Галина Гордиенко - Руна смерти Страница 8

Лилька, забыв о диете, уминала бутерброды с завидной скоростью. Обеспокоенный Серега съехидничал:

– Будем тебя предкам по весу сдавать!

– Почему это? – прошамкала Лилька и стащила с газеты последний кусок хлеба с копченой колбасой.

– Потому, – прорычал Орлов и завистливо облизнулся. – Твоя мать вечно ноет, что ты костями гремишь, вот мы и докажем ей, что она – бездарь.

– Бездарь? – удивленно посмотрела на него Лена.

– Елки! Не понимают, – всплеснул руками Серега. – Да если бы они Лильку по утрам хотя бы вокруг парка рысцой прогоняли, она давно бы не костями гремела, а…

Серега интригующе замолчал. Лилька, осоловев от еды, купилась. Прекратила жевать и заинтересованно спросила:

– Чем?

– Ничем. Хотел сказать – трясла бы на бегу двумя – нет – пятью! – подбородками!

И довольно захохотал. Лилька испуганно уставилась на надкусанный бутерброд. Лена мягко сказала:

– Кого ты слушаешь? Орлова не знаешь? – Она фыркнула. – Ешь спокойно. Или считай: он своего добился.

Лилька посмотрела на нее вопросительно. Огромные голубые глаза в свете костра казались черными.

Лена с усмешкой пояснила:

– Не съешь сама, ему больше достанется. На это он и рассчитывал.

– Ох уж эти, шибко умные, – недовольно проворчал Серега. И протянул руку за оставленным Лилькой бутербродом.

Но взять не успел. Она звонко шлепнула Орлова по пальцам и пропела:

– Ты прав, Серый. Порадуем мамулю, укутаем косточки нежным жирком!

И снова принялась жевать. При этом аппетитно причмокивала и нахваливала копченую колбаску. Мол, в жизни ничего вкуснее не пробовала!

Серега разочарованно вздохнул. Вован хмыкнул. Он-то на колбасу не претендовал. Спокойно наворачивал хлеб с салом и конкурентов не опасался. Отлично зная свой аппетит, Кузнецов набрал этого добра в свой рюкзак столько…

Облагодельствовал какую-то бабульку на рынке, скупив у нее все подчистую! Старушка даже перекрестила редкого покупателя, не будучи в силах поверить своему счастью.

Закончив ужин, мы повалились на траву. Упали, кто где сидел. Сил обустраиваться просто не было. Не лезть же за одеялами или спальными мешками в рюкзаки, до них еще добрести нужно.

Мы молча смотрели на стрелявший искрами костерок и на темневшее небо. Одна за другой вспыхивали звезды, далекие и колючие. Говорить не хотелось, спать пока тоже.

Я порадовался, что перед ужином мы заставили себя поставить палатки. Сейчас я предпочел бы заснуть на голой земле, лишь бы не возиться с ними.

Лена проводила взглядом падающую звезду и невольно подумала о музыке. Посмотрела на Витька и недоуменно приподняла брови: Казанцев даже не расчехлил гитару.

Орлов поймал ее взгляд и жизнерадостно заявил:

– Итак, болезнь прогрессирует!

Витек помрачнел, а мы невольно оживились.

Действительно, почему бы не послушать очередную Сережкину байку? Все время быстрее пойдет. Интересно ведь, что Орлов сумеет накрутить вокруг единственного факта, что Витек расстался с гитарой? Раз уж не будет музыки…

Я посмеивался, тихо радуясь про себя, что рунная магия забыта и Серега нашел себе другую жертву. Пусть на время.

Лилька переместилась поближе к Орлову и откровенно приготовилась смеяться. Лена сочувственно поглядывала на угрюмого Казанцева: он вновь смотрел как-то затравленно. Вован подремывал после сытного ужина.

Словом, мы дружно предоставили слово Орлову, не имея ни малейшего представления – как и всегда! – чем все закончится.

И все же ТАКОГО никто из нас не ожидал!

Пока я благодушествовал, горевший Серегин взгляд обратился в мою сторону. Ближайший друг не церемонился. Обвиняюще ткнул в меня пальцем и гаркнул:

– Чего ж ты улыбаешься? Заразил товарища, можно сказать, а теперь посмеиваешься? Хорош гусь!

Сразу проследить за полетом орловской мысли я не сумел. Поэтому глупо спросил:

– Я?!

– А кто? – искренне возмутился Серега. – Ты ж духов вызывал?

Лилька с Леной переглянулись. Витек изумленно уставился на меня. Заинтригованный Вован проснулся. Крякнул и уселся поосновательнее.

Я растерянно промямлил:

– При чем здесь духи?

– Ничего себе! – картинно выкатил желтые глаза Серега. – Ты что ж, воспользовался руной, не прочитав инструкций?!

Упоминать, что воспользовался странной руной, собственно, не я, а он, было абсолютно бесполезно, я не сомневался. И применил другую тактику, начав наступление. Уставился на Серегу в упор и прорычал:

– А что, может, ты читал?!

Собственных друзей мне бы следовало знать получше. Ждать ответа долго не пришлось. Бессовестного Серегу моя неосторожная реплика только порадовала. Он вскочил, набрал в грудь побольше воздуха и торжественно начал:

– Представь себе – читал! Добавь – зная твою полнейшую безответственность, я даже запомнил адрес! И дома все распечатал. Это тебе как?

Орлов вытащил из кармана куртки тоненькую стопку листов и демонстративно потряс ими в воздухе. Я помрачнел.

Лилька захлопала в ладоши. Вован показал большой палец. Лена улыбнулась. Витек угрюмо ждал продолжения.

– Ага, вот оно! – Серега закончил перебирать свои распечатки. – Зачитываю, други. Слушайте внимательно и трепещите заранее. Тут ТАКОЕ…

Лилька восторженно взвизгнула. Витек обреченно вздохнул. Лена с любопытством смотрела на оратора. Вован на всякий случай закатал рукава фланелевой рубашки.

Серега придвинулся поближе к костру и с подвыванием начал декламировать:

– «…запомни: дух всегда приходит в полночь! И, выбирая самого чувствительного и слабого, вселяется в него. При этом несчастный чувствует легкое прикосновение к лицу. Словно дуновение жаркого, влажного ветра, что, как правило, вызывает инстинктивное отвращение…»

Витька качнуло. Серега радостно подмигнул ему и подбавил децибел в свой мощный голос:

– «…помни: редкому духу нужна просто человеческая жертва. Чаще всего они желают вернуть утраченную ранее связь с миром. Осторожнее с рунами! Каждая из них опасна по-своему. Угадать, какой из духов откликнется, невозможно. Они капризны и своевольны. Хотя и не обязательно злы…»

Взволнованный Серега перевел дыхание. Вован звучно поскреб в затылке и недоуменно пробасил:

– И што?

– Погоди, – торопливо пообещал оратор, – это только начало!

Такой ответ Кузнецова разочаровал. Вован сытно покушал, и его начало клонить в сон. А Серега Орлов – человек совершенно ненадежный. Сколько раз случалось, что после его очередной выходки сна лишались абсолютно все. Ну, кроме самого виновника.

Поэтому Вован насупился и неохотно стал ждать продолжения.

Сереге же всеобщее внимание льстило, и он принял более красочную позу. Выставил правую ногу и поднял следующий лист бумаги повыше. Причем держал он его в вытянутой руке. И вновь завыл тоскующим привидением:

– «…как узнать, что ваша попытка удалась и дух вызван? Прежде всего, обратите внимание на присутствующих и внимательно расспросите их. Если кто-то почувствовал в полночь на собственном лице липкое дыхание чужака, видел мелькнувшую в лунном свете легкую тень – вы счастливчик. А ваш знакомый, скорее всего, носитель. Понаблюдайте за ним. Вероятно некоторое изменение привычек человека-носителя. Неестественная бледность, например, нерешительность…»

Мы дружно уставились на Казанцева. Витек выглядел ужасно. На лице выступили крупные капли пота, волосы слиплись, бледные губы жалко дрожали. Глаза казались черными провалами, пустыми, без единой мысли, в них читался только страх.

Серега ничего не замечал.

– «…если носитель определен и вы желаете рискнуть и продолжить опыт, подчинитесь ему, – выразительно читал он. – Дух через носителя должен привести вас к месту силы. Его легко узнать по следующим признакам. Первый – возвышенность. Второй – отсутствие крупной растительности, только трава и камни. Третий – практически полное отсутствие насекомых и любой другой жизни. Четвертый – в этом месте обязательно должен быть некий эмиттер: валун, идол, алтарь, храм или просто каменный столб».

Серега орлиным взглядом окинул холм и удовлетворенно хмыкнул. Потом перехватил лист другой рукой и угрожающе проорал:

– «…как найдете нужное место, приготовьтесь! Вызванный дух дождется полуночи и перейдет к процедуре контакта. Еще раз: будьте предельно осторожны! Это может оказаться опасным!»

Витек заскулил и неловко завалился на бок. С трудом сел и жалко улыбнулся нам. Серега прекратил кричать и широко ухмыльнулся:

– Так что, други, все совпадает. Прикиньте сами! Вчера Витек прикемарил на посту и проснулся ровно в полночь. А причина? Прикосновение к лицу! То самое липкое дыхание чужака! Причем, сэры, он, как жрец искусств, самый чувствительный из нас, никто не возражает?

Казанцев принялся громко икать. Серега окинул снисходительным взором наши окаменевшие от изумления лица и довольно кивнул: