Хорхе Борхес - Книга воображаемых существ

Борхес Хорхе Луис

Книга воображаемых существ

Хорхе Луис Борхес

Книга воображаемых существ

Воображаемые существа

Эта странная вообще, но вовсе не странная для творчества великого аргентинского писателя Хорхе Луиса Борхеса (1899-1986) книга вышла впервые в Буэнос-Айресе в 1957 году на испанском языке под названием "Справочник по фантастической зоологии". Борхес написал ее в соавторстве с Маргаритой Гереро. Через десять лет там же появилось новое, дополненное сорока главами, издание, которое называлось иначе: "Жизнь воображаемых существ". Третье издание 1969 года, главы из которого мы предлагаем на суд читателей "Цеха фантастов", вышло в свет в США, на английском языке, на этот раз соавтором Борхеса помимо сеньоры Маргариты стал и переводчик первых двух изданий на английский язык Норман Томас ди Джованни, переведший на английский шесть томов прозы Борхеса. В третьем издании было много перемен по сравнению с испанскими версиями: часть главок исчезла, некоторые были изменены, добавились новые - всего книга включила описания ста двадцати фантастических животных, придуманных как неведомыми сказочниками начиная с глубокой древности до наших дней, так и писателями.

Сам Хорхе Луис Борхес, не будучи по писательской специальности фантастом, тем не менее почти во всех своих повестях и рассказах балансировал на зыбкой грани между фантастикой и реальностью, конечно, если не ограничивать фантастику специфическими сюжетами, не рассматривать ее как часть футурологии или перспективной технологии, а как образ мышления. И тогда оказывается, что формальные признаки принадлежности менее существенны, чем глубинные настроения писателя. И обнаружится, что "Буранный полустанок" Чингиза Айтматова, несмотря на включение традиционных научно-фантастических сюжетов, остается твердо и незыблемо реалистическим, а вполне реалистические вроде бы рассказы Эдгара По или Андрея Платонова чистой воды фантастика.

Обращение Борхеса к классификации фантастических животных, разумеется, говорит не о его любви к статистике либо, с другой стороны, вере в кентавров. Вернее всего, это попытка погрузиться в мир воображения и увидеть его как сумму усилий или стремлений песчинок человечества сложить некий образ "альтернативного" зоопарка, обращая в зрительные образы свои страхи, надежды и мечты. Чаще всего - страхи.

Разумеется, такая книга могла быть вдвое увлекательной, если иллюстрировать ее картинами Босха или Гойи, фотографиями греческих ваз или гравюрами из средневековых манускриптов. Но Борхес отказался от иллюстраций - подпорок воображению. Фантастических тварей положено фантазировать индивидуально. Нарисованный сон - уже не сон.

В наш сборник включены далеко не все обитатели книги Борхеса. Предпочтение давалось тем тварям, названия или приблизительный образ которых читателю известен. Или существа чем-либо очень любопытные.

Игорь Можейко

Содержание:

Василиск

Гарпия

Гаруда

Гиппогриф

Грифон

Дракон

Единорог

Китайский единорог

Карбункул

Кракен

Минотавр

Морской конь

Нага

Обезьяна чернильницы

Небесный олень

Пантера

Пеликан

Рух

Саламандра

Сирена

Фауна Соединенных Штатов

Стоглав

Сфинкс

Чилийская фауна

Предисловие к первому изданию

Ребенка в первый раз привели в зоопарк. Этим ребенком может быть любой из нас, или, другими словами, каждый из нас был тем ребенком, но забыл об этом. В зоопарке - в ужасном месте - ребенок видит животных, которых ему никогда не приходилось видеть: ягуаров, стервятников, бизона и - что уж совсем удивительно - жирафа. Ребенок впервые ощущает поражающее воображение многообразие животного мира, и этим спектаклем, несмотря на то, что он может и испугать и поразить его, он наслаждается. Ему настолько понравилось в зоопарке, что посещение его становится одним из главных удовольствий детства или, по крайней мере, кажется ему таковым. Как же объяснить это обычное и в то же время таинственное явление?

Разумеется, значение и смысл этого можно отрицать. Можно предположить, что ребенок, столь неожиданно приведенный в зоопарк, станет со временем невропатом. Но что по делать, если вряд ли найдется ребенок, который не бывал в зоопарке, и вряд ли найдется сегодня взрослый, который не стал невропатом. Скорее справедливо соображение, что все дети по своей натуре исследователи и для ребенка открытие верблюда не намного удивительнее, чем открытие воды или лестницы. В то же время мы знаем, что ребенок доверяется; своим родителям и рядом с ними ничего не боится. А его игрушечный тигр или картинки в книге уже подготовили его к тому, что настоящий тигр не страшен. Платон (если бы его пригласить присоединиться к этой дискуссии) сказал бы, что ребенок уже видел тигра в первичном мире архетипов и теперь увидев тигра, он узнает его. А Шопенгауэр заявит, что ребенок глядит на тигров без страха, потому что осознает, что и сам является тигром, так же как и он и тигры образуют едино целое - Волю.

Давайте же перейдем теперь от реального зоопарка к зоопарку мифологическому. Зоопарку, обитатели которого не львы, а сфинксы, грифоны и кентавры. Население подобного зоопарка куда как превысит числом обитателей первого. Ведь все животные фантастического зоопарка не более как комбинации частей реальных существ, а возможности таких комбинаций граничат с бесконечностью. К примеру, кентавр - сочетание человека и коня, а Минотавр - быка и человека (Данте вообразил даже, что у него человеческое лицо и тело быка). Мы можем таким образом изобрести бесконечное число чудовищ сочетания рыб, птиц, пресмыкающихся. Лишь наша собственная усталость либо брезгливость могут положить конец такому изобретательству. Слава Богу, что все эти чудовища остаются лишь в нашем воображении - ожить они не смогут.

На последних страницах "Искушения святого Антония" Флобер собрал несколько средневековых и классических античных монстров и попытался (так утверждают его комментаторы) соорудить несколько новых. Число изобретений внушительно, но мало что из них может воздействовать на наше воображение. Любой из читателей настоящей книги вскоре обнаружит, что зоология воображения кошмаров куда беднее зоологии Создателя.

Мы так же бессильны понять смысл дракона, как и смысл Вселенной, но в образе дракона есть нечто взывающее к человеческому воображению, и мы находим драконов в точно определенных местах и эпохах. Для человечества дракон, так сказать, необходимое чудовище, не то что случайные, "одноразовые" химеры или катоблепасы. Разумеется, мы отлично сознаем, что эта книга, пожалуй, первая в своем роде, не может включить в себя всех воображаемых животных. В поисках их мы окунались в восточную и античную литературу, но поняли при том, что наше коллекционирование может оказаться бесконечным.

Мы сознательно исключили легенды о людях, принимающих образы животных, и, наоборот, об оборотнях разного рода.

Василиск

За века своего существования василиск становился все страшнее и отвратительней, но в наши дни он почти забыт. Имя его по происхождению греческое и переводится как "маленький король". Судя по описанию Плиния Старшего (VIII, 21), василиск - это змей с белой звездой на лбу, "выпуклой подобно диадеме". В средние века василиск превращается в четырехногого петуха с короной на голове, покрытого желтыми перьями, с крыльями, оканчивающимися острыми когтями и змеиным хвостом, который завершается крюком либо петушиной головой. Изменение образа получило отражение и в изменении имени: Чосер в "Кентерберийских рассказах" называет его "василикоком" (королевским петухом): "Василикок умерщвляет добрых людей ядом своего облика". Одна из иллюстраций к "Естественной истории змей и драконов" Алдрованди изображает василиска покрытым шерстью, а не перьями и восьминогим.

Однако умерщвляющий эффект его взгляда и яда остается постоянным, несмотря на варианты в названии. Взгляд Медузы Горгоны превращал живых существ в камни; Лукиан утверждает, что василиск, так же как все чудовища Ливии, произошел от змей, кишащих на голове Медузы. Вот что пишет он в IX книге своей "Фарсалии":

"В теле Медузы таятся все страшные смертельные болезни, изо рта ее высовываются шипящие змеиные головы, шевелящие языками, изо лба ее вырастают другие змеи, и змеиный яд струится по ее зловещим кудрям".

Василиск обитал в пустыне или, если быть более точным, он создавал пустыню. Птицы падали мертвыми к его ногам, плоды земли чернели и гнили, вода в источниках была отравлена на века. Плиний утверждал, что его взгляда было достаточно, чтобы расколоть скалу или сжечь траву. Лишь ласка не боялась этого чудовища и при виде василиска смело кидалась на него. Говорят также, что василиск убегал. заслышав крик петуха. Неудивительно, что опытный путешественник, собираясь в пустыню, брал с собой клетку с петухом либо ласку. В борьбе с василисками могло помочь и зеркало. Вид собственного изображения мог поразить василиска до смерти.