Николай Михайловский - Только звезды нейтральны Страница 8

- Не отвечают, товарищ командир…

- Попробуй на голос, - предложил Зайцев. От страха, что он вернется один, его трясло как в лихорадке.

Радист, переключив рычажок, проговорил в микрофон:

- Слушай меня, «Барс», я «Пантера»! Я «Пантера»!…

«Барс» упорно молчал, и тогда Зайцев не выдержал, выхватил микрофон из рук радиста и закричал:

- «Барс»… «Барс»… Говорит «Пантера», говорит «Пантера»… - И, выйдя из терпения, напряг голос до предела: - С вами говорит Зайцев. С вами говорит Зайцев! Слушайте меня! Перехожу на прием!

В ответ из эфира доносился лишь сухой треск.

«Значит, те далеко, а наш тральщик погиб». Зайцев зашел в штурманскую рубку, приказал свернуть с фарватера, миль на десять в сторону уклониться от рекомендованных курсов, а сам по телефону вызвал на ходовой мостик Трофимова.

- Павел Ефимович! Как ваше мнение, мы не допустили ошибки?

- Что вы, товарищ командир! Никак нет! Мы же были на минном поле.

- А что, если это были торпеды?

- Так я же вам докладывал: гидроакустик подводную лодку не обнаружил. А кроме того, по характеру взрывов и звуковым волнам можно определенно сказать, что там были мины. И только мины, - без колебаний повторил Трофимов.

Зайцеву полегчало.

- Донесите на базу о гибели на минах транспорта и тральщика. Это их район, и, вероятно, они закроют его для плавания.

Трофимов пошел составлять донесение, а Зайцев облокотился на ограждение мостика, прислушиваясь к чавканью транспорта там, позади, в густой темноте. Возможно, при первой же встрече с начальством гипотеза Зайцева о минах рухнет, подобно карточному домику. Но ведь именно он был на месте происшествия, а не начальство. Кто же сможет не посчитаться с его мнением?!

Размышления Зайцева прервал голос Трофимова, доложившего, что донесение передано командиру базы.

- Павел Ефимович! Как думаете, жив Максимов? - задумчиво спросил Зайцев.

- Вряд ли. Ведь мы сколько раз запрашивали, и ни* кто не отвечал. Там ни одной души не уцелело.

- Вы думаете?

- Уверен!

7

Часовая стрелка приближалась к полудню, а рассвет только-только начинал заниматься. Иней разрисовал узорами борта и надстройки. Темное море билось вокруг кораблей, приближавшихся к заданному району. Навстречу плыли большие и малые льдины. Они раскачивались на крутой волне. Струя воды, рассекаемая острым форштевнем, разбрасывала их и оставляла далеко в кильватере.

Зайцев поднял меховой воротник реглана. Вчерашнее происшествие и напряжение минувшей ночи не прошли бесследно: он чувствовал себя разбитым, уставшим. После мучительных ночных раздумий он окончательно поборол сомнения и пришел к выводу, что не так уж плохо все кончилось. Транспорт, уцелевший в этой катавасии, - его заслуга. Не просто было принять верное решение в совершенно неясной обстановке.

А вместе с тем вспоминалась встреча в Панамском канале, спор с улыбающимся американским капитаном, который при первой опасности бросил свой пароход посреди океана. Тогда Зайцев искренне осуждал его поступок. А сам? Растерялся? Или еще что? Но факт остается фактом: оставил гибнущие корабли и ушел. Щемящее чувство не оставляло его ни на минуту. Он поднял к глазам бинокль и осмотрел горизонт. Вокруг лишь хмурое море. Открыв дверь штурманской рубки, он спросил:

- Там есть маяк?

- Так точно! - отозвался штурман. - На левом мысу маяк со звуковой сигнализацией.

- Что же он не дает о себе знать?

- Минут через десять откроется, товарищ командир, - поспешил заверить штурман.

Зайцев взглянул на ручные часы.

- Добро. Проверим ваши расчеты.

Действительно, не прошло и десяти минут, как сигнальщик доложил, что маяк дает проблесковые сигналы. Вскоре и Зайцев увидел мигающие вдали огоньки, и на душе стало полегче.

Теперь как бы все ни повернулось, а боевая задача выполнена: один транспорт в целости и сохранности привели в базу. Не стыдно в глаза людям взглянуть.

Светлело. Все яснее выступала башня маяка, возвышавшегося над домами. Издалека берег казался крутым и обрывистым. Здесь уже была настоящая, суровая зима, ощущалось дыхание полюса.

Зайцев на минуту оторвался от бинокля и приказал сигнальщику запросить «добро» на вход в гавань.

Привычно защелкала заслонка ратьера, но там, на берегу, не спешили с ответом, сперва узнали, какова осадка транспорта, и только тогда разрешили ошвартоваться в гавани.

Вслед за транспортом тральщик прошел ворота бонов.

Зайцев с мостика поминутно отдавал команды и поглядывал на людей, стоящих на пирсе. Он был поглощен маневрами корабля. Ему хотелось показать высший класс швартовки. Так оно и получилось. Корабль с ходу совершил поворот, пристал к пирсу, и палубная команда без всякой суеты в несколько минут подала концы и спустила трап.

Зайцев дождался, пока транспорт стал на якорь, отдал распоряжения Трофимову, взял карту и отправился на доклад к командиру базы. Матрос-автоматчик, закутанный в тулуп, вытянулся у входа и пропустил Зайцева. «Вроде почетный караул выставили», - подумал Зайцев, и все дурные мысли, что вчера лезли в голову и не давали покоя, отошли на задний план. Тем более, по слухам, командир базы - старый, уважаемый моряк, участник знаменитого «Ледового похода» в 1918 году. Долгое время на Балтике линкором командовал.

В приемной никого не было. Зайцев снял реглан, повесил на пустующую вешалку. Взгляд его привлекла дверь, наглухо обшитая гранитолем. Постучал. В ответ донеслись какие-то слова: не то «да», не то «войдите». Зайцев переступил порог кабинета. Прямо перед ним за массивным письменным столом сидел контр-адмирал Назаров, пожилой, с широким лицом и гладко зачесанными седыми волосами.

Командир базы встал, протянул руку и снова сел в кресло. Взгляд его был таинственно-выжидающим. «Что бы это значило?» - тревожно подумал Зайцев и вспомнил, что он не представился по всем правилам, а старые моряки любят все эти церемонии. Вытянув руки по швам, он отчеканил:

- Капитан третьего ранга Зайцев прибыл по выполнении боевого задания.

- Вижу, что прибыл, - сухо, не поднимая головы, отозвался контр-адмирал и сразу перешел на подчеркнуто официальный тон: - Доложите, что случилось с вашим конвоем.

Зайцев почувствовал что-то недоброе, но решил держаться твердо и уверенно, ничем не выдавать волнения. Он развернул карту прокладки и еще не успел открыть рот, как контр-адмирал обратился к нему с неожиданным вопросом:

- Вахтенный журнал с вами?

- Никак нет!

- Напрасно не захватили. Я сейчас пошлю на корабль.

Контр- адмирал нажал кнопку. По звонку явился адъютант и получил приказание отправиться на корабль за вахтенным журналом.

- Пока можете докладывать!

«С чего же начать? - подумал Зайцев. Но чем больше ему хотелось казаться хладнокровным, тем яснее было заметно волнение. - С чего же начать? Вероятно, с общей обстановки!»

- Пятнадцатого октября в двадцать два часа отряд кораблей ОВРа под командованием капитана второго ранга Максимова вышел в море, имея задачу…

- Это все известно, когда вышли, кто командовал кораблями. Суть дела давайте. Что происходило, начиная с момента встречи с транспортами?

- Есть! - отчеканил Зайцев.

Он посмотрел на карту, остановил взгляд на цифре 346 - зловещем квадрате, обведенном красным карандашом, - и начал рассказывать о событиях, разыгравшихся в этом районе.

Время от времени он отрывал глаза от карты, бросал взгляд на контр-адмирала. Ему хотелось понять, что сейчас думает этот человек, убедительно ли звучат его слова или у командира базы по каким-то другим данным уже сложилось определенное мнение. Но командир молча слушал, следя за карандашом, скользившим по карте.

- Значит, вы считаете, что это были мины?

- Так точно! Это мнение не только мое. Спросите помощника Трофимова, штурмана, даже старшину сигнальщиков Шувалова. Он участник Таллинского похода. Все видел.

- Я не понимаю, на чем вы основываетесь? Личные впечатления? Очень слабый аргумент! - Контр-адмирал говорил так, как будто думал вслух. - Мы тут служим не первый день, район знаем как свои пять пальцев и можем точно сказать: за всю войну ни одной мины обнаружено не было. Какой смысл немцам минировать наш район? К тому же сколько мин могут выставить две-три подводные лодки или несколько самолетов? От силы три десятка! А что такое три десятка мин на такой огромный театр? Капля в море! Нет, все ваши предположения лишены оснований. Это была немецкая подводная лодка, давно путешествующая в наших краях. Вы разве не получали предупреждения?

- Так точно, получали.

- В таком случае почему же не приняли меры для поиска и уничтожения противника?

Контр- адмирал встал, подошел к Зайцеву вплотную и продолжал, глядя ему в глаза, повысив голос: