Мария Некрасова - Учительница с того света Страница 3

Нет, я не верила в эту эзотерическую чушь, я даже не делала теть-Тане назло. Но где в незнакомом городе можно укрыться на пару часов от теткиной опеки? А клуб прямо во дворе, далеко ходить не надо. И я решилась. Я спустилась в подвальчик у соседнего подъезда с тяжелой изрисованной дверью. На двери был жизнелюбивый плакатик с черной кошкой, разглядывающей хрустальный шар. Спиритический клуб – куда только не сунешься, чтобы сбежать от болтливой тетки! Впрочем, наверное, я вру. Когда этот с лысиной сказал: «Все еще можно исправить», – я на какую-то секунду немножко ему поверила. И спускалась в подвал, конечно, готовая разочароваться, но все равно надеялась на чудо.

Подвал освещался одинокой лампочкой, обернутой темно-зеленой бумагой. Под этой убогой лампочкой стоял убогий деревянный стол, я такие видела во дворах. Скамейки у стола, похоже, притащили оттуда же. У подвального окна с решеткой – древнего вида диван, судя по всему – трофей с помойки. Рядом – столик с электрическим чайником и одноразовыми стаканчиками. Оставшиеся несколько квадратных метров занимали люди. Человек десять, но в тесном подвале казалось, что их много. Женщины, мужчины, бабушки, парень, мой ровесник. Они болтали, разбившись на группки, значит, пришли сюда, наверное, не впервые, вон уже друг друга знают.

Дядька с лысиной стоял у окна и разводил кипятком чайный пакетик. Вокруг него увивался мальчишка лет, наверное, семи и явно что-то выпрашивал:

– Ну это нечестно, Иван Юрьич! Всем можно, а мне нельзя?

– Не тебе нельзя, а нельзя! – Иван Юрьич выудил пакетик из стакана и бросил в следующий, залив кипятком. – Просто нельзя! О чем ты с ним говорить будешь? Он тебе ничего не скажет, он хомяк.

– Хоть так посмотреть...

– Для «так посмотреть» такие вещи не делаются, пойми. У людей серьезные дела, которые они не успели завершить при жизни. Видишь, сколько желающих?

Пацан кивнул и убедительно захлюпал носом. Я подумала, что он, наверное, давно тут ошивается, добиваясь спиритического сеанса для хомяка. Вот ненормальный! А что там было про дела, которые не успели завершить при жизни?

Я шагнула к парочке и увидела, как просиял Иван Юрьевич. Похоже, пацаненок его здорово достал, а тут – отличный повод сменить тему разговора.

– Пришла? Отлично! Юля?

Я вспомнила, что тогда у подъезда теть-Таня сто раз громко назвала меня по имени, так что не удивилась и кивнула.

– Так это правда насчет незавершенных дел? Я думала, вы тут с духами разговариваете...

– С духами разговариваете! – передразнил этот, с лысиной. Обиделся? – Мы тут, девочка, не только разговоры разговариваем. Мы помогаем людям.

– А мне помочь не хотите! – встрял пацан.

– Иди уже со своим хомячком! Так вот, мы помогаем им закончить дела земные. Родственники обычно обижаются, если кто-то, например, завещание составить не успел...

– Наверное, от желающих отбою нет...

– Я сам выбираю клиентов. Ты здесь не случайно, поверь. Иначе бы ты просто не нашла этот подвал.

Я не знала, как реагировать. Может, тетка права? В секты, говорят, так и заманивают: «Вы здесь не случайно, вы избранные...»

– Что же во мне особенного?

– В тебе – ничего. А вот твое желание мне интересно. Обычно хотят общаться с духами родственников. А тебе, как я понял, учительница понадобилась, зачет поставить. – Я вспомнила, как громко болтала теть-Таня о музыке и моей музыкалке в частности, и не удивилась. – Интереснейший случай, фантастическая тяга к знаниям!

На «интереснейший случай» я обиделась:

– А парень с хомячком – что? Тоже уникум! Почему ж тогда вы ему не поможете? Неинтересно?

– Нельзя. Я вообще не знаю, как он сюда промылился. Загадка! Второй месяц ходит. Видно, мальчишеское любопытство и впрямь открывает все двери. Вот интересно человеку посмотреть на дух хомячка, что ты будешь делать!

Он говорил так спокойно и обыденно, и мальчишка с хомячком канючил так буднично, что я сразу поверила. И сразу стало страшно.

– Вы этих духов что, возвращаете? В тело?

– Нет... – Иван Юрьич даже посмеялся. – Тело на кладбище, как ты его вернешь? Бесплотного духа хватит для любых земных дел. Он напишет завещание твоей рукой, сам будет ее направлять, и почерк будет его. К тому же он не совсем невидимый, кое-кого можно разглядеть, а свежих даже потрогать.

Наверное, у меня в этот момент было очень изумленное лицо. Я надеялась на чудо, но оказалась не готова его принять так скоро и легко.

– Сейчас увидишь, что я рассказываю! Держи номерок. – Он сунул мне бумажку с цифрой «восемь» и подтолкнул к большому столу.

Все уже рассаживались. Я думала, это будет как в кино: сядем по кругу, возьмемся за руки, поставим в центр стеклянный шар. Но стол был прямоугольный и скамейки только две – по кругу никак не сядешь. И тесно. Меня зажали с двух сторон: женщина с огромным амулетом на шее и девчонка-студентка. Высоченный стол доходил мне чуть ли не до шеи. Неуютно было ужасно. Я подумала: «Неужели я сюда за зачетом пришла?» – и даже улыбнулась про себя: какая же глупая ситуация. Я верила и не верила. Я ждала чуда, но была готова увидеть какой-нибудь дешевый фокус вроде голоса из колонок под столом или намагниченных предметов. Наверное, мне просто нечего было делать.

Иван Юрьич быстро вывел парня с хомячком, вернулся и повелительным тоном заявил:

– Александра!

Та, кого назвали Александрой, бабушка напротив меня, вздрогнула и по-школьному привстала:

– Я...

– Я знаю, у вас умер муж.

Бабушка закивала, и все почему-то закивали вместе с ней, даже мужчины. Я подумала, что здесь так принято, и тоже кивнула.

– Я знаю, он кое-что не успел сделать. Вы нам расскажете?

Бабушка еще раз кивнула, встала опять, как школьница, и отчеканила:

– Он не успел попрощаться с нашим сыном. Тот был в отъезде.

– И вы хотите, чтобы он сделал это сейчас? Где же ваш сын?

– Должен приехать сегодня ночью, – виновато пробормотала бабушка-школьница, глядя в пол. – А утром он опять уезжает...

– Не нужно оправдываться. – Иван Юрьич успокаивающе поднял ладонь. – Ваш муж может пробыть с вами сутки, после чего вы с ним вернетесь сюда. Только обещайте мне, что вернетесь!

– Вернусь, вернусь непременно! – затараторила бабушка-школьница, как будто ее уже подозревали во лжи. – Завтра в это же время – обязательно.

– Обязательно, – подчеркнул Иван Юрьич. – Потому что если вы не вернетесь через сутки, будет что? – Он посмотрел на остальных, как будто ждал, что ответ ему скажут хором, как в детском саду. И ему сказали:

– Потеря контроля! – Хором, как в детском саду. Я сидела с открытым ртом: люди, похоже, и правда приходят сюда не в первый раз, если все знают. Хотя, может, я опоздала и не слышала, что Иван Юрьич говорил в самом начале. Он одобрительно кивнул и продолжил свой детсадовский опрос:

– А что такое потеря контроля?

Девчонка рядом со мной подняла руку.

– Да?

– Бесплотный дух на земле обретет новую плоть и уже не захочет вернуться туда, откуда пришел. Он попытается занять место кого-то из живущих на земле.

– Вот! – Иван Юрьич поднял палец и сделал многозначительную паузу. – Я хочу, чтобы вы все это усвоили. Спиритические сеансы не прощают разгильдяйства. Вам ясно, Александра?

Бабушка-школьница испуганно закивала, и все вместе с ней.

– Тогда начнем! – Иван Юрьич ополоснул руки прямо из стаканчика с чаем и этими мокрыми руками стал делать пассы над головами сидящих. «А в пакетиках-то был не чай», – и это, кажется была, последняя моя внятная мысль за тот вечер.

За бабушкиной головой заструился воздух, как бывает от дыма. В струйках можно было разглядеть черты лица старика, белую, как у Деда Мороза, бороду и клетчатую рубаху. Старик был бесцветный, серо-белый, как будто нарисованный карандашом.

– Ты звала меня, Шура?

В этот раз я закивала первой, и все закивали со мной. Если это фокус, то классный, а если нет... На этом мысль остановилась. Кажется, мои одноклубники были удивлены не меньше моего. Они таращились на старика с открытыми ртами, те, что ближе сидели, без стеснения трогали его. Значит, все-таки они здесь впервые? Или нет, просто так и не привыкли видеть чудеса?

Невозмутимость сохранял только Иван Юрьевич. Он придирчиво оглядел старика, сам себе кивнул, типа: «хорошая работа» и велел:

– Идите домой. У вас мало времени.

Бабушка-школьница встала и, торопливо и бессвязно благодаря, пошла к двери со своим стариком. Она еще не вышла, а Иван Юрьич уже вызвал следующего:

– Иван!

Иваном оказался парень, мой ровесник. У него умер отец, не успев то ли сказать, то ли подписать что-то важное, я уже не вникала. За Иваном была моя соседка-студентка, у нее умерла бабушка, оставив неразрешенными какие-то имущественные вопросы... Я не успевала следить и удивляться каждому вызванному духу. Я только кивала вместе со всеми, когда требовалось кивать, и прощалась, когда мои одноклубники уходили, прихватив с собой духа для важных земных дел.