Лучше бриллиантов - Константин Исмаев Страница 8

— А чем вы вообще тут занимаетесь, на Земле? — задал, наконец, Женя давно мучивший его вопрос.

— Прогрессорством, Жень, прогрессорством. Если тебе знакомо это слово из лексикона ваших фантастов. Пытаемся сделать жизнь чуток лучше. Потом еще. А потом еще. А то у вас тут, извини, Жень, — полный бардак.

— А почему я должен тебе верить? — напряженно спросил Женя. Магия волшебного путешествия начала потихоньку растворяться еще с того момента, как они вошли в атмосферу Земли. И, постепенно исчезая, сейчас растворилась до такой точки, что можно было дать волю подозрениям.

— А ты и не должен, — сказал Арвид. — Я просто прямо тебя спрошу. Коля после выздоровления перейдет на более квалифицированную должность. Нужен координатор доставки в вашем регионе, регионе Москвы и области… Предлагаю… предлагаю попробовать тебе.

— Ага. И полный социальный пакет? — язвительно проговорил Женя.

— Да, конечно. Это стандартные условия.

— И одиннадцать тысяч лет жизни?

— Десять. Да, — как-то очень буднично подтвердил Арвид, как будто речь шла о талонах в ведомственную столовую.

«Я положу вам такое огромное содержание, что все злые языки вынуждены будут замолчать», — сказал Евгений.

— Кино «Жестокий романс» Рязанова по пьесе «Бесприданница» Островского, — небрежно определил Арвид. — Какие вы все-таки здесь шуганые, на Земле, как все вы друг от дружки ожидаете гадости… ну, и от других разумных существ тоже. Опять извини за сленг, Жень.

— Почему вы не вступаете в контакт с нами, землянами? — быстро спросил Женя.

— Отчего же не вступаем? Вступаем, — не торопясь, сказал Арвид. — С Колей вот, с тобой… ну, и вообще, с довольно обширным кругом людей.

— Почему не вступаете в официальные контакты? — уже жестче спросил Женя.

— Это с правительствами, что ли? — Арвид засмеялся. — Во-первых, у вас нет единого правительства. Планета раздроблена. С кем в контакт-то вступать? С Соединенными Штатами? Это как будто самая крутая страна у вас. Ну, так ты умный человек. Сам знаешь, какие там властные структуры, — Арвид хмыкнул.

Женя угрюмо промолчал.

— Хочешь, чтобы мы вступили в контакт с другими правительствами? А знаешь, что будет? Все правительства у вас сейчас примерно одинаковы. Сначала у нас будут вымогать вундерваффе, чудо-оружие, чтобы победить соседей и отнять у них деньги. Потом предложат расплатиться людской массой из бедноты. В качестве мяса. У вас (и в правящих кругах в том числе) широко бытует легенда, что инопланетяне похищают генетический материал homo sapiens. Типа, он нам шибко нужен. Опять от фантастов, видимо, пошло, — сказал Арвид.

— А что, не нужен? — продолжил допрос Женя.

— Зачем? Ты был у нас в столице. Я тебя везде водил и все показывал, не скрываясь, как и обещал. Ты заметил демографическую яму? Недостаток рождаемости? Болезни, с которыми мы не можем справиться? Фабрики солдат-мутантов, или фабрики по изъятию органов? Или тому подобную чернуху? Или намеки на нее?

Женя промолчал.

— То-то, — заключил Арвид. — Вот потому ни с одним правительством и не общаемся. Что бы они там не говорили через своих интернетовских пропагандистов на конспирологических сайтах.

— А какая программа вашего прогрессорства? — прошептал Женя.

— Я тебе сейчас флешку дам, потом почитаешь вкратце, — в руке у Арвида мгновенно образовалась красная флешка, которую он сунул Жене. — Флешка самоуничтожается в случае попадания к любым официальным структурам. Система «нюх как у собаки». Шучу, шучу.

— Но, если я откажусь, вы ведь свою программу на Земле не прекратите, — сказал Женя.

— Пытаться вытащить вас из того ужаса, в котором вы находитесь? Нет, — согласился Арвид.

— Тогда другой вопрос, — Женя зашел с тыла, — а какая вам выгода нам помогать? Подозрительно, если честно.

— Вот все у вас: выгода, выгода, выгода. Меркантилисты — поморщился Арвид. — Ну, хорошо. Есть выгода. Ты, конечно, знаешь про эндогенные морфины?

— Эндорфины? Да, — сказал Женя, — я не настолько тупой. — Это такие вещества, которые выделяет головной мозг, чтобы доставить человеку удовольствие.

— В основном, для адаптации боли и стрессу. Но удовольствие — это весьма приятный дополнительный эффект, пряник такой, да, — сказал Арвид. — А замечал ты, что, если ты поможешь кому-то, например, поднести сумку старушке; или дашь дельный совет приятелю, совет, который сработает, — то ты после этого чувствуешь себя какое-то время хорошо? Скажем так: лучше, чем раньше?

— Замечал.

— Вот таким образом твой мозг вознаграждает тебя за добрые дела. Выделяя эти вещества. А знаешь, для чего?

— Ну?

Тут издалека послышался визг тормозов и автомобильные гудки. Арвид обернулся и быстро взглянул на дорожку парка. Он стал говорить быстрее.

— Потому что… потому что первым хомо сапиенс было таким образом эффективнее выживать. Группа не очень большая. Вокруг враждебная природа. Пятнадцати человекам легче сопротивляться саблезубой гиене, чем четырнадцати. Каждый член группы важен. Поэтому природа — по законам выживания и Дарвина (который, в общем-то, прав, хотя в его теории и есть некоторые ошибки), — требовала посильной помощи ближнему — в момент его затруднения. А против вполне предсказуемой лени она предложила соблазнительные эндорфины. Вот ты и получаешь удовольствие, помогая старушке. Передалось по генам.

— Ну, допустим, — нетерпеливо сказал Женя. — А вы здесь причем?

— У нас на 99,87 % общий геном. Удивительно, но — да. Говорят, общие предки. Говорят, Бог… ну, или Мироздание… кто-то из них… задумал единый образ разумных во Вселенной. Или, по крайней мере, в нашем ее секторе.

Даже наши высоколобые пока не докопались до истоков, — задумчиво проговорил Арвид. — Но расклад таков: у нас, альвов, этих эндогенных морфинов за доброе дело мозг выделяет раз в десять больше, чем у вас, землян. Понял теперь, зачем помогать?

— А, вы наркоманы, — бросил Женя.

— Еще одна отрицательная черта человечества, — вы везде ищете негатив. Впрочем, это исправимо, — быстро сказал Арвид.

Звук автомобильного движка послышался совсем близко.

— Жень, я прервусь на минутку, — как-то тревожно, как показалось Евгению, сказал Арвид и принялся спускаться с лесистой горки, на которой они находились, — вниз, туда, где проходила асфальтовая аллея, еще не полностью освободившаяся от снега. По которой гуляли семьи, носились бегуны и даже, время от времени, мелькали лыжники (хотя, конечно, нормальной лыжни уже не было — асфальт серыми проплешинами то и дело проглядывал сквозь рыхлый мартовсий снег).

Женя ринулся за Арвидом, хотя это оказалось и непросто: тот, вроде бы, просто шел, но двигался так быстро, что Женя еле мог догнать его рысью.

Женя услышал характерный звук — быстро движущийся автомобиль, не снижая скорости, преодолевал поворот.

Поворот, как отлично знал Женя, был метрах в тридцати отсюда.

Затем сквозь безлистые деревца и кустарник Женя увидел «Бокстер» цвета индиго — тот явно пытался претендовать на призовое в «Формуле». Гуляющие посыпались на обочины