Ольга Баскова - Убийственное кружево орхидей Страница 6

– Звучит заманчиво, – облизнулся Александр.

– То-то! Потом – о делах. Согласен?

– Не возражаю.

Автомобиль притормозил у деревянного забора. Зеленые кроны плодовых деревьев почти скрывали игрушечный домик. Старик с гордостью распахнул калитку:

– Заходи, любуйся!

Контраст между участками Вандышевой и Егорова был поразительный, однако крохотные грядки юриста тоже поражали взор своей красотой. Кроме того, это была теплая красота: каждому растению старики отдавали всю свою любовь, и это бросалось в глаза. Супруга Полина Петровна суетилась на веранде, оплетенной лозами винограда.

– Я свеженьких блинчиков напекла, – сказала она, – как раз с медком и покушаете.

Пименов не ощущал голода: Виктория заставила его съесть несколько тостов с икрой. Но отказать таким радушным хозяевам было выше его сил. От чашки с чаем исходил умопомрачительный запах. Павел Сергеевич заметил блаженное выражение на лице парня.

– Я же тебе говорил!

Александр съел несколько блинов, и с огромным удовольствием. А уж чай доставил ему истинное наслаждение. Когда тарелки опустели, юрист обратился к гостю:

– Теперь рассказывай.

– В моей квартире недавно был найден труп адвоката Ланового! – выпалил молодой человек.

Старик откинулся на стуле:

– То есть как?!

– А очень просто. – Александр криво усмехнулся. – Мать в тот день дежурила, и преступник, видимо, об этом знал. Оставалось выманить из дому меня, что ему блестяще удалось. На мой электронный адрес пришло письмо от девушки, якобы горевшей желанием встретиться со мной в кафе «Вязы». Разумеется, она не явилась. Когда я вернулся, застал у себя дома нежеланного «гостя», застреленного из пистолета. Сначала в милиции пытались обвинить в убийстве меня, но, к счастью, нашлись свидетели, видевшие, как я коротал время возле кафе в ожидании прекрасной незнакомки. Вот и все! Тем не менее следователь не спускает с меня глаз, и мне нужно найти убийцу Ланового и спросить его – почему он избрал для своих шуточек именно мою квартиру?

Старик слушал его очень внимательно, только подергивавшаяся щека выдавала напряжение.

– И ты хочешь, чтобы я просветил тебя относительно Ланового? – спросил он.

– Да. Может, тогда мне станет ясно: кто же его убил? И за что?..

Егоров покачал головой:

– Такого типа мог убить кто угодно. Пренеприятная и крайне криминализированная личность. Впрочем, все по порядку. Слышал о такой преступной группировке – «Дакар»?

Александр кивнул:

– Кто же о ней не слышал?

Егоров огляделся по сторонам, словно кто-то мог подслушать их разговор.

– Лановой стоял у самых истоков зарождения этой банды! Ну, обо всем по порядку. В девяностые годы в «перестраивающемся на ходу» Крыму возникло несколько небольших бригад. На самом первом этапе, наверное, еще нельзя было назвать их ни устойчивыми, ни достаточно организованными преступными группировками, хотя совершаемые ими действия отличались особой дерзостью, противоправной тяжестью и подготовленностью – как мы и писали об этом в протоколах. Одну из банд возглавлял некий Федор Клоков. Он был личностью весьма известной. Достаточно сказать, что на его смерть откликнулись многие крупные газеты, причем не только местные, крымские, но и столичные, даже московские. И, согласно этим статьям, перед нами предстает отнюдь не заурядный человек. Что ты о нем знаешь?

Пименов пожал плечами:

– Только о его бандитской деятельности, кое-что… Впрочем, он – бывший спортсмен и, кажется, даже имел награды?

Егоров кивнул:

– Правильно, но этого маловато будет. Некогда Федор Клоков окончил ленинградскую мореходку, но карьеры морского волка не сделал – работал всего-навсего на буксире в Южноморске. Зато страстно увлекался спортом, и прежде всего только что вошедшим в моду карате. Один его приятель рассказывал, что Федор отлично владел ударом ногой, был обаятельным и очень щедрым, особенно после хорошей порции спиртного; до того щедрым, что запросто мог бы подарить тебе новый «Мерседес»! Однако даже самые близкие друзья его побаивались. Пьяная щедрость соперничала с предательством, слезы жалости – с неуемной жестокостью. Жену и детей он держал в черном теле и бил без всяких к тому причин. Его боялись и старались не связываться. Кстати, знаешь, почему ему дали кличку Отец?

Александр покачал головой:

– Нет.

– Роман «Крестный отец» был его настольной книгой. Он во всем стремился подражать дону Корлеоне. Он понял этот роман по-своему: власть – там, где сила. А силой Федор славился не только на нашем полуострове. В драке он не боялся убить соперника. Наоборот, считал это первым условием для достижения победы. Если тебя все будут бояться, кто же рискнет перейти тебе дорогу? Мастерство свое Федор всячески укреплял и оттачивал. В начале восьмидесятых он уже обладал черным поясом, как говорили, был первым в Союзе, достигшим такого уровня, и одним из первых же тренеров-нелегалов. Подпольные залы, где он учил молодежь, скрываясь от представителей правоохранительных органов, были, по некоторым свидетельствам, забиты до отказа. Ученики и стали первыми называть его Отец… В конце концов над Отцом сгустились тучи. Твоя мать наверняка помнит период, когда по всей стране громили школы и кружки восточных единоборств, и, справедливо опасаясь разделить участь таких же педагогов-новаторов и отправиться в места не столь отдаленные, Клоков покинул Южноморск и устроился егерем в лесничестве. Дальнейшая его биография полна разночтений. Согласно одной версии, в конце восьмидесятых, в разгар кооперативного бума, спустившись «с гор», каратист собрал небольшую бригаду и обложил данью южноморских уличных торговцев и мелких цеховиков; согласно другой, почти героической, каратист был поражен размахом мелкого рэкета в родном городе и поставил своей целью полностью искоренить его. Он предлагал предпринимателям охранные услуги, решение проблем с долгами, неплатежами и так далее.

– Но вы же знаете, как все было на самом деле? – с интересом спросил журналист.

Собеседник крякнул:

– Разумеется! В своем лесничестве он организовывал самые настоящие «сходняки» для нужных людей, среди которых вертелся и молодой юрист Виктор Лановой. Его приятель, Михаил Бартнев, один из приближенных Отца, возил Виктора поохотиться. Охота удавалась на славу, однако кое-какие разговоры вначале пугали Ланового. Он понимал: на его глазах формируется крупная банда. Еще не поздно было слинять, однако запахло такими огромными деньгами, что Виктор сломался. Федор предложил ему стать его личным консультантом, и тот не отказал. В девяносто втором году Клоков вышел из подполья, подмял под себя несколько более мелких бригад и раздвинул свое «жизненное пространство» до размеров целого города. Однако на его пути встал довольно сильный конкурент – Малов, имевший высокого покровителя в Санкт-Петербурге. Его фамилию я называть тебе не буду, она слишком известна… Сейчас на политической арене подвизается сын этого деятеля, зачем тебе неприятности?.. Федор решил выждать. Что-то подсказывало ему: удача на его стороне. Когда по телевизору показали репортаж об убийстве этого санкт-петербургского чинуши, Клоков решил: у него развязаны руки, и нанес удар по своему главному конкуренту. Среди бела дня к одному из городских спортзалов, служившему также штаб-квартирой «спортсменов и туристов», подъехало несколько машин с клоковскими боевиками. Вооруженные цепями и металлическими прутьями, они ворвались в помещение и принялись жестоко молотить всех находившихся в зале. Для бригады Малова это было полной неожиданностью. Сломив их сопротивление, люди Федора разгромили офис и круто покалечили всех, включая самого главаря, который с тяжелыми увечьями попал в больницу. Понятно, что после этого Отец стал единственным полноправным хозяином города. Его власть над Южноморском вскоре признали главари могущественных криминальных группировок – в обмен на союзнические отношения, которые установил с ними Клоков. Федор сам вызвал главарей, накрыл для них «поляну» и заявил:

– Пришла пора зарыть топор войны. Слишком много чужих тянет руки к нашему месту. Крым – для нас с вами, то есть для крымчан!..

В криминальной иерархии Крыма господин Клоков занял первое место. Другие бандиты взирали на него с завистью и уважением. Многие мечтали смести его, однако понимали: сейчас их силы неравны. Федор почувствовал себя королем. От прежнего тренера осталась стрижка под бокс, немного искривленный нос да парочка шрамов. Изъяны во внешности ему нисколько не мешали, как и полное отсутствие вкуса. Федор одевался в модные костюмы ведущих брендов Франции (и вообще обожал эту страну, где одно время скрывался), однако эта продукция смотрелась на нем весьма мешковато. О жене, Полине, и своих детях Клоков всегда отзывался с любовью и уважением, хотя все, в том числе и Полина, знали: любовниц у него – немерено. Молоденькие искательницы приключений и больших денег так и льнули к нему. Кстати, именно Лановой посоветовал Федору организовать вот такой «бизнес»: поставлять юных леди в дома терпимости – на Восток. Это приносило его казне немалые доходы. Туда капали грязные деньги от наркоты и «черного» риелторства. Вот в этой области Лановой оказался поистине незаменим. У вашего незваного гостя руки по локоть в крови!