Тиффани Райз - Инженю (ЛП) Страница 2

- Она выглядит счастливой, если ты спросишь меня.

Шеридан не смогла скрыть зависть в голосе. Она была бы счастлива быть с мужчиной столь шикарно одетым, привлекательным и "не расстающимся со стеком". Она была бы счастливейшей женщиной на Земле.

- Но тебя никто не спрашивает, Канзас. Нам пора.

Шеридан сыграла замечательно, несмотря на то, что не могла выкинуть из головы лицо КингслиЭджа. Значит, в Нью-Йорке нужно только позвонить, чтобы тебя отшлепали или сделали с тобой что угодно? Возможно, он сможет ей помочь.

После шоу, когда за сценой было полно людей, желающих поблагодарить актеров, Шеридан изо всех сил пыталась найти КингслиЭджа или Джульетту в толпе знаменитостей. Она вежливо улыбалась и благодарила, а сама все это время молилась о том, чтобы в толпе мелькнули эти длинные каштановые волосы и темные глаза.

Наконец, она увидела, как Джульетта направляется к черному ходу. Шеридан оторвалась от продюсера, ездящего по ушам насчет голливудского будущего, и пробилась к двери как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джульетта скользнула в серебристый Роллс-Ройс. Шер почти потеряла решимость, но сказала себе: "сейчас или никогда!". На высоких каблуках и все еще в сценическом наряде она подбежала к автомобилю и постучала в окно. Стекло медленно опустилось, заставив её сердце подпрыгнуть, когда она увидела ухмыляющееся лицо Кингсли.

- Джулс? Это ты заказывала инженю? - спросил Кингсли Джульетту. Уже тогда Шеридан поняла, что этот голос будет преследовать ее во снах.

- Pasmoi, monsieur, - голос Джульетты истекал теплым медом. Шеридан хотелось искупаться в нем голышом. - Она, наверное, к вам.

- Прошу прощения, мистер Эдж, - выдохнула Шеридан. - Я... я не знаю. Вы можете мне помочь?

Он обвел её взглядом сверху вниз, приподняв бровь. Её сердце сжалось, когда стекло поползло вверх. Но как только окно закрылось, открылась дверь. Взгляду её предстали длинные ноги в роскошных темно-серых брюках и туфлях, которые явно стоили больше, чем все представление "Голубой понедельник".

- Biensûr, - ответил Кингсли. - Уверен, что могу.

Шер оглянулась на театр и усмехнулась. Нахрен Канзас, подумала она и запрыгнула на заднее сиденье.

Та ночь круто изменила её жизнь. Кингсли не прикасался к ней, только слушал. Он привел её в свой дом и усадил в своей роскошной гостиной. Зажег несколько свечей, принес ей бокал шерри и заставил её рассказать свою историю.

- Мой отец, - начала она и сразу же пожалела об этом. Каждый психотерапевт, к которому она обращалась, находил, в чем обвинить её отца. Но здесь не было его вины. Её отец был добрым и любящим и за всю жизнь никак её не обидел. Он всегда любил её больше всех. - Мой отец был членом городского совета и мало бывал дома. Он был очень занят, но всегда находил время позвонить и удостовериться, что я в порядке. И мама тоже была постоянно занята - заботы о загородном клубе, друзья, благотворительность, все такое. Однако у отца был друг в совете, адвокат. Его звали РэймондХаррисон, но все называли его Рекс. Он был на пару лет младше папы и слишком привлекательный, в этом "все слишком" стиле. Разведенный, но с двумя детьми. И он все время носил деловые костюмы. Самые сексуальные деловые костюмы...

Кингсли кивнул и сказал ей продолжать. Она понятия не имела, почему доверилась этому странному мужчине в старомодном костюме, будто из прежних эпох. Но что-то в нем подсказало Шер: что бы она ни сказала, он не осудит её.

- Мне было четырнадцать... когда в один из вечеров в гости зашел Рекс. Мамы с папой не было дома. А он занес какие-то бумаги для ознакомления отцу. Я впустила его в дом и проводила в папин кабинет. У отца был замечательный кабинет - просторный и старомодный. Стулья с кожаной обивкой, одна из тех настольных ламп типичных банкиров с зеленым абажуром - он называл ее "лампой пьяницы"(*в некоторых странах мира пить крепкий алкоголь разрешалось только в установленные правительством для этого часы.Поэтому местные жители включали специальные лампы в заведении, когда это было законно, и выключали, когда нет.). Большой старый стол. Темная краска на стенах. В тот день я была на занятии по теннису, поэтому на мне все еще была надета белая теннисная юбка. У меня все время были какие-то уроки - по теннису, пению, танцам - и ни минуты времени для себя, разве что ночью.

- Ты, наверное, была очень... растеряна. - Проговорил Кингсли с легкой улыбкой.

- Да, подходящее слово. Как бы то ни было, Рекс это почувствовал. Когда я наклонилась над столом, чтобы включить лампу... он прикоснулся к моему бедру. Я не знала, что мне делать. Я не хотела, чтобы он меня трогал... но он прикоснулся повыше, и мне не захотелось его остановить. Рекс всегда со мной мило флиртовал, и порой я думала о нем так, как не должна была. Короче, тогда он прижал меня к себе, спиной к его груди. И не сказав ни слова, поцеловал в шею. Он сел в то большое кожаное кресло и усадил меня себе на колени. Потом, он поцеловал меня в губы. На вкус... как виски. "МакКарти". Мне понравилось. Очень понравилось.

Шеридан говорила. Кингсли слушал.

Рекс целовал её долго, медленно, и Шеридан не верилось, что это происходит на самом деле - друг её отца целовал её, и ей совершенно не хотелось останавливаться. Её сердце билось так сильно, что он, наверное, это чувствовал. Ей показалось, что все закончилось, когда Рекс поставил её на ноги, но он тем временем скользнул под её плиссированную теннисную юбку и стянул с нее трусики. Он уселся в большое кресло и уложил её себе на колени. Она помнила, как поежилась, когда он задрал её юбку. Большая сильная рука резко опустилась на её задницу, и Шер вскрикнула, скорее от шока, чем от боли. Он на самом деле перекинул её через колено и отшлепал! Следующий шлепок был болезненным, но она была все еще слишком изумлена, чтобы это осознать. Но затем его рука скользнула ей между ног, и один палец проник в нее.

- Ты мокрая, Шеридан, - заметил Рекс. - Знаешь, что это значит?

- Нет. - Она вспомнила, как покачала головой, так что светлые пряди ударили её по щекам.

- Если женщина мокрая, значит, она хочет, чтобы к ней прикоснулись. Внутри. Этого ты хочешь, не так ли?

Шеридан растаяла от того, что он назвал её женщиной. Все считали её маленькой девочкой, потому что ей было четырнадцать. Но она ею не была. Она читала мамины любовные романы и знала, что такое секс, что такое оргазм. И каждую ночь она засыпала, фантазируя о Рексе или любом мужчине, который был бы высоким, сильным и говорил бы ей, что делать.

- Да, - прошептала она.

Рекс засмеялся.

- Я так и думал.

Шеридан так и лежала лицом вниз на его коленях, пока Рекс двигал пальцем внутри нее, снова и снова. Потом он развел её ноги чуть шире и добавил еще один палец. Это было уже почти больно, но буквально через минуту начало приносить большее удовольствие, чем она доставляла сама себе ночью.

- Ты хочешь, чтобы я остановился, Шеридан? - спросил Рекс.

- Нет.

- Честно?

Кажется, она тогда улыбнулась, глядя в пол.

- Честно.

Рекс вытащил из нее пальцы. Он встал и наклонил её над креслом так, что её руки оказались на одном подлокотнике кресла, а колено - на другом.

Шеридан почувствовала его позади себя, как он расстегивает брюки и на мгновение напряглась, даже подумала о том, чтобы остановить его. Она хотела его, но не хотела забеременеть. Но потом вспомнила, что Рекс не мог больше иметь детей. Её отец однажды поддразнивал его, называя игрушечным пистолетиком без пуль. Рекс лишь расхохотался:

- Дело не в пулях, Стратфорд, а в размере пушки и умении целиться!

Рекс открыл её пальцами и толкнулся так медленно, что Шеридан застонала скорее от нетерпения, чем от боли. Он вошел глубже и ненадолго замер, позволяя ей привыкнуть к ощущению чего-то столь внушительного внутри. Шер не раз фантазировала, как потеряет девственность, но уж точно не думала, что это случится на кресле в отцовском кабинете. Наверное, ей стоит добавить креатива в свои фантазии. Рекс начал двигаться, и ей понравилось это ощущение. Когда он толкнулся в нее, она сжалась, и у нее перехватило дыхание от удовольствия. И тут же его большая и сильная рука резко опустилась на её бедро. И за каждым её стоном следовал шлепок, снова и снова.

Поначалу он двигался медленно. Шеридан даже помнила, как повернула голову, чтобы смотреть на их отражение в стекле гравюры над отцовским столом. В неярком свете оно превратилось в зеркало. Она видела свою задранную юбку и все еще полностью одетого Рекса, который вошел в нее до упора. Его рука скользнула меж её бедер и нашла ту самую точку, которую она ласкала перед сном. Он прикасался к ней между быстрыми толчками, пока Шер не вскрикнула, кончив так сильно, что он даже слегка удивился.

Рекс вышел из нее, и Шеридан сейчас же обернулась лицом к нему, потянулась и обняла его за шею. Ей было необходимо прикоснуться к нему. Её эмоции выплескивались через край, и сердце билось непонятно где. Он притянул ее к себе, приподнял и прижал к стене. Инстинктивно Шер обняла его ногами - и Рекс снова оказался внутри нее. На этот раз она была еще более влажной - от собственных соков и его спермы. И он двигался жестче, держа её бедра железной хваткой. Она чувствовала себя крошечной, невесомой и беспомощной, и ей это нравилось. Шеридан рассматривала его галстук, пока он двигался в ней, и думала о том, что в мире нет ничего сексуальнее мужских костюмов. Костюм - это маскировка. Его надевают, чтобы выглядеть компетентными профессионалами, но под любым костюмом скрывается мужское тело и мужские желания.