Игорь Носовский - Ясеневый турнир Страница 10

Поединок на мечах состоялся в третий весенний месяц Папоротника, на турнирном поле Елового Бора, на глазах у трёх графов и вассалов Эдора Буросторса. Торвин Эмель одержал уверенную победу, обезоружив соперника и получив ранение в левое плечо. Он не стал убивать Кровавого Графа и дал ему возможность покинуть Тиринбор с семьёй и приближёнными, чем поразил всех присутствующих, а позже и самого князя Брустора Аегилля. В тот же день вассалы Эдора Буросторса преклонили колени перед новым графом Торвином Эмелем, который стал именовать себя Эмельгемом, дабы избавиться раз и навсегда от худородных корней. Все три графа подписали петицию, признающую легитимность власти графа Торвина Эмельгема, и отправили её в Ясеневый Город. Князь Брустор Аегилль прибыл в Еловый Бор семью днями позднее, дабы познакомиться с новым вассалом и поздравить Торвина Эмельгема с титулом.

Торр Бертиран окончил рассказ и посмотрел на Альве-ра, который вдохновенно слушал, не упуская ни малейшей детали. Граф был уверен, что молодой виконт слышал эту историю с десяток раз, однако ни на миг Альвер Эмельгем не прервал рассказчика, упиваясь подвигами своего деда, которыми он восхищался с малых лет.

– Ну, и что же, – спросил Альвер, – когда мой дед стал графом, жизнь в Тиринборе наладилась?

– Не мне судить, – пожал плечами Торр Бертиран. – Я правлю другим графством, и у меня полно своих забот. Знаю только, что Торвин Эмельгем упразднил многие законы Кровавого Графа, но и спуску своим людям не давал, проводя жёсткую, но размеренную политику. Он часто сам вершил правосудие и разрешал споры из-за наделов или же между вассалами. Он не во всём потакал князю, заставляя с собой считаться, и часто участвовал в делах княжества, заседая в совете князя Легилля. Ему было не всё равно, Альвер, ведь такие люди, как Торвин Эмельгем, рождаются раз в сто лет, и ты должен быть благодарен Единому, что носишь его фамилию.

– А что стало с Кровавым Графом?

– О его судьбе ходят разные слухи, – почёсывая мощные скулы, ответил Торр Бертиран. – Поговаривают, что Эдора Буросторса принял у себя князь Фалинор, владетель Иллас-Ахара, славившийся своими сепаратистскими выходками. По слухам, князь сделал Кровавого Графа своим тайным советником и даже даровал ему надел где-то на окраине княжества. Хотя все эти басни ничем, кроме пустых толков в кабаках, не подтверждены.

– Брат, рассуди нас по справедливости, – пошатываясь, обратился к графу толстый Скотт Бертиран, – у нас завязался спор – кто красивее: жена князя Андана Фого-та или княгиня Дорхемская, Аиара Амильтон?

Торр Бертиран устало вздохнул и проговорил: – Ваши пустые разговоры меня угнетают. Мне куда как приятнее общаться с шестилетним мальчишкой, нежели с вами, – граф поднялся, угрюмо оглядев присутствующих за столом. Он, будто мрачная тёмная скала, нависал над присутствующими. Теперь рядом со знатью сидели и худородные мужики – вонючие и греющие уши. – Всем разойтись, ибо я не намерен больше терпеть этого. Барон Эмельгем, граф Таэрон, – обратился он к дворянам, сидевшим за столом, – вас прошу для частной беседы.

Ничего не оставалось, кроме как подчиниться воле графа, и хотя дядя Турин был подданным совершенно другого графства, перечить Торру Бертирану он не стал.

Глава V

Первый день месяца Преддверия выдался солнечным и по-летнему тёплым. На небе не было ни облачка, лёгкий ветерок слегка поигрывал развевающимися знамёнами у шатров, что раскинулись на полях у стен Ясеневого Города. С первыми лучами солнца к ристалищу стали стягиваться участники турнира, в числе которых был и Миртэл Тольберт, рядовой городской гвардии. Он до последнего сомневался, стоит ли ему идти на этот обман, однако раз за разом в голове всплывала фраза капитана Адри Аострикса – «У тебя будет один шанс доказать, что ты достоин большего, нежели патрулировать улицы Ясеневого Города. Только ты сам решаешь, как сложится твоя судьба». И лишь эти слова подталкивали Миртэла совершать то безумство, на которое его обрёк виконт Аострикс. С другой стороны выступал его отец, который постоянно говорил о чести и о долге. «Мы рождены быть теми, кто мы есть, – часто повторял он. – Выше своей головы не прыгнешь, так что довольствуйся тем, что имеешь».

На рядовом были тяжёлые латные доспехи, местами проржавевшие, где-то с вмятинами от тренировочных боёв, однако честно прослужившие ещё его отцу. Голову защищал закрытый шлем с красным хохолком, и Миртэл Тольберт видел лишь то, что творится непосредственно перед ним. Знаменосца у рядового, конечно же, не могло быть и он решил, что герба виконта Аострикса на груди будет достаточно. В ножнах ждал своего часа наточенный меч, а лошадь под тяжеленным воином не выказывала никаких признаков волнения или усталости. В какой-то миг, когда перед взором Миртэла Тольберта появилась палатка распорядителя, он было подумал, что стоит развернуть коня и отправиться обратно в казармы, но что-то удержало его от этого и он сделал шаг навстречу своей новой судьбе. Дороги назад теперь не было.

Турнирный распорядитель мирно пожёвывал травинку и о чём-то переговаривался со своим малолетним сынишкой. Он был рослым и грубым мужчиной, однако ещё прошлый князь Аегилль почему-то испытывал к Горту Экксу какую-то симпатию. Когда-то нынешний распорядитель заведовал конюшнями в замке Аегиллей – Тиобальдо-вой Мачехе. Однако, после того как его поймали с кузиной сестры княгини, конюха пришлось отослать подальше от замка.

Миртэл Тольберт подъехал к палатке и спешился. Сердце его бешено колотилось. А вдруг узнают? Что, если слух о смерти виконта Аострикса уже ходит по городу? Если обман вскроется, скорее всего, ему влетит по полной. Командиром городской гвардии временно назначили сержанта Гарка, подлого и нечестного гвардейца. Уж он-то позаботится, чтобы прыткого рядового наказали по всей строгости закона. Трибунал раз и навсегда мог поставить точку в его гвардейской карьере.

– Капитан Лострикс, – проговорил распорядитель, завидев приближающегося всадника и его герб. – Я слышал о вашем ранении…

– Я пришел записаться на турнир, – стараясь говорить как можно меньше, сказал Миртэл Тольберт. Голос в шлеме звучал приглушённо и распорядитель, кажется, не придал этому значения. – Со мной всё в порядке.

– Как скажете, ваше благородие, – откашлялся Эккс и внёс какие-то записи к себе в журнал. – Первые бои пройдут через час. Вполне возможно, что вам посчастливится сразиться с кем-нибудь из дома Фогот. Я видел, как герцог Эрстан и барон Балистан тренируются у арены.

Миртэл Тольберт кивнул и взобрался на своего коня.

– Удачи, капитан! – выкрикнул распорядитель, и рядовой махнул ему рукой на прощание, как требовали того турнирные суеверия.

Чем ближе Миртэл Тольберт подъезжал к стойлу, где собирались остальные участники турнира, тем большее волнение накатывало на него. Ещё не бывал он в обществе, где собиралось столько благородных мужей. Вот уже виднелись стяги с изображением восьмиконечной звезды на тёмно-синем небе Фоготов, кроваво-красный щит дома Бурелом, бьющий из земли гейзер Амильтонов, дуб на белом фоне Бертиранов. Доносилось гудение, шутки и споры. Не успел Миртэл Тольберт подъехать к основной массе, как его окликнул незнакомый голос.

– Адри! – послышалось откуда-то слева, и рядовой повернул голову в сторону окликнувшего его.

Подле него стоял крепкий уже не молодой воин с гербом, изображающим расходящиеся к горизонту три дороги. В геральдике Миртэл не был силен, в отличие от его брата Демиана, который знал практически каждый знатный дом в Эндердале.

– Приветствую! – проговорил Миртэл Тольберт.

– Ну и напугал же ты всех, – подъезжая ближе, сказал мужчина. Он был крепок, хоть и седовлас. На лице его виднелось несколько мелких шрамов. – Всё-таки решил участвовать?

– Прекрасно себя чувствую, – пожал плечами рядовой и кольчуга под латами брякнула. – Противникам стоит побояться меня.

Седовласый мужчина улыбнулся и одобрительно кивнул.

– Почему ты в шлеме? Дай посмотреть на тебя перед боем, мы ведь не виделись уже с год!

– Не стоит, – отстраняясь, ответил Миртэл Тольберт. – Меня вчера… пчелы покусали… Лицо раздулось. Не хочу, чтобы кто-то видел меня в таком состоянии.

Седовласый покачал головой.

– У меня есть хороший лекарь, – сказал он. – Привёз его из Быстроходного с собой. Сейчас позову его, он тебя осмотрит.

Мужчина уже было собрался обращаться к своему пажу, как за стенами раздался гул труб, знаменующий появление князя Онора Аегилля. Всякий, кто был отвлечён разговорами и подготовкой, теперь устремился к трибунам для бойцов, чтобы поглядеть на нового владетеля Эшторна. На звон труб отправился и седовласый, вмиг позабыв и о лекарях, и о своём друге. Миртэл Тольберт, вздохнув с облегчением, проследовал за остальными, затерявшись в толпе.