Петр Северцев - Хакер и ведьма Страница 9

Скворцов нехотя оторвал взгляд от старушек и уставился взглядом в асфальт. Женщина дернула его за рукав дубленки. Тогда Виктор поднял глаза и произнес:

– Это Лариса, – указал он рукой в сторону незнакомки, – Крикунова. А это господин Валерий Мареев.

– Очень приятно, – сказал я, склонив голову.

– Мне тоже, – стрельнув карими глазами, сказала Лариса. – Вы были знакомы с Аркадием?

– Я познакомился с ним за день до его смерти, – ответил я. – Так получилось… По профессии я частный детектив и сейчас расследую это ужасное преступление.

Глаза Ларисы расширились от удивления, но через секунду-другую приняли свое первоначальное кокетливо-насмешливое выражение.

– Насколько мне рассказал Виктор, вы были больше, чем он, знакомы с покойным, – с неким акцентом на слове «больше» сказал я. – И я буду вам очень признателен, если вы согласитесь ответить на ряд моих вопросов.

– Ну, я даже не знаю, – замялась Лариса. – Это все так необычно… Частный детектив… И то, что случилось с Аркадием… Но хотя, конечно, я попробую…

– Давайте после панихиды проедем ко мне домой, – предложил я.

Лариса, еще раз кокетливо дернув плечиком, неопределенно, но в то же время утвердительно кивнула.

– Хорошо, – процедила она сквозь зубы.

В это время из подъезда уже вынесли гроб и установили его на табуретках для прощания. Его тут же обступили молодые женщины и старушки. Подошли ближе и мы.

Тут к нам подошла пара: мужчина, которому на вид было лет тридцать пять – сорок, и довольно молодая женщина. Мужчина был худощав и небрит и одет в куртку – «аляску» явно не первой свежести. Женщина также была весьма неброской: вишневая курточка, джинсы, гладкие светлые волосы без намеков на какую-то прическу. Во всем ее облике поражал ничего не выражающий отсутствующий взгляд.

– Здравствуй, Лариса, – сказал мужчина, тяжело вздохнув.

– Привет, Дима, – ответила моя новая знакомая. – Как твое здоровье?

– Ничего, помаленьку. Никогда не думал, что он умрет раньше меня.

Дима кивнул в сторону гроба.

– На все воля божья, – философски заметила подруга Димы.

Перебросившись с Ларисой еще парой ничего не значащих фраз, мужчина со своей спутницей отошел в сторону.

– Кто это? – спросил я у Ларисы.

– Дима Шалин, наш общий друг. Со своей подругой. Тоже лечился у Нижегородцева.

Когда гроб наконец был водружен на катафалк, толпа начала рассасываться. Группа молодых женщин, приложившись к платкам и отдав должное покойному экстрасенсу, начала расходиться.

Я пригласил Ларису в свою машину и попрощался с Виктором. Спустя полчаса я уже открыл дверь своей квартиры и пропустил Ларису внутрь своего жилища. Она с интересом стала осматривать мою прихожую.

– Раздевайтесь, проходите, не стесняйтесь, – произнес я, стараясь придать своему голосу как можно более вежливый и предупредительный оттенок.

Лариса задумчиво расстегнула пальто и застыла в неопределенном ожидании. Секунду-другую я думал, потом наконец понял и, шустро подхватив пальто с ее плеч, повесил его на вешалку.

Крикунова сняла свою псевдокупальную шапочку, обнажив черные волосы. «Что ж, выглядит вполне сексуально», – отметил я, пройдясь оценивающим взглядом по Ларисе, когда она уселась в кресло. Крикунова, видимо, поняла, о чем я думаю, кокетливо усмехнулась и оттянула носок своей изящной ножки, облеченной в дорогие итальянские колготки.

– Ну, – поведя бровью, спросила она, – что же вы хотели у меня узнать?

– Если вы не возражаете, я закурю, – сказал я. – Кстати, можете присоединяться…

Крикунова сморщила носик и с кислой миной произнесла:

– Терпеть не могу дыма!

Не знаю почему, но это на меня подействовало, и я убрал «Соверен» в карман, решив не закуривать.

– Лариса, насколько я знаю, вы довольно близко были знакомы с покойным Нижегородцевым…

– Близко? – откинувшись в кресло и придав глазам удивленное выражение, переспросила Лариса. – Хм, кто это вам сказал?

И, не дожидаясь моего ответа, произнесла:

– Ну, конечно, кто же еще, кроме Скворцова…

– Вы можете обрисовать круг его общения?

– Нет, круг не могу, – уверенно ответила Лариса. – Мы с ним встречались в весьма тесном кругу, если, конечно, можно назвать кругом сообщество двух живых особей, мужского и женского пола.

Карие глаза Крикуновой наполнились насмешливым выражением и, как мне показалось, даже издевкой.

– Значит, вы состояли с ним в любовной связи?

– Ну, секс и любовь – понятия разные, – кокетливо покрутила пальчиком Лариса. – Когда занимаешься сексом, духовное начало отходит на второй план. Мой первый муж даже говорил, что он совсем не думал о любви, когда мы с ним этим занимались… Он просто хотел меня как самец самку. Мне кажется, люди как бы возвращаются к своим корням, туда, откуда они, собственно, произошли. А произошли они, как известно…

Крикунова не закончила фразы, засмеялась и выразительно на меня посмотрела.

– Вы, надо полагать, руководствуетесь принципами своего первого мужа?

– Да. Несколько лет назад я пришла к выводу, что секс – это самое главное в жизни. Причем чем он разнообразнее, тем лучше. Но ведь нельзя любить всех, с кем спишь…

– А спать нужно со всеми подряд?

– Нет, что вы! – Мне показалось, что Крикунова даже возмутилась. – Я, например, не люблю грязных и вонючих мужчин!

Лариса весьма выразительно поморщилась, произнося по слогам последние слова, а я чисто инстинктивно подумал о том, насколько моя рубашка сегодня свежа и давно ли я принимал душ.

– Кроме секса, вас что-нибудь связывало? – ответив ей понимающей улыбкой, спросил я.

Моя собеседница вдруг погрустнела, устремила взгляд куда-то вдаль, нахмурилась и тихо произнесла:

– Дело в том, что у меня болеет ребенок.

– Что с ним?

– До конца не очень ясно. У него болезненно-желтый цвет лица, врачи подозревают гепатит. Аркадий пробовал воздействовать на него своими методами, но не очень успешно…

Я сочувственно покачал головой.

– Неужели так все плохо? – спросил я.

– Не знаю… Я ездила в Самару, провела там неделю, разговаривала с тамошними врачами. Обещали помочь.

Лицо Ларисы стало озабоченным и серьезным.

– Извините, – сказала она после полуминутного молчания. – Задавайте свои вопросы.

– Лариса, меня интересуют те люди, которые в силу тех или иных причин могли испытывать к Нижегородцеву неприязнь, – произнес я.

Лариса задумалась. Она неожиданно подняла ноги на диван, расставила их, после чего придавила свою юбку в пространстве между ними. Эта женщина все больше и больше заинтересовывала меня. Я вспомнил вопрос покойного Нижегородцева: «Когда вы последний раз были с женщиной?» – и подумал, что, наверное, пора последовать совету покойного.

– Что такие люди есть, это несомненно… Но никаких конкретных имен я назвать не могу, – прервала мои эротические фантазии Крикунова.

– То есть при вас Нижегородцев ни с кем не общался?

– Конечно, – рассмеялась Лариса. – Только со мной.

– И с друзьями его вы не знакомы?

– Аркадий предпочитал друзьям новых женщин. Их у него было много.

– В основном его пациентки?

– Скорее всего, да. Я не интересовалась особо на этот счет. Грубо говоря, меня не интересует, с кем еще спят мои любовники. И требую от них такого же отношения к моим слабостям. Человек по сущности своей полигамен, и любые ограничения в этой области не являются конструктивными.

Мне вдруг стало ясно, что я напрасно теряю время с этой женщиной. Ничего интересного, кроме рассуждений об идеологии отношений между мужчиной и женщиной, она мне все равно не сможет сообщить. Оставалась, однако, рекомендация Приятеля, которую я должен попытаться выполнить. И я посмотрел на часы и сделал очень озабоченный вид.

– Черт! Без двадцати три! – сокрушенно произнес я.

– Что такое? – несколько испуганно спросила Крикунова.

– Совсем забыл, сосед уезжает в Москву, поезд через сорок минут, а мне нужно ему кое-что передать. Вы не подождете меня здесь? Я быстро, в пять минут уложусь.

– А что, вы еще не задали все свои вопросы?

– Да, надо еще кое-что прояснить. Извините, ради бога…

– Нет, ничего, – пожала плечами Лариса и оглядела окрестности дивана, где сидела, ища, видимо, чем себя занять в мое отсутствие.

И ее взгляд упал на проигрыватель компакт-дисков, стоявший на тумбочке и сами диски.

– О, у вас есть Патриция Каас! Обожаю ее! – воскликнула она. – Если можно, включите мне и идите!

Я мухой включил «сидюк», засунул диск и подал Ларисе наушники.

– Спасибо! – одарила она меня очаровательной улыбкой.

Я вышел в прихожую, громко хлопнул дверью и закрыл ее. После этого я как можно быстрее залез в карман серого пальто Крикуновой и стал отчаянно шарить. «Господи, какая удача, что она сидит в наушниках и ничего не слышит!» – подумалось мне. Связку ключей я нашел быстро, вынул заранее приготовленный пластилин и последовательно сделал четыре слепка со всех ключей. Затем я засунул связку назад, осторожно открыл дверь ванной и засунул пластилин в шкаф. Проделав все это, я еще раз проветрил свою прихожую открытием и закрытием входной двери и, придав себе вид запыхавшегося от волнения и скакания по лестнице человека, предстал перед Крикуновой.