё в наличии должно быть. В караул бойцы взяли другие автоматы.

В ружпарке Бычков показал мне все автоматы, гранатометы и снайперские винтовки, состоящие на вооружении моих подчиненных. Не спеша мы выложили их на пол и затем одно за другим, сверяя каждый ствол со списком, стали укладывать обратно в пирамиду. В отношении сохранности оружия, прицелов и прочих дополнительных и запасных частей всё в общем-то было нормально, если не считать отсутствия резиновых наглазников на обычных оптических прицелах снайперских винтовок. Вместо них использовались наглазники от прицела к станковому гранатомету, что значительно сокращало расстояние от глаза до линзы.

- Я с собой привез штук шесть наглазников. Чуть позже выдам и на твои снайперки. Смотри, чтобы они не потерялись.

Командир отделения послушал меня и выдвинул рациональное предложение:

- Товарищ старший лейтенант, вы их лучше выдайте молодым, когда они приедут… А этим дембелям на все уже начхать.

- Понял тебя, - сказал я, рассматривая элементы питания к ночным прицелам и биноклям. - Аккумуляторы вразброс валяются в коробке и замыкают друг дружку на корпус. Надо их ровненько выложить.

- Это те, что от пожара остались, - пояснил Бычков, наводя среди них порядок. - Очень много батареек сгорело.

Затем мы вышли во дворик, где я подождал, пока сержант не закроет ружпарк.

- Ну что, Виталик! Вводи меня в здешнюю обстановку - рассказывай, как вы тут живете, - предложил ему я. - Только по честному и без прикрас. Нам вдвоем предстоит работать дальше.

- Ну, вы же сами видите, товарищ старший лейтенант, что всем в роте на все наплевать… - деликатно кашлянув, осторожно произнес мой командир отделения.

- Слушай… Я тебе сейчас не предлагаю стучать на кого-то. - объяснил ему я свою просьбу. - Просто мне нужно знать общие настроения среди личного состава… Без каких-либо конкретных фамилий… Ты же меня уже знаешь, я сам такого не люблю… Ты уж говори открыто и без прикрас.

Контрактник Бычков, сначала немного смущавшийся от непривычной беседы и подбиравший дипломатические выражения, после моих слов говорить как есть стал более откровенным.

- Дембеля сейчас ждут только увольнения и вообще ничего не хотят делать. Водку жрут почти каждый день, травку иногда покуривают, некоторые уже колются. На офицеров забивают откровенный болт.

- А что же сами господа начальники? - уточнил я.

- А ничего. Старый командир роты Абрамов летом в академию готовился, а новый ротный тоже на стакан часто падает. Вжиков постоянно где-то пропадает. Цветков - на охране Доки. Воропаев только недавно пришел. Вот Кириченко что-то старался сделать в группе, но он всё больше упирал на совесть и сознательность… А на наших дембелей это совсем не действует. Сами же понимаете.

Я лишь молча вздохнул, вспомнив по-человечески добрый характер Олега. Это конечно неплохое качество, но только не на войне… Здесь солдат нужно учить не только убивать врагов, но и выживать самому… А это достигается лишь жесточайшей дисциплиной и постоянной требовательностью командира, а порой и самой настоящей жестокостью… А жалеть бойцов следует уже в тот самый момент, когда они - здоровые и невредимые, получают из твоих рук увольнительные документы перед отъездом домой к мамке да папке… Вот тогда-то и можно огорчаться от того, что такие хорошие бойцы покидают подразделение… Они естественно не поймут и шарахнутся в сторону, если им предложить остаться на войне на дополнительный срок… Но это уже их личное дело… Вот… Бычков же захотел.

- А контрактники? - спросил его я. - Они же вроде бы повзрослее.

- А у них есть свой круг общения, и они особой роли в роте не играют. Кто-то уже собрался увольняться, а кому-то просто работать негде. Кто-то сюда по семейным обстоятельствам подался… Есть хорошие ребята, но они во вторую роту попросились. Там их больше всего.

Да… Это подразделение считалось самым сплоченным и лучшим в батальоне.

- А ты почему заключил контракт? - поинтересовался я, решив выяснить всё до конца. - Почему здесь остался?

Я знал, что мой подчиненный был одного же призыва со всей массой дембелей.

- А я следующим летом собрался поступать в высшее учебное заведение… Хочу погоны носить!… - прозвучал не очень-то и решительный ответ сержанта. - Только вы не говорите никому об этом. Хорошо? Ато… Контрактнику же легче будет экзамены сдавать.

Такая сдержанная постановка столь ответственного вопроса мне показалась очень даже любопытной.

- Хорошо! Не скажу! И какое же? - с интересом спросил я. - А то их много! Вевешные, милицейские, таможенные и так далее.

Может быть из-за моей слабой улыбки… Но теперь объяснение звучало более смелее.

- В военное училище, конечно!… А куда же ещё, чтобы стать настоящим офицером? - гордясь своим выбором, твёрдо сказал Бычков. - Только куда конкретно я ещё не решил.

- Молодец! Одобряю! - обрадовался я и даже похлопал его по плечу.

Это мое искреннее удивление и последовавшая затем реакция были вызваны не столько тем, что я сам окончил военное училище и стал кадровым офицером, а тем что сержант тоже выбрал столь трудный, но достойный путь. Его я знал с марта месяца и он зарекомендовал себя в основном с положительной стороны. С кем конечно не бывает огрехов!… Но то были небольшие оплошности и залеты, искупленные достойно и в полной мере.

На этой неожиданно-приятной ноте наш разговор был почти окончен, и я уже направился к вагончику-канцелярии, когда меня вновь окликнул Бычков. Мы опять подошли друг к другу.

- Товарищ старший лейтенант! Я просто хотел предупредить… наши дембеля - люди очень наглые и бывалые, поэтому в роте заправляют всем именно они… Если деды о чем-то сговорятся между собой, то даже контрактники пойдут у них на поводу. Словом все. Я просто знаю ваши методы работы.

Как по смыслу его слов, так и по тону я сразу же почувствовал то, что Бычков чего-то недоговаривает.

- А что такое? - слегка призадумался я. - Что-то случилось уже?

Такая ситуация, когда несколько старослужащих своим влиянием на остальных дембелей, а также и на контрактников и прочих бойцов, диктуют свою волю и власть, являлась очень типичной скорее для тюремной жизни, но не для армейской.

- Да просто один раз командир роты пытался их застроить и подал команду "К бою"… А они как стояли, так и остались стоять в строю. Тогда он еще раз повторил команду и уже сам лег в грязь, и изготовился к стрельбе…, а они только смеялись и издевались.