Ночники - Ахметшин Дмитрий Страница 17

   Данил стеснительно поделился с мышкой этой информацией. Она торжественно поклонилась - а точнее, припала к земле, как будто готовилась схватить пролетающую мошку. В её шкурке серебрились кристаллики снега.

   - Я бежал из другого мира от большой опасности. Мне помог вот этот чёртик. Его зовут Тим.

   - Ты первый встреченный нами живой человек, - сказала мышка, умильно сложив лапки на груди и поведя носом по сторонам. - Рано или поздно все они пробудятся ото сна. Они стоят так уже много-много лет, тысячей мышиных жизней не хватит, чтобы измерить это время. Никто из зверей больше не верит, что эти каменные истуканы когда-нибудь пробудятся, но мы-то из мышиного племени! А каждая мышка немного оракул. Так же, как вороны.

   - А вороны что?

   Мышиные глазки не отрывались от пера за ухом чертёнка.

   - Вижу, ты уже познакомился с ними достаточно близко. Когда все люди застыли, эти птицы решили, что они теперь здесь хозяева. Съели всю еду, которую нашли под открытым небом, а потом принялись за механизмы, которые мастерили люди. Их желудки переваривали даже железо. Когда ничего не осталось, они совсем осмелели и принялись за людей, срывая с них шапки и долбя клювами макушки. Тебе повезло, что унёс ноги. Ты - мягкий, как кусок хлебушка - для них лакомый кусочек.

   - Он бросился прогонять ворону, - вставил Тим. - Отбивать голову того бедняги. Только было уже поздно. Если нет головы - люди ни на что не способны. Верно я рассуждаю?

   Первая Мышь строго ответила:

   - Конечно, без головы они не полезнее ночного горшка. К тому же, становятся ужасно доверчивыми, точнее, доверчивыми-наоборот. Это значит, что верят любой лжи, но ни за что не поверят правде. Именно поэтому мы делаем всё, чтобы спасти как можно больше людей.

   Тим пощекотал Данила пером за ухом.

   - До сих пор не понимаю, что тебя заставило угрожать тому ворону? Он был едва ли не больше тебя!

   - Просто подумал - если этот мир похож на мой, то, наверное, где-то должен быть ещё один я, такой же истукан, похожий на вазу или булыжник, как все эти... - Данил задумчиво подвигал ногой, будто проверяя, что она ещё не превратилась в камень. - Может, у него ещё есть голова... а если нет? Если её уже склевал какой-нибудь ворон? Может, кто-то, так же как я, подойдёт и прогонит птицу.

   Мыши отозвались одобрительным гомоном. Глядя на всю эту ораву, Данил вспомнил их с мамой походы по зоомагазинам.

   - Зачем вы так переживаете о людях? - спросил он. - Хотите снова в клетки? В аквариумы, где еда по расписанию, а иногда её нет вовсе, потому что забыли дать? Папа говорил, что над вами ставят опыты и на вас испытывают новые лекарства.

   Мышь издала писклявый смешок, а потом назидательно сказала:

   - Вообще-то, у наших предков были автоматические кормушки. Но дело не в этом. Безусловно, когда все люди превратились в коллекцию фарфоровых ваз, мы пережили второе рождение. Те из нас, кто по счастливой случайности оказался в этот момент на свободе, делали всё, чтобы освободить остальных. Было несложно справиться с электрическими замками - ты, наверное, слышал, что все мыши очень умные - настоящей проблемой были механические и задвижки. Особенно те, что уже успели проржаветь. Потом на помощь пришли лесные собратья, и мы освободили всех, кого успели, а это немало. Поэтому вот тебе совет, малыш: если вдруг судьба сложится так, что у тебя будет жить маленькая мышка в клетке, смазывай, пожалуйста, задвижку каждый месяц. А лучше - подари ей немного доверия и держи дверцу открытой.

   Она посмотрела на мальчика внимательными глазами-бусинками.

   - Если не возражаете, мы пройдём внутрь и выпьем горячего чаю. Там я всё объясню. Малыш, ты весь взмок. Тебе нельзя находиться на открытом воздухе.

   - Вот здесь она права, - сказал Тим. На обезьяньей мордочке отразилась задумчивость. - Я, наверное, не самый хороший кровяной чертёнок, раз уступаю привилегию сказать это какой-то мыши.

   - Зато ты хороший друг! - сказал Данил. - Настоящий храбрец! Как ты дрался с тем вороном! Ты мой единственный друг здесь... и вообще, везде. Мой единственный друг в любом из миров. Что я буду без тебя делать?

   Тим пробурчал что-то и сник, обхватив руками свои тощие коленки. Мышь запрыгнула на подставленную руку мальчика и повела их внутрь, под крышу, прямиком на кухню, куда никому из детей не разрешалось заходить. Она говорила:

   - Одной мышке на ухо было прошёптано предание. Имя, кто его прошептал, было утеряно. Но мыши - говорливые создания, а поэтому оно быстро распространилось среди остальных. А предание заключалось в том, что люди застыли не навсегда. Рано или поздно они вернутся к своему прежнему состоянию. Всё, что у нас, зверей, есть - это несколько лет, десятилетий, а может, столетий, в течение которых мы можем делать всё, что захотим. Возможно, твоё появление - предвестие того, что пророчество наконец исполнится. Вот что я тебе скажу, малыш, мы не теряли времени даром. Вместо того чтобы жить в своё удовольствие, рыть норки в старой штукатурке или прогрызать дыры в асфальте, чтобы пустить в этот каменный мир немного зелени, мы устроили себе убежища в головах людей - разумеется, временные.

   Чёртик поднял ладонь.

   - Разрешите сделать замечание. Как существо, чей род вышел из просторных степей селезёнки, с хребтов печени и озера желчного пузыря, скажу, что это не приведёт ни к чему хорошему. Даже мы, кровяные черти, держимся подальше от головы и того, что там находится. Это не наша вотчина. Там человек волен делать всё что захочет.

   - Сейчас там только фарфор и стекло, поверь мне, - сказала мышь. - Всё это, к слову, не так-то просто прожевать... не один мой собрат сломал себе все зубы.

   Она проговорила это с грустью, давая понять, что мышь без зубов - печальное зрелище.

   - Но ради чего? - спросил Данил, поднимаясь по знакомым ступенькам. Тим, чтобы не упасть, схватился за мочку его уха.

   - Ради того, чтобы набить эти полости самыми прекрасными вещами, которые только можно найти во вселенной. Набухшими почками и маленькими букашками. Пушинками, прилетевшими с другого конца земли, и еловыми иголками, которые пахнут как детский праздник. Стены устилаем клочками шерсти, чтобы сохранить тепло. В библиотеках мы отбираем самые лучшие книжки... конечно, притащить целую книжку кому-нибудь в голову было бы затруднительно, но у нас есть целая библиотечная бригада, которая тщательно пережёвывает эти книги, чтобы другие мыши растащили их по головам людей - в буквальном смысле, по буквам. Мы сами селимся там, внутри, чтобы привить людям любовь к живому маленькому комочку тепла - и, конечно, охраняем их от воронов. Вороны - злые птицы. Не знаю доподлинно их мотивов... но они, должно быть, хотят сами почувствовать себя людьми.