Роберт Рэдклиф - Разрушители плотин (в сокращении) Страница 9

В тот день он ездил на дежурный осмотр в «свинарник» — так любовно, хотя и не слишком лестно именовали госпиталь Королевы Виктории в Восточном Гринстеде. Это заведение, затерянное среди густого леса, было по своему уникально — под руководством крайне деятельного директора, доктора Арчи Макиндо, здесь создали самое передовое ожоговое отделение в стране. Пациенты по большей части были из ВВС — пожары в самолетах случались регулярно, лечили тут самыми современными методами, зачастую даже экспериментируя, вот почему пациенты именовали себя подопытными морскими свинками, а сам госпиталь — свинарником. Говорили они это с уважением, ценя здешние сострадание, умение подарить надежду и ни с чем не сравнимую самоотверженность персонала.

— Ну, Кредо, — сказал Макиндо, начиная осмотр, — как самочувствие?

— Недурно, сэр, — ответил Квентин.

— Недурно? А на мой взгляд, так просто блеск!

— Так точно, сэр. Вот только рука…

— Сейчас доберемся и до руки. Я бы сказал, можно уже ваять тебе новый нос, как считаешь?

— Да, сэр, но…

— Вот и славно. Первый шаг — подготовить мигрирующий лоскут сантиметров в двадцать: отделим кусок кожи на плече, свернем в трубочку, однако оставим две ножки — по виду он будет напоминать чемоданную ручку. Потом, когда станет ясно, что кожа здоровая и нормально обновляется — на это уйдет недели три, — отрежем лоскут с одного конца и пришьем к лицу, на то место, где раньше был нос. С этим можешь отправляться домой и жить обычной жизнью, пока лоскут не приживется.

— Жить обычной жизнью с лицом, прикрепленным к плечу?

— Да не мелочись ты, Кредо, оно того стоит. Потом мы отрежем его от плеча, но формовать сразу не станем. Немножко походишь как зверь-носач, останется последний этап — слепить из этого хоботка нормальный нос, с перегородкой и ноздрями. Подождать еще пару месяцев, пока спадет отек, — и готово дело! Результат изумительный, вот, взгляни на фотографии…

Квентин взял фотографии, хотя не особенно в этом нуждался. Он знал о методике мигрирующего лоскута — названной так потому, что лоскут ткани пересаживали с плеча на нос, на веко, на губу. За четыре мучительных месяца, которые он провалялся в «свинарнике», он видел множество таких пациентов.

При этом не мог не признать, глядя на фотографии, результаты порой поражали. У одного пациента новый нос был ничем не хуже, чем у среднестатистического регбиста. Однако процедура была сложной, болезненной, а самое главное — длительной, и именно последнее смущало его сильнее всего.

Макиндо ждал.

— Ну что скажешь, старина, записываем тебя на очередь?

— Ну… — осторожно начал Квентин — он знал, Макиндо не выносит никаких проволочек. — Звучит, конечно, здорово, сэр. Вот только мне скоро проходить летную комиссию. Мне, конечно, хочется новый нос, но еще больше мне нужна здоровая рука…

— Да это черт знает что! — взорвался Макиндо. — Вам, летчикам, что, больше всех надо? — Он бросил на Квентина испепеляющий взгляд, а потом наконец начал осматривать его скрюченные пальцы. — Гм. Похоже, получше. Горячие соляные ванны делаешь, да?

— Еще как, сэр. Но двигается она по-прежнему плохо. А если ее не разработать…

— В небо тебя не пустят, да. Уж я-то знаю. Ладно, Квентин, можно попробовать убрать разросшуюся ткань между пальцами, а то она как перепонки. Тогда двигательная функция восстановится хотя бы отчасти.

— Спасибо вам, сэр, буду очень признателен.

— Можно прямо сейчас.

Квентин сглотнул.

— Сейчас?

— Да, если готов — введем петидин. Будет здорово больно, но к ужину отпустим домой.

Квентин ощутил знакомую легкость — защитные силы организма готовились к очередному приступу боли.

— Да, сэр, — услышал он свой собственный голос. — Конечно.

В тот же день, в девять часов вечера, командующий базой Скэмптон полковник авиации Джон Чарльз Уитворт, коренастый, энергичный, постоянно озабоченный человек лет тридцати, прибыл на машине в бывшее викторианское поместье в Грэнтеме, где теперь располагался штаб Пятой авиагруппы; его провели в обшитый деревянными панелями кабинет. Через несколько минут вошел человек с ястребиным лицом в форме вице-маршала авиации.

— Чарльз. — Он пожал Уитворту руку. — Спасибо, что оперативно приехал. Позволь предложить тебе бренди с содовой.

Наполнив стаканы, достопочтенный Ральф Кохрейн, аристократ и блистательный командир Пятой авиагруппы, перешел к делу:

— Сразу должен сказать, Чарльз, что все, о чем здесь пойдет речь, является строжайшей тайной. Надеюсь, понятно.

— Разумеется, сэр.

— Вот и хорошо. Слышал про такого чудака — Барнса Уоллиса?

Уитворт кивнул.

— Этого, из «Виккерса»?

— Его самого. Похож на сельского священника и несет полную чушь, но настырный как я не знаю кто, при этом голова у него трезвая и мозги что надо.

— Ясно, сэр.

— Так вот. Как тебе известно, в последнее время Портал сосредоточивает все усилия на бомбардировке объектов немецкой тяжелой промышленности, особенно в долине Рура, где находятся основные заводы, а также электростанции.

— Так точно, сэр. — Маршал авиации Портал был командующим ВВС и подчинялся непосредственно Черчиллю.

— Короче говоря, Уоллис работает над тем, чтобы нанести серьезный удар по целям в Руре, и придумал такую штуку, которая, по мнению Портала, может сработать.

— Вот как? Какую именно, сэр?

— Этого я тебе не могу сказать. Но Портал загорелся этой идеей. Харрис настроен куда скептичнее, собственно, ему эта затея кажется опасным бредом. Однако Портал на него давит. До такой степени, что Харрис приказал Пятой группе этим заняться.

— Отличная новость, сэр. Только а чем именно заняться?

— Это я тебе пока тоже не могу сообщить. Скажу одно — вчера мне показали некую пленку, и да, это действительно поражает. Но больше не будем об этом, главное, нам понадобится очень крепкая эскадрилья «Ланкастеров» с рядом технических изменений, пилотам необходимо их быстро освоить. Как там дела в Скэмптоне?

«Это собираются поручить мне! — с восторгом сообразил Уитворт. — Что бы это ни было, он поручает это мне».

— В Скэмптоне полный порядок, сэр. Тихо, ясное дело — Сорок девятую эскадрилью передислоцировали. Пятьдесят седьмая последует за ней, когда…

— А как там дерн на полосе?

— Нормально, сэр, проблем нет. У нас отличный специалист.

— Вот и хорошо. Проследи, чтобы так оно и было. Доведенные «Ланкастеры» будут тяжелыми. А как у вас с безопасностью? Кто офицер разведки?

— Один молодой парень по имени Кредо, сэр. Капитан авиации из 57-й эскадрильи.

— Толковый?

— Да, сэр. Я так считаю. Хотя на самом деле он временно исполняет обязанности офицера разведки. Вообще-то он летчик, но сейчас отстранен от полетов — сильно обгорел в «Веллингтоне». Однако мозгов ему не занимать — учился в Оксфорде на адвоката, все такое. Правда, очень хочет вернуться обратно в строй.

— Понятно. Ну что есть, то есть — потом разведслужба, скорее всего, пришлет к вам кого посерьезнее. Смотри, Чарльз, чтобы он не зевал: секретность превыше всего. Харрис хочет, чтобы для этого задания сформировали новую эскадрилью.

— Целую эскадрилью? Семьсот человек? Сколько же месяцев на это отведено?

— Нет у нас никаких месяцев. Через две недели они должны начать полеты.

— Ничего себе.

— Согласен. Так что придется помогать им чем только можно, Чарльз, во всех смыслах. Как, справишься?

— Ну конечно же. А кто будет командовать новой эскадрильей?

— Харрис предложил нынешнего командира Сто шестой. Зовут этого парня Гибсон.

На следующий день, ближе к полудню, в дверь кабинета Квентина постучали.

— К вам молодая дама, сэр. — Адъютант подмигнул. — Некая миссис Мюррей. Работает в военторге, муж у нее здесь служит.

— Спасибо, капрал. Попросите ее, пожалуйста, подождать.

Квентин вытащил из ящика папку, открыл, перечитал. Он ждал этого посещения.

Познакомились они с Тесс в прошлом октябре. Тогда он только начал работать в разведке — сразу после выписки из «свинарника».

— Доведи руку до ума, — сказал ему командир. — А тем временем поработай-ка офицером разведки, как раз место свободно.

Прошла неделя, он едва успел освоиться — и к нему явилась Тесс. Она сидела напротив, кусая губу, явно смущенная, не глядя ему в глаза — он уже привык к такой реакции, однако в данном случае оказалось, что причина ее неловкости вовсе не в его шрамах.

— Мне необходимо связаться с одним человеком, — сказала она интеллигентным, но неуверенным голосом. — Я была с ним знакома, очень давно. Насколько мне известно, он служит в ВВС.

После этого она прямо глянула ему в лицо и уже не отпускала его взгляда, и в этот миг он узнал о ней важную вещь. Вернее, они узнали это друг в друге. Эта женщина, столь юная, но уже столь зрелая, пережила тяжкую боль и тяжкую утрату. Как и он. Поэтому он не стал ее дальше расспрашивать, уцепился за одно это слово — «необходимо» и, чуть ли не помимо своей воли, сразу предложил помощь. Через несколько дней он уже разыскал Питера Лайтфута в Сирстоне и передал ей адрес. Не задавая никаких вопросов.