Код Марвел: Сын Криптона - Валерий Sagex Страница 23

слухи, что некий Варнае, один из уцелевших атлантов, исследовал знания «Даркхолда» и, жаждая бессмертия, обратил тёмную магию против собственной плоти. Так появился первый вампир, впитавший в себя всю губительную силу. Варнае не удержал это проклятие при себе: он передавал его другим, создавая новую расу, способную питаться исключительно кровью живых существ.

Со временем вампиризм расползался по миру, перемещаясь вместе с миграциями и войнами. Но наиболее зловещим и знаменитым его представителем стал, конечно же, Влад Цепеш, прозванный Графом Дракулой. Он унаследовал всю мощь Варнае и веками был главным вампиром, сумев подчинить себе целые кланы со всего мира. Несмотря на многократные поражения от рук охотников, Дракула всегда возвращался к жизни, потому что обладал не только природными вампирскими способностями, но и обширными познаниями в магии.

Сегодня он по праву считается «Лордом вампиров», хотя у него есть множество соперников и даже его дети, которым он передал свою кровь. Такие как Лилит, Джэнус, Ксарус — все они глубоко связаны с его родословной и магическими традициями, но каждый из них стремится к собственной власти. Так внутри вампирского мира и возникают кланы и фракции.

Некоторые из них придерживаются древних обычаев Дракулы, другие увлечены технологиями и стараются использовать преимущества научных достижений, создавая целую сеть по всему земному шару. Но какими бы разными ни были вампиры, все они признают силу крови и осознают власть предков, которые следят за порядком в этом мрачном обществе.

Бессмертие для них — не просто слово, но жизнь, которая тянется веками. Они обладают сверхчеловеческими рефлексами, скоростью, силой, а их тела регенерируют быстрее, чем у людей в сотни раз.

Однако эти твари не всесильны. Свет солнца убивает большинство из них, по крайней мере, если они не прибегают к хитроумным приспособлениям или ритуалам, о которых ходят лишь слухи. Серебро, осиновый кол и даже святые символы могут нанести им урон, особенно если за ними стоит искренняя вера. Хотя и тут не всё однозначно: чем могущественнее вампир, тем труднее его уничтожить и тем лучше он умеет обходить традиционные слабости.

Обращение человека в вампира обычно происходит через укус и прямой обмен кровью. Чтобы переродиться, нужно потерять достаточно своей крови и влить в себя проклятую кровь вампира. Это меняет природу существа не только физически, но и магически, вдыхая в него жажду чужой жизни. Я не раз слышал о разных обрядах, будто бы способных исцелить от вампиризма, но ни один из нас, охотников, никогда не видел подобного. Трудно сказать, миф это или реальность. И вот так на протяжении веков мы, охотники, ведём с этими чудовищами бесконечную и изнуряющую войну, стараясь уберечь от них мир. Простые люди часто даже не догадываются, насколько всё серьёзно, да и хорошо, пожалуй, что не догадываются. Они живут в своих домах, ходят на работу, растят детей, в то время как вокруг бродят ночные хищники.

Разумеется, у нас уходит немало сил и времени, чтобы вампиры не захватили власть над человечеством. Но с каждым веком они становятся только изворотливее, а старшие из них, вроде Дракулы, вплетают в свою силу саму тёмную магию, заключённую в артефактах и древних ритуалах. Вот почему каждый новый бой с ними превращается в смертельно опасную и непредсказуемую схватку.

Абрахам на миг умолк, словно проверяя, всё ли я понял. У меня в голове крутилось слишком много вопросов. Я давно знал о существовании вампиров, но даже не подозревал о таких масштабах и глубине их истории. Мысль о том, что они могут владеть магией, пугала меня сильнее всего. Я не знал, как я отреагирую на магию.

Старик снова заговорил, нахмурив седые брови: — Поэтому, парень, если дорожишь жизнью, лучше держись от всей этой бойни подальше. Мы, охотники, имеем свои методы и накопленные за тысячелетия знания. Но даже нам приходится выходить из схваток раненными. Многие мои друзья погибли, не дожив до моей седой бороды. Дракула и его свора — не шутка.

Он начал кашлять, голос стал прерывистым, глаза чуть заслезились, и он жестом попросил воды. Я успел метнуться так быстро, что ветхий стул заскрипел от возмущённого сквозняка. Уже через долю секунды я вернулся к нему с бутылкой. Абрахам взял её, пошарил в кармане, нашёл какую-то таблетку и запил её большими глотками.

— Чёрт возьми, — проворчал он, судорожно переводя дыхание, — отвык я так много языком молотить. В старые времена меня хватало на многочасовые проповеди о природе вампиров, а сейчас… — он усмехнулся, и в этой улыбке читалась давняя горечь. — Так что, парень, не спеши с громкими заявлениями. Пусть Блейд найдёт их гнездо, он знает, как справляться с этим. А уж ты подумай дважды, прежде чем бросаться головой в пекло.

Я качнул головой и перевёл взгляд на пластиковую бутылку в его руках: — Кстати, обратите внимание на её этикетку. Это вода из Нью-Йорка, причём специфического бренда, который вряд ли продаётся где-то рядом. Я добежал туда и вернулся буквально за мгновенье, ты даже не заметил этого. Понимаешь, мне есть что противопоставить кровососам.

Абрахам недоверчиво нахмурился, посмотрел сперва на бутылку, потом на меня. Я видел, как в его глазах медленно разгорается понимание: — Значит, мутант? Эрик краем уха говорил о твоих способностях, но я не ожидал, что это что-то настолько впечатляющее. — Он помолчал, взвешивая в уме что-то важное. — Хорошо, Брюс. Охотники всегда ценят сильных союзников. Давай свой телефон на случай, если всплывут новости. А сейчас тебе лучше отправиться домой, ночь уже перевалила за полночь, а старикам вроде меня давно пора на боковую.

Я кивнул, обменялся с ним контактами и собирался уходить, но задержался на миг у двери: — Спасибо, Абрахам. У меня впереди ещё много вопросов, но не сегодня. Мозг и без того разрывается. С удовольствием побеседую с вами ещё.

Старик улыбнулся чуть заметно: — Приходи, буду рад помочь. Да и нам, охотникам, никогда не помешает свежая кровь. Возможно, ты станешь одним из нас.

Я сделал прощальный жест рукой и исчез. В считаные мгновения привычная глазу картина мотеля растворилась, уступив место смазанной картинке, и уже через секунду я был дома — в своей собственной комнате. Всё вокруг показалось странно знакомым и одновременно чужим после того, что я узнал. Бросив взгляд на новенький будильник на тумбочке, я тяжело выдохнул и рухнул на кровать. Голова гудела, мысли напоминали мчащийся со страшной скоростью экспресс. Но усталость взяла верх, и я позволил себе расслабиться.

«Надо всё это хорошенько осмыслить, да и