Василий Албул - ТТ: Криминальная повесть Страница 8

– Зайдем, – Гоша снял сумку с плеча: в руке она не так бросалась в глаза, да и не цеплялась за дверные проемы да косяки. – Посидим, осмотримся, раскинем мозгами, перекусим заодно. Что насчет аппетита?

Крест промолчал: настроение у него было паскудное, шутки не воспринимались, самому острить было совершенно не в жилу. Кафе было двухэтажное: два небольших, даже, можно сказать, крохотных зала на три столика в каждом, но на двух уровнях. Они поднялись на второй этаж, два столика из трех были свободны – сели за тот, который был ближе к окну. Почти сразу подошла официантка, спросила, что будут заказывать: комплексный обед или по меню. Не задумываясь согласились на комплексный обед, в котором и первое, и второе блюдо состояли из нескольких вариантов. Заказали сразу на троих.

– Давай-ка так сейчас поступим, – Гоша пристроил сумку возле окна за стулом, снял мастерку. – Пока приготовят и принесут, мотани за Штопаным, покушаем да помозгуем о будущем. Что-то ты совсем сник, остряк хренов, давай дуй за Толяном и тоже думай, как выкарабкиваться из этого дерьма. С тебя теперь должок – мысль хорошая, – Гоша говорил тихо, но очень внятно и доходчиво. – Иначе пойдешь опять зону топтать, да еще и с мокрухой. Ну ты и придурок.

– Я на зону не пойду.

Гоша усмехнулся:

– А кто тебя спрашивать будет?

– Я на зону не пойду, – повторил Крест. – Сдохну, но не пойду, менты – суки. Ненавижу!

– Так, хорош, давай топай и думай.

К «газели» Крест решил идти другой дорогой, не через арку и двор, а вокруг квартала. Хотя оставили Штопаного они ненадолго, минут пятнадцать прошло, не больше, но казалось, прошла вечность, и предчувствия у него были нехорошие.

Решил так: в конце квартала повернет за угол налево, метрах в ста должна будет стоять «газель», он подойдет к ней, откроет дверь и заберет с собой Штопаного. А если за «газелью» уже следят? Нет, Крест повернет за угол и сначала как следует осмотрится, спешить не будет, а лучше перейдет на другую сторону дороги, пройдет до конца квартала и потом вернется обратно, убедится, что все чисто, и тогда подойдет к машине.

Он повернул за угол и тут же отшатнулся назад. Его лицо побледнело и покрылось испариной, он как чувствовал – приехали. Проходившая мимо женщина, взглянув на Креста, остановилась: наверно, выглядел он нездорово:

– С вами все в порядке? Может, скорую?

– Нормально. Сейчас пройдет.

Женщина еще некоторое время постояла, но Крест махнул рукой, чтобы не беспокоилась. То, что увидел Крест на улице, где стояла «газель», можно сказать, превосходило его предчувствия и ожидания. Улица была перекрыта полицией с обеих сторон. Вооруженные автоматами полицейские окружили «газель», прячась за патрульными автомобилями; их было так много, что рябило в глазах. Небольшое количество зевак топтались вокруг оцепления, очевидно, подыскивая каждый для себя получше точку наблюдения – еще бы, оказаться свидетелем подобного – нечастое событие; их пытались отогнать подальше, предупреждая, что преступники вооружены, возможна перестрелка и пребывание здесь может быть для них опасным, но тщетно. Крест примкнул к ним и быстро затерялся в толпе, стараясь прислушаться к разговорам, что-то увидеть, ну и понять.

Оказалось, что никто ничего не знает. Скорее всего, только что налетела стая полицейских автомобилей, поблескивая мигалками на крышах, пощелкивая динамиками мегафонов. Перекрыли улицу, автоматчики распределились по периметру штурмового сектора. Старшим отряда был рослый и сразу заметный майор: он ходил с мегафоном в руке, отдавая распоряжения, расставлял бойцов, иногда звонил по нескольким телефонам. Значит, Штопаный был в машине – так быстро налетели, не успел он выскочить, правда, в салоне его видно не было, прятался, чтобы снайпер не снял. Если так, то недолго гулять Толяну осталось на свободе. Крест отошел в сторону и набрал Гошу.

– Сыч, здесь везде менты, оцепили «газель», думаю, Штопаный в машине, но пока его не видно. Если Толян не выйдет, будут штурмовать. Что будем делать?

– Это плохо. Что менты говорят?

– Я же говорю, пока ничего.

– А может, там Штопаного и нет?

– Не знаю. Может, успел свалить.

– Хорошо, Крест, оставайся там. Если Толян ушел – молодец, если в машине – помочь мы не сможем. Побудь там, может, как-то развяжется, да сам смотри не слейся, если что – я позвоню.

Наконец майор поднял мегафон, пощелкал им, прочистил горло, пару раз слегка кашлянув.

– Итак, – майор еще раз прокашлялся. – Я, майор полиции Сергей Викторович Аранский, обращаюсь к тем, кто находится в «газели». Вы окружены. Предлагаю вам сдаться. Я знаю, что вас трое и вы вооружены. Выходите по одному, оружие на землю, с поднятыми руками. – при этом некоторые звуки из его речи пропадали, очевидно, неправильно нажимал кнопку, включая и выключая мегафон, но в целом смысл ее был всем понятен.

Штопаный молчал. Майор подождал немного и продолжил:

– Ждем тридцать секунд и начинаем штурм.

– Слышишь, майор, – раздался голос из «газели». Штопаный был там, не показывался: снайперы держали на прицеле кабину, он это знал, открыл почти полностью окно и достаточно громко кричал, даже Крест его хорошо слышал, хотя расстояние до «газели» было приличное. – Нас не трое, нас четверо.

– Да ну? – удивился в мегафон майор.

Крест тоже удивился.

– Зовут тебя как? – майор уже приспособился к мегафону, нажимал и отпускал кнопку как надо.

– Это важно?

– Если я правильно понял, ты старший, – он опустил мегафон на крышу автомобиля, достал из пачки сигарету, закурил, затем продолжил. – Обращаться как-то надо.

– Ну Толян.

Пока Крест ничего не понимал – хотел позвонить Сычу, но тот, скорее всего, тоже не прояснил бы ситуацию, оставалось ждать.

– Хорошо, – майор опять поднял мегафон. – Значит, выходите четверо, по одному, ты, Толян, первый.

– Не получается, майор.

– Не расстраивай меня, Анатолий. Только намек на сопротивление – и от вашей «газели» ничего не останется, ну и от тех, кто в ней. Ты меня понимаешь.

– Заложник у нас.

Аранский положил мегафон на крышу автомобиля, несколько раз затянулся сигаретным дымом и отбросил в сторону окурок. Это было неожиданно, подобный оборот не входил в его планы. И хотя многолетний опыт работы в органах научил его быть готовым к любым неожиданностям и поворотам событий, все же это было неприятно, мягко говоря, не радовало – переговоры усложнялись и уж точно затягивались. Заложник – шанс для преступника и очень большой головняк для него:

– Какой заложник, откуда?

– Просто прохожий.

– Мужчина, женщина?

– Мужичок.

Майор уже раздраженно бросил мегафон на крышу автомобиля, достал телефон, стал кому-то звонить, одобрительно покивал невидимому собеседнику и положил телефон рядом с мегафоном.

В свою очередь, Крест тоже мало что понимал. Во-первых, Штопаный объявил, что их четверо, в данном случае он соврал, а вот по поводу заложника… Способен ли Штопаный на такое? Хотя в экстренной ситуации, может, и пошел бы на подобное. Крест посмотрел на зевак, но если он не понимал, что происходит, то они и подавно. Может, гонит Штопаный, тянет время, блефует? Хотя какой смысл? А может, тянет время, ждет поддержки от них? Да нет, конечно, понимает, воевать с одним ТТ против такой армии они с Гошей даже не подумают. Может, валить отсюда, пока не поздно? Значит, бросить Толяна. А что они могут сделать? Гоша сказал ждать до конца, а конец для Толяна уже явно был не за горами. Крест попытался подобраться насколько возможно ближе к «газели». Майор опять поднял мегафон, нажал на кнопку:

– Ну хорошо, показать его можешь?

Какой-то мент, сержант, оттеснил его обратно, но Крест обошел его и опять просунулся поближе. Неужели и правда был заложник, вот так Штопаный, хороший сюрприз для ментов, а что, стрелять по заложнику ведь не будут.

– Можем показать, – донесся голос из «газели».

Если Штопаный согласился показать заложника, значит, тот реально был, значит, Толян будет разыгрывать свою карту.

Из глубины салона возникло лицо с заклеенным скотчем ртом и влипло в стекло окна, словно кто-то, с силой держа за ворот, бросил это лицо на стекло и придавил к нему так, что оно безобразно расплылось носом, щекой, подбородком. Глаза заложника при этом дико вращались по сторонам, и он явно что-то хотел сказать, а скорее – закричать. Затем так же с силой, очевидно, та же рука отбросила заложника на пол кабины.

Это был Толян. Крест узнал его, да и как не узнать. Сам себе он заклеил рот и припечатал к стеклу, да так, что безобразная харя получилась, причем неузнаваемая. Ловко придумал. Крест теперь понял замысел Штопаного, ну может, не до конца, но в принципе, с заложником как-то можно было поиграть, потянуть время и что-то придумать. Он хотел позвонить Гоше, но там, где он стоял, говорить об этом было невозможно: рядом и зеваки, и менты, выходить тоже не захотел, потом обратно могли не пропустить, решил дожидаться развязки.