Робин Слоун - Аякс Пенумбра 1969 Страница 4

– Они купили две книги на всех, Мо.

– Ну и прекрасно, – говорит Мо, помахивая рукой. – Главное в нашем деле – наладить отношения. Мы ждем подходящего момента. Наблюдаем.

Он поворачивается и снова повышает голос:

– Эй ты! Как тебя, Феликс? Вот ты эту книгу три вечера подряд читаешь – купи уже!

Его мишень откликается, добродушно протестуя и жестом намекая на пустые карманы. Мо кричит в ответ:

– Ерунда! Пусти шапку по кругу. Уж три доллара-то стрясешь с этой шпаны.

Слышен легкий глумливый хор. Мо оборачивается, продолжая улыбаться.

– А здесь? – глядит на Пенумбру. – Новое лицо?

– Покупатель посерьезнее, – одобрительно кивает Корвина. – Мохаммед Аль-Асмари, познакомьтесь с Аяксом Пенумброй.

– Аякс! – повторяет Мо, рассматривая его с ног до головы. – Должно быть, родители на вас возлагали большие надежды.

– Ну как сказать… Мой отец – поэт, – протягивает руку Пенумбра. – Приятно познакомиться, мистер Аль-Асмари.

– Не надо! Умоляю. Зовите меня Мо, – он пожимает Пенумбре руку обеими своими. – Добро пожаловать в круглосуточный книжный магазин. Вряд ли вы читали о нас в «Роллинг стоун»…

– Не доводилось. Я, собственно…

– Он ищет очень редкую книгу, Мо, – встревает Корвина.

– Как и все мы, мистер Корвина, как и все мы. Большинство этого еще не осознает. Так что в этом отношении наш друг Аякс Пенумбра впереди.

– Книга очень старинная, – говорит Пенумбра. – Насколько я выяснил, последний раз она упоминалась в связи с вашим городом, с книжным магазином, которого больше нет. Я приехал сюда в надежде, что какая-то молва о дальнейшей судьбе этого фолианта могла дойти до нынешних книготорговцев, таких как вы.

Мо стремительно перемещается за стойку, сгоняет Корвину со стула и сам водружается на его место.

– Вижу, в заднем кармане у вас «Вопль», мистер Пенумбра, – тычет он пальцем со своего насеста, – поэтому знаю: прежде чем заглянуть сюда, вы побывали у нашего новоявленного конкурента. Но там вам не смогли помочь, верно? Конечно, куда им. А мы тут помним вещи более давние. Но скажите, скажите мне – что вы ищете?

Пенумбра повторяет свой рассказ. На середине истории к стойке подходит небритый парень с потрепанным экземпляром «Дюны» и пригоршней мелочи. Мо отмахивается:

– Да бери так, Феликс. Постригись на эти деньги.

Пенумбра заканчивает. Он и Корвина с надеждой смотрят на Мо, ожидая реакции.

– Уильям Грей, – медленно произносит Мо. – Ну что ж. Это и впрямь очень интересно.

Пенумбра светлеет.

– Вы про него слышали?

– Мне знакомо это имя, – говорит Мо.

Четыре простых слова, но от них у Пенумбры по спине бегут мурашки.

– И я вам скажу, откуда, – продолжает Мо.

Он поворачивается к своему продавцу:

– Слушайте внимательно, мистер Корвина. Вам это тоже будет интересно.

В магазине стало тише; женщина с транзистором ушла. Мо сплетает пальцы и опускает на них подбородок.

– Начну с того, мистер Пенумбра, что вы правы наполовину.

Тут Пенумбра удивленно поднимает брови:

– На какую именно половину?

Мо молчит. Держит паузу. Потом говорит:

– Уильям Грей – это не человек. «Уильям Грей» – это название корабля.

– Это невозможно, – качает головой Пенумбра. – У меня прямая ссылка на книжный магазин.

Мо пристально смотрит на него из-за сомкнутых костяшек пальцев.

– Много ли вы знаете о той земле, на которой стоите?

– Об этом городе? Я действительно не здешний, но для меня работы Герба Каена оказались весьма…

Мо презрительно фыркает.

– Пойдемте со мной. Вы оба.

Он соскакивает со стула и несется к передней двери. Небритому читателю «Дюны» бросает на ходу:

– Феликс! Присмотри за магазином!

Снаружи всю улицу захлестывают тонкие струи тумана. Мо дрожит и распрямляет воротник, тянет его вверх.

– За мной! – говорит он, мчась по тротуару, по склону, ведущему к заливу. Тень его маячит под уличными фонарями.

Пенумбра и Корвина повинуются, и все они молча проходят несколько кварталов. Туман сгущается, книжный магазин позади превращается в призрачное мерцание.

– Вот, – внезапно останавливается Мо. – Вот Сан-Франциско.

Пенумбра озадаченно смотрит не него.

– А это, – Мо проскакивает еще на шаг вперед, – залив. Вернее, он тут был, пока его не засыпали. Я стою на месте нового Сан-Франциско. На большой свалке.

Корвина склоняется к самой земле, как будто может почувствовать разницу. Бетон холодный и гладкий.

– В основном тут обломки, оставшиеся после большого землетрясения и пожара в 1906 году, – сообщает Мо. – Но внизу есть и кое-что еще. Корабли.

– Корабли, – повторяет Пенумбра.

– Это было в 1849 году. Корабли заходили в город ежедневно, и каждый был битком набит будущими золотоискателями. Они высаживались – кое-кто, стремясь обогнать остальных, прыгал прямо в воду, – и мчались на прииски. Ну и вот. Экипажи этих кораблей только что всю дорогу слушали тот бред, который несли эти безумцы, и теперь не желали отставать. Думали, что на этих приисках их тоже ждут целые состояния! Поэтому они бросали свои корабли, все они. Даже капитаны.

Корвина хмурится.

– Насовсем бросали?

– Насовсем и без колебаний, мистер Корвина. Ведь золотые слитки, словно упавшие яблоки, только и ждали, когда их соберут! Или морякам это просто казалось. Так или иначе, без капитана и команды корабли доставались тому, кто больше заплатит. В большинстве случаев они стояли на месте и приспосабливались под другие цели – на самом деле под какие угодно цели. У них были почтовые адреса! Они превращались в склады. В общежития. В бордели. В тюрьмы.

Лицо Пенумбры озаряет догадка:

– В книжные магазины.

– Только один. Это и был «Уильям Грей».

– Я всё неправильно понял, – стонет Пенумбра. Он хлопает ладонью по лбу, зарывается пальцами в волосы. – Я искал совершенно не то.

Мо задумчиво смотрит на воду.

– Да, «Уильям Грей» стал книжным магазином, самым первым в городе. Его создали двое – некие мистер Фридрих и мистер Фэнг.

Корвина вскидывается, услыхав имя, и, кажется, готов что-то сказать, но Мо продолжает:

– Они крепко дружили. Фридрих приехал из Германии. Фэнг родился здесь, в Сан-Франциско. Ах, да, мистер Корвина, – тут он многозначительно смотрит на своего продавца, – у мистера Фэнга был партнер. Но только временный.

Пенумбра озадаченно глядит на Корвину. Продавец тоже в замешательстве. Мо продолжает:

– В течение десятилетия их совместное предприятие покачивалось на заливе, как маяк учености среди порока, царившего вокруг. Но, к сожалению, вынужден сообщить, что интерес мистера Фридриха… иссяк. Рынок недвижимости в Сан-Франциско был в те дни ничуть не разумнее нынешнего, город пронизывали инновации. Спекулянты стремились приобретать так называемые водные делянки – кусочки залива, понимаете? – и засыпать их. Это была алхимия! Мгновенно возводимая на берегу недвижимость. И один из способов – о, это было бы смешно, когда бы не было так грустно, – один особенно быстрый способ заключался в том, чтобы… просто затопить корабль.

– Нет! – скулит Пенумбра. – Надеюсь, не «Уильям Грей»?..

– Однажды утром – эх, я с трудом могу себе это представить. Это было исключительное предательство, не только по отношению к мистеру Фэнгу, но и ко всем тем… ну да ладно, – Мо качает головой. Уличный фонарь над ним светит резко, отбрасывая тонкие тени, подчеркивая паутинки его морщинистых щек. – Однажды утром мистер Фэнг приехал в свой большой плавучий книжный магазин на Бил-стрит и обнаружил, что он больше не на плаву. Фридрих затопил корабль. Из воды торчала только макушка мачты.

У Пенумбры отвисает челюсть.

– И что сделал Фэнг?

– Ну как же, он сделал то, что сделал бы любой уважающий себя книготорговец, мистер Пенумбра, – в глазах у Мо вспыхивает мрачный огонек. – Нырнул!

Пенумбра коротко и резко хохочет.

– Ха! Быть не может.

– Может! – настаивает Мо. – Он нырял, нырял и нырял снова и снова. Достал что смог. В итоге удалось просушить и восстановить всего несколько томов. И эти книги, – он вновь поглядывает на Корвину, – до сих пор составляют основу нашего собрания.

– Не знал, что Фэнг был первым, – говорит Корвина.

– Так и есть. Он возродил магазин на нынешнем нашем месте. Именно его мы должны винить за странную планировку, мистер Корвина, и его благодарить за колокольчик над дверью.

– А «Техне Тюхеон» он спас? – спрашивает чуть не тронувшийся рассудком Пенумбра. Перед глазами у него вспыхивает порученное дело. – У вас осталась книга с таким названием?

– Это означает… «ремесло судьбы» – я правильно понимаю?

Пенумбра кивает. Похоже, Сан-Франциско – город, где знают толк в греческом языке.

Мо делает паузу, сверяясь с инвентарным списком, который держит в голове.

– Сожалею, мистер Пенумбра, – но я совершенно уверен, что у нас ее нет.