Вячеслав Назаров - Игра для смертных Страница 11

– Не совсем так, но дело это не меняет. К тому же пока я вам продемонстрировал только пролог. У меня еще немало сюрпризов. Мистер Роберт, вы, наверное, знаете, что в университете я немного занимался боксом?

– Слышал. И даже видел, правда гораздо позже. Когда ты отправил Пита в тяжелый нокаут, не помню, правда, за что. Пит с тех пор отзывается о тебе с величайшим уважением, хотя яйцелоговых не переваривает. Он говорит, что у тебя великолепный удар правой…

– Вы ходите сказать – был? Ведь пять лет назад…

– Оставь, Солсбери. Пять лет назад мне тоже досталось.

– Все верно, но половину удара, причитавшегося вам, вы отдали мне, так сказать, взаймы. Но теперь я могу вернуть вам долг, мистер Роберт.

Лицо Солсбери стало жестким. Движением плеч он сбросил халат, и, прежде чем Роберт успел что-либо сообразить, доктор коротко, не размахиваясь, ударил Роберта правой в челюсть.

Роберт грохнулся в угол, разломав в щепки кресло.

– Великолепный удар. – Дуайт с явным удовольствием проследил траекторию полета Роберта. – Просто великолепный. Ну а теперь, будьте добры, покажите мне вашу новую руку.

– Пожалуйста, мистер Дуайт. Только она не новая, а старая. Моя собственная кровная правая рука, которую с помощью фирмы «СС» я потерял пять лет назад.

Он закатал рукава и показал сначала правую, потом левую руку. Обе были одинаковы – с большими крепкими ладонями, жилистые, с перекатывающимися комками мышц.

– Правая кажется светлее. И волосы короче. Черные, а не седые…

– Совершенно верно. Правая моложе. Ровно на пять лет.

В углу завозился, постанывая, Роберт. Солсбери наклонился над ним, брызнул водой в лицо. Роберт открыл глаза, засопел, постепенно приходя в себя. Очнувшись, рванулся, но, увидев обнаженные по локоть руки Солсбери над собой, затих, растерянно моргая:

– Собачий бред! У тебя же нет, нет правой руки. Выше локтя, я помню, черт подери! Или я спятил?

Солсбери помог Роберту подняться, усадил в кресло. Роберт потрогал подбородок, пробормотал:

– Да, Пит, кажется, был прав. Мне думается даже, он несколько преуменьшил твои способности, доктор…

– Извините, мистер Роберт, но мы теперь в расчете…

– Как знать…

– Ну хорошо. – Дуайт поднял руку. – Подведем некоторые итоги вашего очаровательного спектакля, мистер Солсбери. Во-первых, вы помолодели этак лет на пятнадцать-двадцать. Во-вторых, вам удалось каким-то образом восстановить в прежнем виде свое лицо: убрать шрамы, заменить без всяких следов обожженую кожу, даже завести новые зубы. В-третьих, у вас появилась вновь рука…

– В-четвертых, я могу вам продемонстрировать светограммы своих легких и ребер, пять из которых были в свое время заменены пластмассовыми. Легкие чисты, и искусственных ребер нет! Восстановлена естественная кость…

– Короче говоря, тебе удалось каким-то образом выкрасть у своей смерти добрый десяток лет. Я слышал, что такие трюки со временем выделывают космонавты в космосе, но вот чтобы у них отрастали оторванные руки… – Роберт снова потрогал свой подбородок под насмешливым взглядом Дуайта. – Вот о такой чертовщине я не слыхал.

– Нет, со временем здесь все в порядке.

Солсбери сел напротив Дуайта и Роберта, и Роберт, еще раз недоверчиво вглядевшись в его лицо, проворчал:

– Собачий бред…

– Со временем все в порядке. Я не помолодел. Мне шестьдесят лет, и ни года меньше. Это, с точки зрения естественного процесса биологического старения.

– Слушай, док, ты только не вздумай пичкать нас учеными лекциями. Ты говори просто, что и к чему. А всякую ученую начинку оставь для своих друзей-яйцеголовых. Нам нужны факты.

– Подожди, Робби, факты уже есть. Теперь нам не помешает немного теории. Так что же с вами произошло, доктор?

– Регенерация, мистер Дуайт.

– Регенерация? Это когда у ящерицы отрастает хвост?

– Совершенно верно, мистер Роберт. Вы делаете успехи. Я действительно не буду утруждать вас теорией. Тем более я, откровенно говоря, знаю немногим больше вашего. Разрешите сигарету, мистер Дуайт?

Дуайт положил пачку на стол, поднес зажигалку. Солсбери затянулся глубоко и закашлялся.

– Вот видите, мои обновленные легкие еще не привыкли к токсическому действию никотина. Они реагируют на него так же, как после первой сигареты, выкуренной в колледже.

Он прикрыл глаза рукой, помолчал минуту, провел ладонью по лицу, словно стирая что-то.

– До сих пор не верится… Ну так вот, о регенерации. Регенерация свойственна всем живым существам – от самых примитивных до самых совершенных. Мы поражаемся, когда тело гидры полностью восстанавливается из одной двухсотой части целого организма…

– И эта гидра живая?

– Разумеется, мистер Роберт. Можно даже растолочь гидру в ступке – ей это ничуть не повредит, она снова «воскреснет», жива и невредима…

– Неплохо, очень неплохо.

– Неплохо? Пожалуй, да. Но регенерация – это особое свойство не только простейших, как думал когда-то Вейсман. Больше того, очень много простейших или вообще не способны к регенерации, или регенерируют в очень малой степени. С другой стороны, мы привыкли к тому, что у нас сломанный ноготь заменяется новым, отрастают подстриженные волосы, срастаются кости, заживают раны, на месте погибшей возникает новая кожа.

– Следовательно, мы тоже можем регенерировать?

– Да, мистер Дуайт, человек не составляет исключения. Если бы мы смогли управлять регенерацией клеток, это бы в корне перевернуло всю современную медицину и биологию. Это было бы… Просто мне фантазии не хватает, чтобы представить все последствия такого открытия. Но вся беда в том, что до самого последнего времени механизм регенерации был абсолютной загадкой для ученых. И только генетика наметила какие-то пути, а изучение клетки на атомно-молекулярном уровне обнажило кое-какие обнадеживающие просветы. Практические достижения профессора Полежаева по регенерации свода черепа у человека, профессора Синицына по регенерации сердечной мышцы, наконец, теоретические работы советских ученых из Института биологии развития Академии наук СССР.

– Солсбери, мы отдаем дань вашей эрудиции, но нас интересует нечто иное. В чем суть вашего открытия?

– Собственно… – Солсбери замялся. – Собственно, открытия пока еще нет. То есть нет теоретического обоснования. Потребуются еще годы, тысячи экспериментов, чтобы дать ясную и полную картину регенерации. Причем экспериментов не только на атомном, на уровне элементарных частиц, квантов, а возможно, даже и на уровне кварков…

– Теория нас не интересует. Она понадобится вам для второй Нобелевской премии. Расскажите лучше, как выросла ваша рука.

– Мне чертовски повезло, мистер Дуайт. Я занимался очень давно всем, так или иначе связанным с внутриклеточными процессами, а следовательно, с проблемой восстановления клеток, с регенерацией. Препарат Б-5 был только вехой на пути, а Нобелевская премия… Что ж, получить ее, не скрою, было мне приятно, но гораздо приятнее было то, что препарат мой спас десятки тысяч жизней. Но это к слову. Так вот, я нашел наконец-то, что искал всю жизнь. И нашел совершенно неожиданно.

– В содержимом трала 308-Ф5 АС?

– Да, что-то около трех месяцев назад ребята из восемнадцатой лаборатории в очередной партии обычного межпланетного хлама обнаружили несколько унций совершенно необычного, неизвестного до сих пор вещества. Они сообщили мне, я сделал пробный, очень грубый анализ, и…

– Что это было?

– Господи, что это было?! Вот уже несколько десятков лет мне снились невероятные, сумасбродные формулы веществ – катализаторов регенерации. После ранения они преследовали меня в ночных кошмарах. Но химики твердо отвечали: нет, такого вещества быть не может, только нечистая сила способна соединить в единый молекулярный комплекс такое фантастическое множество взаимоисключающих физических и химических свойств. И вот… Вы знаете, это был самый страшный и самый радостный день в моей жизни. У меня дрожали руки, когда я вынимал ленту из ЭВМ… И весь я дрожал, как собака, почуявшая след… Я боялся, что след ложный…

– И ты ввел это вещество себе?

– Ну нет, мистер Роберт. Я почти сошел тогда с ума, но у меня хватило хладнокровия начать все сначала. Потому что именно тогда мне меньше всего хотелось умирать. Я приготовил из СД препарат, и мы с Джой начали опыты на животных. Все шло отлично: мыши, кролики, собаки с каждым часом все больше и больше убеждали нас, что случайная находка – именно то, что нужно. Но я, пожалуй, еще долго бы не решился поставить опыт на человеке, если бы жизнь не ускорила события.

– Вот как? Что же случилось?

– Месяц назад… Джой сидела за пультом пи-установки, я возился за перегородкой с орангутангом, которому мы только что регенерировали нижние конечности. Перегородка меня и спасла. Когда раздался взрыв, я вскочил, пульт был разворочен и весь пылал, а Джой лежала прямо в пламени…