Юлия Алейникова - Дама с горгульей Страница 25

– Деточка, тебе-то откуда знать, со скандалом или без? Тебя же еще и на свете-то не было, – обернулся Коробицкий к Агриппине.

– А тебе?

– А мне оттуда, что в нашем семействе твоя мамаша и развод моей драгоценной тещи любимые темы беседы на всех сборищах. Кстати, если говорить об Ирине, то ей логичнее было бы сбросить горгулью на Елену, которую Анжеликина родительница ненавидит сильнее, чем бывшего мужа. Но, возможно, она метила в обоих? Представляете, какой был бы праздник для ее души – раз, и обоих нет! – развеселился Коробицкий.

– Заткнись, а? А то как бы я в состоянии аффекта тебя на тот свет не отправила, – одернула зятя Гриппа.

– Тебе слабо, ты у нас девушка правильная, с чистыми, светлыми идеалами. На зарплату вон живешь, – продолжал веселиться Валерий Юрьевич, осознавший свою безнаказанность.

– Прекратите, Коробицкий, – бросил ему сквозь зубы Сокольский, чувствуя, что закипает. – У меня менее светлые идеалы, и даже если я вас за борт не вышвырну, то по морде схлопотать вы всегда сможете.

Последнее замечание Валерия, адресованное Агриппине, неожиданно задело Артема за живое. Кстати говоря, он был немало поражен, когда узнал в процессе допроса, что дочь шефа живет на свою зарплату и совершенно не желает зависеть от отца. Этот неожиданно открывшийся Сокольскому факт вызвал его глубокое и искреннее восхищение и был воспринят как акт невероятного мужества и самоотверженности девушки. Агриппина оказалась на редкость сильной и волевой натурой. Такой нужен кто-то особенный, достойный ее. И Артем вдруг поймал себя на том, что почти не слушает Коробицкого, а с глупым, умильным выражением лица наблюдает за Гриппой. К счастью, та, кажется, ничего не заметила, продолжая разговор с подозреваемым.

– Так что там насчет личных мотивов Ирины Александровны? – вернулась к теме допроса Агриппина.

– Не знаю. Она дамочка скрытная. Думаю, даже ее муженек не всегда представляет, какие мыслишки копошатся в ее голове.

– Кстати, о муже. Сидоренко мог иметь на моего отца зуб?

– Насколько мне известно, у них с Вольдемаром сейчас определенные трения. Кажется, Сидоренко планирует вывести часть средств из бизнеса, а Начинкин упирается, у него другие планы.

– Сидоренко всегда может продать часть акций, в чем проблема?

– Видимо, в том, что он не хочет ослаблять свое влияние в холдинге. А еще у них с Вольдемаром появились некие разногласия по вопросам дальнейшего развития. Как они их решают, я понятия не имею. У тебя вон секретный агент под боком, его и спроси, – разухабисто ткнул рюмкой в сторону Сокольского распоясавшийся Валерий Юрьевич.

Поняв, что никто ему материальную помощь оказывать не собирается и наказывать за очередной финансовый провал тоже, Коробицкий решил не утруждаться и окончательно наплевал на приличные манеры.

Агриппина сидела справа от зятя и, глядя на него, вспоминала, каким тот впервые появился в их семье – подтянутый, остроумный, энергичный, полный честолюбивых планов. И сравнивала его с нынешним, опустившимся, потерявшим самоуважение типом. Ей отчего-то стало жаль Валерия, хотя никакой симпатии к нему девушка по-прежнему не испытывала.

– Что у тебя за неприятности с коттеджным поселком? – спросила она уже другим, более дружеским голосом.

– Тебе-то что? Любопытство замучило? – подозрительно покосился на нее Коробицкий.

– Некоторым образом. Так что там у тебя стряслось?

– Задница полная, – решил все же поделиться наболевшим Валерий Юрьевич. – Инвесторы бабки требуют, с подрядчиками рассчитываться нечем, того и гляди те и другие в суд пойдут.

– А кто твои инвесторы?

– Да так, один знакомый банкир, – словно стесняясь, проговорил Валерий.

– Он участвовал в проекте в качестве частного лица? – продолжала докапываться Гриппа.

– Нет. Просто кредит предоставил на льготных условиях.

– То есть ты заключил с банком кредитный договор, так? А с подрядчиками что?

– Что, что… Денег хватало лишь на часть работ. Планировалось, что продажа первых готовых домов позволит закончить строительство, и именно с этих денег я окончательно рассчитаюсь с подрядчиком. Но эти чертовы коттеджи вообще не продаются! – истерично воскликнул Валерий, вскакивая с места. – Когда мы фундаменты заложили, рядом с поселком началось возведение огромного грузового терминала.

– На стадии фундамента? Так о чем ты думал, когда поселок достраивал? Почему тогда еще не приостановил все работы и не перепродал землю? – искренне недоумевала Гриппа.

– Откуда я знал, как на такое решение твой папаша и Оглоедов отреагируют, – пряча глаза, ответил Валерий.

– Оглоедов – это директор банка? – уточнила Гриппа.

– Владелец.

– Ясно. Что конкретно сделано в поселке?

– Построены все дома, разработана территория, есть детские и спортивные площадки. Короче, все готово! – Каждый раз, когда разговор заходил о его делах, Валерию ужасно хотелось бежать от забот без оглядки и спрятаться где-нибудь подальше, чтобы не нашли. Например, на Багамах.

– Ну, ты дурень! Сколько домов продано?

– Два. И те уже выставлены на перепродажу.

– Сколько метров каждый коттедж?

– Да не помню я! Чего ты привязалась? Купить хочешь?

– Тебя хочу вытащить, пока не закопали, – в тон зятю ответила Гриппа и взглянула на часы. – Значит, так. Сейчас четырнадцать ноль-ноль. Ты срочно трезвеешь и отправляешься в офис. Я приеду к тебе около шести. Чтобы вся документация, начиная с планов участка и разрешения на строительство и заканчивая последним приходником, ждали меня на твоем столе. Понял?

– Да, – удивленно вытаращился на свояченицу Валерий Юрьевич. – А что ты собираешься делать?

– Для начала посмотрим, что у тебя там творится, а потом будем принимать решение.

Почему-то уверенный тон девушки исцеляюще подействовал на измученного проблемами Валерия Юрьевича. Он как-то приободрился, почти воскрес и с какой-то собачьей преданностью и безграничной надеждой взглянул на Агриппину. Кто знает этих Начинкиных, вдруг Анжеликина сестра поможет?

А Сокольский в который раз поразился повороту событий. Ему уже начинало казаться, что спасение Агриппиной родственника, горе-бизнесмена, дело вполне реальное и даже закономерное. Хотя для него оставалось пока загадкой, как математика и какие-то загадочные аттракторы из ее диссертации помогут в этом преуспеть. Но одно было несомненно – такой талантливой, решительной, нерядовой девушке все по силам.

Глава 13

– Ну что, Агриппина Вольдемаровна, думаю, в свете последних новостей дальнейшее общение с Екатериной Тиховлиз теряет всякий смысл – у барышни твердое алиби, – заговорил Артем, выводя машину с парковки яхт-клуба.

– Не согласна. У нее самой алиби, может, и есть, а вот у ее родственников нет. Это первое. Второе: Тиховлизы семейство дружное, не исключено, что мадемуазель в курсе, чем занимались родители, пока она с чужим мужем развлекалась. А если учесть, что при всей сплоченности данного коллектива каждый в отдельности ради спасения собственной шкуры маму родную продаст, у нас неплохие шансы выяснить, чем занимались супруги Тиховлизы, – наставительно заметила Гриппа.

Признаться откровенно, Артем Георгиевич с удовольствием продолжил бы расследование самостоятельно. Агриппина, при всем обилии у нее продуктивных идей и прочих талантов, все больше тяготила его своим обществом.

Соратница была неординарной натурой, яркой, непредсказуемой и весьма привлекательной. И Сокольский уже начал всерьез опасаться, как бы возникшее во время их совместного расследования уважение к спутнице, и даже порой восхищение ею, не переросло у него в серьезное увлечение. Потому что роман с дочерью шефа мог закончиться для него полным крахом. И карьерным, и личным. Особенно хотелось избежать травм душевных. Артем давно привык жить один, компания Макинтоша его вполне устраивала. Он не хотел перемен. По-хорошему, ему прямо сейчас надо проявить характер и спровадить спутницу домой. Пусть себе барышня развлекается, выкладывая в Интернете компромат на обидчиков, и пишет свою заумную диссертацию. Но…

Но вместо этого Сокольский открыл рот и произнес то, о чем даже и не думал:

– Агриппина Вольдемаровна, а не перекусить ли нам? Тут неподалеку есть неплохой ресторан, и время уже обеденное.

Через полчаса они сидели в ресторане, вдвоем, в уютном, почти пустом зале, разделенные темной полированной поверхностью стола. За окнами раскачивались голые ветви деревьев, сверкала на солнце река, под сводами звучала приятная приглушенная музыка.

– Знаете, чего бы мне хотелось? – неожиданно спросила Гриппа, глядя на своего визави.

Артем непроизвольно напрягся, готовый кинуться на край света за антарктическим льдом, за африканскими изумрудами, за полярной звездой… В общем, за чем пошлют.

– Поехать прямо сейчас в Павловск, погулять по парку. Сто лет там не была. Макинтоша можно было бы с собой взять… – мечтательно проговорила Гриппа.