Игорь Носовский - Ясеневый турнир Страница 3

– Послушай, брат, – кашлянув, проговорил Бык, боясь, как будто его могут услышать посторонние. Аионест Готтон навострил уши, но граф остался всё так же равнодушен с виду. – В Ясеневый Город прибыли все три графа Эшторна, не считая тебя. Бротт Бертиран, Виллиан Дортур и Аори Таэрон были весьма раздосадованы, что владетель самого большого графства в Эшторне не сумел явиться в столицу, чтобы выказать своё почтение новому князю.

– И ты…

– И я, конечно же, битый час рассказывал им про ту мигрень, что одолевает тебя вот уже вторую неделю, – развёл руками Турин Эмельгем. – Каждый из трёх графов успел пообщаться с Филтоном Аегиллем, однако ни одному так и не довелось повидаться с князем. Он даже не почтил их визитом! Какой позор!

– Как же он мог почтить их визитом, если ты сам говорил мне, что князь Онор всё время пьёт с дураками и шлюхами? – пожал плечами граф Тиринборский. – К кому из них ты относишь графов?

Бык скрипнул зубами, но пропустил колкость мимо ушей.

– Не стоит относиться к делам княжества слишком легкомысленно, – укоризненно пробурчал барон. – Даже самым далёким крестьянам понятно, что князь Онор Аегилль приведёт Эшторн к упадку.

– На всё воля Единого, – равнодушно пропел Эстор Эмельгем.

– Графы ждут только команды, – тихо проговорил Бык. – Они ждут только знака от нас, и армии двинутся на Ясеневый Город. Мы свергнем жирного князя и поставим на его место Филтона Аегилля – единственного достойного владетеля Эшторна.

– Попахивает мятежом, братец, – покачал головой Эстор Эмельгем. – Если графам не терпится обнажить мечи, пускай они идут хоть на Новый Дунгмар. Я – живу в соответствии с законами Единого и законами нашего княжества. Идти на открытый мятеж – не лучшая политика. Поверь моему опыту и знаниям.

– Твой опыт – это книжки и светские беседы с церковниками, – сжав кулаки, проговорил Турин Эмельгем. – Жизнь проходит, но она здесь, а не на страницах твоих книг. Ты совсем потерял связь с реальностью, Эстор, и я уже не знаю, что сможет вернуть тебя.

Граф Тиринбора медленно поднялся со своего места, оказавшись довольно высоким. Он тяжело, по-старчески вздохнул, как бы сбрасывая с плеч всю тяжесть своего бремени и неспешно подошёл к окну, раздвинув бархатные пыльные шторы. Кабинет наполнился светом, и настоятелю Готтону, сидевшему напротив окна, пришлось зажмуриться.

– Посмотри в окно, брат, – спокойно сказал граф, – что ты видишь?

Турин Эмельгем скривился и нехотя ответил:

– Дети играют во дворе, конюх чистит лошадь, псарь кормит собак, кухарки готовят жаркое. Всё, как обычно, брат. К чему эти отвлечённые беседы?

– Одним словом – это мир, – заключил Эстор. – Всё, что ты видишь вокруг, – радостные детские возгласы, попойки в трактирах, стук топоров в Тихолесье, байки охотников – всё это возможно только в мирное время. Разве тебе мало тех времен, которые принёс в наши земли отец?

Разве тебе мало кровавых битв, предательств и жертв? Ты хочешь всего этого только потому, что Эшторном теперь правит толстый повеса, который дорвался до бочки с вином?

Турин Эмельгем задумался, поигрывая желваками.

– Онор Аегилль ещё совсем молод, – заключил граф, – и вся его спесь рано или поздно пройдёт. Когда он насытится вином и шлюхами, настанет время править своими землями по-настоящему. Будет он хорошим князем или плохим, я не могу сказать. Но одно я знаю точно – мятежом проблемы не решаются. Графы не дождутся от меня ни единого меча, и это моё последнее слово.

– Последний мятеж в Тиринборе отнял у нас законного владетеля Удела Топей, – пробубнил Бык. – Ты отказался подавлять восстание, и дом Нормар перестал существовать. Теперь Уделом Топей правят сомнительные виконты, у которых нет сюзерена.

– Я послал своего гонца в Дорхем, чтобы найти там младшего сына барона Нормара. Говорят, что он обучается там грамоте. Мы восстановим равновесие, как только этот юноша найдётся, – Эстор Эмельгем впился взглядом в негодующего брата. – У тебя ко мне всё?

– Есть ещё кое-что, – с виной в голосе проговорил Турин Эмельгем, и граф кивнул, давая ему слово. – Князь Онор Аегилль провозгласил турнир в честь своего становления. Он состоится в первый день Преддверия и будет проходить четыре дня. Говорят, что это будет самый масштабный турнир за последние сто лет, со времён знаменитой бойни в Дорхеме.

– Я очень рад, если это так, – равнодушно ответил Эстор Эмельгем. – Вам нужен кандидат?

– Один представитель графского дома и один представитель черни, – сказал барон. – Согласно регламенту из Ясеневого Города.

– Что ж, – почёсывая подбородок, медленно протянул владетель Тиринбора. – Представлять дом Эмельгем я доверю тебе, братец, что же касается воина из черни, то с тобой в столицу поедет кастелян Элторн. Все мои вассалы будут вправе решить сами, кого им отправлять на турнир из уделов.

Такое решение привело Турина Эмельгема в замешательство.

– Ваше высокородие, – с толикой дрожи в голосе проговорил барон. – Князь Онор Аегилль созывает воинов на турнир, где в ход будут пущены заточенные мечи и настоящие булавы. Разумно ли с вашей стороны отправлять на бойню родного брата и второго человека в графстве?

– Неужели тебя пугает схватка с каким-нибудь виконтом? – улыбнулся граф Эмельгем, и барон знал – улыбка эта не что иное, как выверенная годами игривая маска. – Ведь ещё совсем недавно ты хотел идти в бой против законного владетеля Эшторна и твоего сюзерена, а теперь ты позоришь моё имя, отказываясь быть представителем дома Эмельгем на одном из самых громких турниров за последние годы…

– Я буду биться за вашу честь по одному только зову, – склоняя голову, проговорил барон.

– Тогда наберись храбрости и услышь этот зов, брат, – вздохнув, сказал Эстор Эмельгем. – Ты отправишься в столицу и будешь отстаивать честь дома Эмельгем. Такова моя воля.

– Да будет так, – вздохнув, ответил барон. – Однако я сомневаюсь, что Дит Элторн будет способен одержать победу в схватках простолюдинов. Он уже давно не молод, и можно было бы подумать о более подходящей кандидатуре.

– Он старше меня, но я не позавидую тому воину, которому придётся биться с нашим кастеляном, – серьёзно проговорил граф, ставя точку в диспуте. – Если у нас иссякли взаимные вопросы, то прошу вас обоих: ступайте и дайте мне побыть наедине с собой.

Эстор Эмельгем вернулся к столу и опустил голову, погружаясь в чтение Молитвослова. Настоятель Готтон и барон Эмельгем тихо покинули графский кабинет.

Глава II

Турнир, провозглашённый в честь становления у власти молодого князя Онора Аегилля, был назначен на первый день месяца Преддверия. В честь праздника в город съезжались лучшие воины со всех уголков Эндердаля. Прибывали знатные дворяне из Альдерфора, служивые офицеры из Дорхема, гвардейцы из Глэндэля. Улицы заполнялись вооружёнными латниками, трактиры полнились пьяными гуляками, бордели приносили безумную прибыль своим содержателям. На углах монахи проповедовали веру в Единого, тут же противники новой княжеской политики выкрикивали бранные лозунги, а рядом с ними вились воришки и мошенники, кошельки у которых в такие времена разбухали до неприличия.

Среди всей этой суеты, бесконечных ярмарок и гуляний труднее всего приходилось городским гвардейцам. Именно на их долю выпадали самые ответственные задачи, как то охранение порядка и пресечение преступлений. Облачённые в тяжёлые стальные латы с гербом дома Аегилль на груди, они патрулировали улицы Ясеневого Города, готовые в любой момент противостоять возникшим неприятностям. На спинах у них развевались короткие оранжевые плащи, а лица этих бесстрашных воинов были похожи на каменные изваяния, застывшие в отрешённом безразличии.

Главную улицу города имени Рутоса Легилля, которая пронизывала столицу с северо-запада на юго-восток, патрулировал первый гвардеец вместе со своими солдатами. Капитан Адри Аострикс, виконт по титулу, был ответственным за самые оживлённые кварталы Ясеневого Города, и уже с первыми лучами солнца он неустанно нёс свою службу. Высоченный крупный мужчина лет сорока, с широкими плечами, самым обыкновенным лицом и шрамом на шее был верным соратником умершего князя Брустора. Остался он верен и новому владетелю Эшторна – Онору Аегиллю. Он беспрекословно исполнял приказы своего непосредственного начальника – Филтона Аегилля, командующего регулярной армией княжества, в структуру которой и входила городская гвардия. В рядах самой гвардии всё чаще ходили слухи о безумстве нового князя, каждый день появлялись новости об очередной выходке Онора Аегилля, и десятки недовольных служащих всё чаще высказывались о том, каким бы хорошим князем был герцог Филтон. Однако в число таковых не входил капитан Аострикс, ибо он был предан дому Аегилль, будто верный пёс своему старому хозяину, а закон был на стороне старшего брата.