Лора Вайс - Сборник сказок (СИ) Страница 2

Села красавица на край стола, подобрала юбку и задумалась. Муж-алкаш где-то под елью храпит, местную живность пугает, а черт-то здесь – дела делает.  И вот где справедливость? Почему она в самом расцвете лет должна пахать как лошадь, а потом ложиться в холодную постель, чтобы завтра снова проснуться и снова пахать? Надоело! Муж давно держал ее в черном теле, забыл о супружеском долге, да вообще обо всем забыл. Променял жену и дом на соседский самогон. И решила Млада пойти на женскую хитрость, расстегнула пару пуговиц на рубахе, отчего оголилась верхняя часть груди, взяла кувшин со студеной водой, две чарки и пошла на улицу.

Бакай к тому времени притомился, а тут как раз и Млада с кувшином подоспела. Налила она воды в обе чарки, одну дала Бакаю, а из второй сама принялась пить, только изобразила неосторожность да опрокинула холодную воду на себя. Рубаха в один миг промокла, от холода и влаги проявились характерные черты женской груди, черт тут же заметил сие благоговейное преображение и тут же ощутил свои преображения, что ниже пояса.

Уже через минуту он нес красавицу в дом, где посрывал с упругого тела Млады все одежды, стянул с себя портки, усадил ее на стол и принялся ублажать, осыпая горячими поцелуями да крепкими объятиями.  Ночь пролетела, как и полагается, незаметно, поскольку у обоих воздержание длилось не один год.

Наутро черт проснулся от того, что Млада носилась по избе, собирая предметы своего гардероба. Ее длинные волосы разматывались из стороны в сторону, а стройное тело изгибалось так соблазнительно, что Бакай не мог оторваться от созерцания столь прекрасного зрелища. Но через несколько минут очнулся, потому как ему в лоб прилетели штаны:

- Одевайся, нечистый, - роптала Млада. – Муж скоро придет. Не поймет он такого предательства. Пусть Невзор и пьянь беспросветная, но законный муж все-таки. Пойдет горланить по деревне, что его жена с чертом переспала, так люди ж засмеют, в дураки запишут. А мне еще этого не хватало.

- Так чего ты переживаешь? Пойдем со мной, я тебя любить буду, как еще никто не любил, окружу лаской и заботой, будешь при всем готовом.

- Да ты что, с дуба рухнул, рогатый – рассмеялась Млада, чем больно задела Бакая, - с тобой? Это куда же? В лес что ли? И чего мне там делать? С кикиморами болотными хороводы водить, да блох тебе из шерсти вылавливать? Нет, дорогой. Негоже человеку с чертом дружбу водить.

- Как знаешь… - угрюмо произнес Бакай, натягивая портки.

Запала ему в душу Млада, ой как запала. Всю ночь она была с ним так нежна и горяча, что черт понадеялся на взаимные чувства. Да только красавица оказалась очередной стервой.

Ушел черт в лес, вернулся к родному озеру, куда с разбегу и нырнул.

Тем временем Невзор воротился домой, от него как всегда за версту несло перегаром, синюшная харя заросла бородой, в гуще которой укоренился репейник, из волос торчали листья и ветки – ну чем не черт? Хотя нет, даже хуже черта. Бакай-то был чистый, шерстка мягкая, расчесанная, а этот! Чертополох в штанах, только детей пугать. Млада еще с неделю смотрела на то, как муж беспробудно пьет и песни орет на завалинке. Все это время ей снились сны, в которых она сидела у заветного озера в обнимку с Бакаем. И до того ей противно стало от самой себя, что нагрубила нечистому, что выгнала того, кто был в сто крат лучше любого из здешних мужиков.  В конце концов, не выдержала красавица, взяла котомку с едой, нарядилась в мужнины штаны, натянула рубаху, подвязавшись кушаком, и побрела в лес, черта искать.

Долго бродила Млада по лесу, зверей страшных встречала, но те обходили ее стороной, будто чувствовали, что трогать нельзя. А под вечер вышла краса к большому озеру. Водяная рябь золотилась в лучах уходящего солнца, по берегу ползли тени от камышей, где-то лягушки квакали, где-то рыба плескалась, но самое удивительное – на дальнем берегу стояла избушка, благо не на курьих ножках. Млада смекнула, что, скорее всего, это и есть дом Бакая, он же с таким упоением рассказывал ей о здешних красотах. Подошла красавица к избе, постучалась, но дверь распахнулась сама по себе, внутри было темно, пусто. Зайдя, Млада сразу ощутила тоску, хотя долго не тосковала, по привычке решила взять все в свои руки и навести везде порядки, если и не появится больше черт, то она одна здесь будет жить.

Женщина вымела и натерла песком полы, собрала паутину, разогнала всех мышей с муравьями, выстирала занавески с покрывалами. А когда закончила, то не могла нарадоваться тому уюту, который создала своими ручками. Но вот, с делами было покончено. Присела Млада за стол у окошка, посмотрела на темные леса и озеро, что мерцало в лунном свете, и пригорюнилась, нехорошо как-то одной жить. Все же должен быть мужик в доме.

И пока Млада скучала в горнице, Бакай почуял неладное. Ну как почуял? Местные жабы наквакали ему, что в доме черта поселился кто-то. Тут рассерчал нечистый, приготовился уже расправиться с наглецами самым изощренным способом. Вылез наружу из глубокого омута, отряхнулся, что аж шерсть дыбом встала, и направился к родной избе.   Но только вошел в горницу, как застыл на месте. Напротив стояла Млада и теребила в руках кусочек передника.

С той поры двое не расставались. Жили, не тужили, любили друг друга страстно. Как поговаривают, «любовь злая, полюбишь и рогатого Бакая»…

Русалочка Вея и Иван Залетный

Часть 1

Жил да был Иван Залетный в деревне одной, та стояла в окружении дремучих лесов, кои кишмя кишели всякими существами волшебными. Там водились и кикиморы, и лешие, и вурдалаки, и аспиды, и ауки, и даже русалки. Все создания каким-то чудодейственным образом уживались в тех лесах,  а самой лучшей забавой для них было - пугать заблудших путников, грибников да охотников.

Только вот Иван не боялся чудищ лесных, он с большим удовольствием гулял средь ночи по нехоженым тропинкам, а с еще большим удовольствием подглядывал за русалками, что под луной резвились около здешних озер.

Все в деревне поговаривали, мол Залетный не человек вовсе, а перевертыш, поэтому  обходили его стороной, прятали фиги в карманах, когда доводилось пересекаться, ну и еще множество разных ритуалов, защищающих добрых людей от нечистой силы.  А Ивану было по барабану, ему даже нравилось то, что все его боятся, а раз боятся, значит, не будут лезть с всякими просьбами.

Так и сегодня, Залетный сходил до базара, где накупил бубликов, напугал малую ребятню и со спокойной душой отправился домой, где его уже поджидал домовой Купич. Честно говоря, духи и местная нечисть Ивана уважали, потому как с ним всегда можно было выпить и поговорить о жизни, совета попросить. Вот был случай, Купич поругался с женой, та его к черту на рога послала, а в сказочном мире надобно выполнять то, что велено. Расстроился тогда домовой, как представил себя верхом на острых рогах, обратился к Ивану за помощью. Ну, Залетный и помог, нашли черта в лесу, напоили его до поросячьего визгу, потом спилили рога и только тогда Купич уселся верхом. Вроде и на рогах посидел, а цел остался. С того дня домовой считал Ивана не только своим спасителем, но и лучшим другом. Они могли часами сидеть во дворе, чаи с бубликами гонять, женщин обсуждать, а иногда просто молчать. С хорошими друзьями так и помолчать приятно.

Воротился Ваня домой, разложил баранки на столе, поставил самовар. Купич к тому времени уже меду где-то стащил, малины нарвал в чужом огороде и, кряхтя, нес кушанья к столу, после чего запрыгнул на стул, налил в посудину пахучего липового медку и уставился на Залетного веселыми глазами:

- Ну чего в миру нового? Много ли товару на базаре? – говорил он, поглаживая бороду.

- Да все как всегда. Детвора резвится, бабы за косы друг друга таскают, мужики за обозами пьют, пока ихние жены не видят.

- Эх, не весел что-то ты, Ванюша. Чего пригорюнился?

- Ох, Купич. Тошно мне, все один да один. Вот смотрю на людей, все семейные, а что я? Мотаюсь по белу свету как … - и Ваня махнул рукой.

- Так чего тоскуешь? Найди себе кралю, вон их сколько одиноких бродит по деревне. И красивые есть.

- Не лежит душа к тем девицам. Хочется такую, - на этот раз Залетный поднял взор кверху и мечтательно улыбнулся, - чтобы душа трепетала от одного ее взгляда, чтобы волосы на коже дыбом становились. Такие, видать, только в лесах водятся.

- На нечисть какую запал что ли? – прищурившись, спросил Купич.

- Русалочка одна больно нравится. Я давно за ней наблюдаю. Как выйдет из озера, как запоет голосом диковинным, так и бросился бы к ней.

- Эх, друг. С русалками лучше дел не иметь. Стервы они. Сначала напоют, обласкают с ног до головы, а потом хвать за горло и на дно. Знаем, проходили.

- Неужто?

- Это еще до Матрены было. Ходил себе по лесу, пристанища искал, вдруг гляжу, девица разлеглась на берегу, руки и ноги раскидала в стороны, а сама-то нагишом. Тут коленки и подкосились. Подошел к ней, она в секунду глаза вылупила и все! Очнулся только тогда, когда эта мымра меня в воду тащила. Благо борода длинная, обвязал ее вокруг коряги, только так и выкарабкался.