Демоническая Кость. Том 1. - Артём Фомин Страница 6

Маленький Вар рос неспокойным ребёнком, часто плакал и болел, отчего ведьме светлого культа «Ингрис», приходилось всё чаще доставать подаренный ей когда-то старшей ведьмой-наставницей, пятый гримуар, именуемый среди ведьм светлым.

С помощью магии, применяя на своём сыне простенькие заклинания исцеления, Мария уже несколько раз сохраняла жизнь своему маленькому чаду.

Кивнув собственным мыслям, смотря в полуприкрытые глаза детёныша, женщина решилась возобновить свои травнические практики — всё ради сына, всё ради памяти о любимом.

Миновало два года, когда в похожий тёмный вечер, под свет от пожирающего дрова пламени, дверь ветхой избушки была выбита ударом тяжёлого ботинка с металлическими вставками. Раздался испуганный женский крик. Мария крепко прижимала к своей груди ребёнка, которому уже было несколько лет от роду.

Тяжёлый удар металлической перчатки заставил женщину замолчать. Сплюнув кровь на деревянный неровный пол, продолжая прижимать к себе Вара, она наблюдала за тем, как несколько инквизиторов, укутанных в серые балахоны с изображениями объятого пламенем жертвенного креста, выворачивают её скудные пожитки.

Вардан, не осознавая происходящего, чувствовал своим маленьким тельцем бешеный ритм сердца матери, отчего подсознательно понимал, что ничего хорошего сейчас не происходит. Мальчик заплакал.

— Заткни его, — прозвучал грубый, требовательный голос, одного из пришедших.

Больше не обращая внимания на ребёнка, инквизитор, на глазах женщины, с помощью меча вскрывал деревянный пол, где находился погреб.

Прикрыв своему сыну рот и начав ему шептать успокаивающие слова, Мария украдкой смотрела, как разбиваются об стену её глиняные горшочки, ступки, выбрасываются пучки редких трав и корений.

Холодный ветер, гуляя по помещенью, заставил мать вместе с сыном поёжиться. Незаметно подтащив к себе накидку, женщина укуталась в неё вместе со своим ребёнком.

Обыск продлился недолго. Вскоре один из несущих смерть, обнаружив пустоты в кладке печи, прокричал:

— Нашёл! Ох… святой Маркус! — ребро его ладони, в привычном движении коснулось переносицы. — Боже, тут пятый гримуар! Кто-то получит повышение, — намекая на себя и сверкая довольными глазами, ухмылялся здоровяк.

Обрадовавшиеся визитёры, схватив Марию за волосы и, пинком отбросив хрупкое тело мальчика, поволокли изобличённую ведьму на улицу.

Ударившись об стену, мальчишка сполз. Сквозь слёзы, юнец смотрел, как его мать за волосы, силком волокут во двор. Мария упиралась, кричала, пыталась договориться, но все уговоры, мольбы и просьбы разбивались о невидимый щит отчуждения инквизиторов.

Безжалостно, плашмя мечом ударив по затылку плачущей матери, псы церкви, взявшись за ноги, потащили бессознательное тело ведьмы к помосту, что был заблаговременно возведён в центре деревни.

Вбежавший в открытую хижину кузнец, появился через несколько минут после ухода стражей веры. Сграбастав мальчишку в охапку и укутав его у себя за пазухой, друг семьи спешно понёс «сироту» согреваться в пристройку.

В тот день, мальчик так и не смог уснуть. Ему не дал это сделать фантомный крик женщины, заживо сжигаемой на костре инквизиции. Голос, который так сильно был похож на материнский.

Взявший ответственность за паренька кузнец — Умар, принял юнца в свою семью на правах родного.

Шли годы, Умар дал юноше мало-мальское образование: обучил грамоте и письму.

Парня с малых лет тянуло к кузнечному горну и наковальне. Он не боялся ни громких звуков, ни высокой температуры. Как только Вардан подрос, Умар пошёл к нему на встречу и сделал из него своё подмастерье, попутно обучая основам воинской науки.

— Это тебе всегда может пригодиться, — говорил он мальчишке, рассказывая истории о своём прошлом.

Кто бы мог подумать, что обычный деревенский кузнец, когда-то был десятником в королевской армии. Хотя, многим об этом было известно, ведь, получив свою дозу славы на поле боя, тогда ещё «Умар Кувалда» вернулся в отчий дом.

Натаскивая паренька, как когда-то гоняли его самого, мужчина обучал мальца владению всеми доступными (подручными) видами холодного оружия, но лучше всего у паренька получалось управляться с разного типа ножами. Действуя на сверхблизкой дистанции, Вар к семнадцати годам, мог дать фору любому взрослому мужчине в деревне.

В поселении, деревенские никак не контактировали с мальцом, лишь тихо шептались за спиной, да плевали вслед со словами — ведьмино отродье. Видно на это сказывался страх перед всевидящим оком инквизиции, но этого было не объяснить подростку, который был лишён общения со сверстниками и считал себя неправильным — изгоем.

Семья у Умара была небольшой. Его супруга, по вине треклятого мора, которым болели тогда все поголовно, легла в землю немногим позже смерти матери Вардана — Марии.

Из родни у кузнеца осталась одна лишь дочь — Мифельда. Умар часто говорил, что дочь является точной копией её покойной матери. Ладная девчушка, с малых лет была и другом, и опорой Вару. С младенчества проводя всё время вмести, два подростка постепенно начали чувствовать к друг другу нечто большее чем просто дружбу.

Шли годы и если приёмный малец, из-за тяжёлой работы и хорошего питания, рос как на дрожжах, то вот кузнеца подкосила неведомая зараза. Понемногу Умар начал сдавать позиции и через два года после совершеннолетия дочери отправился на небеса, туда, где его ждала супруга.

Общее горе и желание помочь близкому человеку, ещё сильнее сплотило парня со сводной сестрой. Преодолевая трудности вместе, новоявленная пара смогла создать своими руками будущее не только для себя, но и для своего ребёнка.

Вардан, работая день и ночь, пропадал в кузнеце. Выковывая ликвидные гвозди, подковы и так необходимый местным инвентарь для возделывания земли, деревенский кузнец зарабатывал неплохое, по местным меркам, состояние.

Всё было прекрасно. Мужчина всё чаще улыбался при виде своей молодой жены и всё чаще радовался новому дню, пока всё изменилось…

Год выдался неурожайным: из-за непогоды быстро попортилась не заготовленная пшеница, а плодовые оказались поражены болячками и гнилью.

Когда в деревню приехала мытная дружина (сборщики податей — налогов), местные с раболепием в глазах кланялись, и все как один винили ведьму, что давно портит жизнь местным жителям.

Вардан ожидал от местных чего угодно, но не обвинения его жены в ведьмовстве.

Неуправляемая толпа вразнобой голосила о причастности Мифельды к неурожаю и частым болезням деревенских.

Требуя у инквизитора, находящегося в составе мытной дружины, срочной расправы над виновницей, одурманенные злостью деревенские добились того, что инквизитор начал переворачивать жилище кузнеца.

Согласно эдикту Святого Маркуса: ведьмой может быть только лицо женского пола, ибо в гневе и пороке, женская натура опережает мужскую. У мужчины нет способностей к ворожбе, когда у женщины есть к этому склонность с рождения.

Тогда, во время поиска скверных учений и разного рода колдовских предметов, свидетельствующих о причастности к ведьмовскому промыслу, Мифельда, подойдя к мужу,