Валентина Немова - Лишний вес Страница 10

Когда у меня хорошо шли дела в союзе, это была заслуга Ненашева. В том, что мною здесь стали пренебрегать, тоже его "заслуга".

Так начал он мне мстить за то, что я повела себя с ним независимо. А может быть, еще и за то, что при обсуждении сборника художественных произведений за 1964 мой, а не его рассказ был признан лучшим. Пока он был секретарем областного союза писателей, он скрывал свое недовольство, что кому-то удалось опередить его, вел себя как подобает руководителю, когда же перестал им быть, перестал церемониться и соблюдать этикет.

Надежду на поддержку со стороны Ивана Семеновича я окончательно потеряла. Убедилась, что никто в союзе мне не сочувствует, и перестала там бывать, хотя Анна Александровна продолжала присылать мне приглашения на литературные вечера. Общаться с писателями перестала, но отчаиваться не стала.

Вспомнила то, что не должна была забывать. Кто помог мне довести рассказ "По имени-отчеству" до совершенства. Одна женщина, которую я, когда писала рассказ, в глаза не видела, которую послала мне судьба. В то время, как уже было сказано, жила я в Магнитогорске, а мой муж в Ленинграде, приезжая ко мне лишь во время каникул. Я тогда еще не знала, какую свинью он мне подложит в 1959 году, и хорошо к нему относилась. Давала читать ему все то, что писала (именно это впоследствии меня и подвело). Отпечатав на машинке свой первый рассказ в нескольких экземплярах, один из них с дарственной подписью вручила мужу. Этот подарок он взял с собой, когда поехал в Ленинград. Там дал почитать мое сочинение кому-то из своих знакомых. Этот человек надоумил Михаила, назвав рассказ хорошим, отнести его в какое-либо издательство в Ленинграде. Супруг мой так и поступил. Отнес рукопись в художественный журнал "Звезда". В те далекие дни там, в редакции журнала работала в качестве литсотрудника известная в стране писательница, автор четырех поэтических сборников Елена Андреевна Вечтомова (фамилия подлинная). Она похвалила мой рассказ, но сказала, что есть в нем некоторые шероховатости и надо бы их устранить. Она взяла у Михаила мой адрес, написала мне письмо, в котором указала, что конкретно должна я исправить. Я исправила. После этого и получилось у меня то, что впоследствии всем понравилось. В общем, Елена Андреевна отредактировала мой рассказ, ничего у меня за это не потребовав. Поступила по отношению ко мне как настоящая ленинградка.

Я, безусловно, понимала, что должна эту бескорыстную женщину отблагодарить за оказанную мне услугу. Но напоминать ей о себе до того, как рассказ был напечатан в областном центре, не стала. Когда же его опубликовали, у меня не было возможности поехать в Ленинград, чтобы встретиться с Вечтомовой. Мой муж вместе со мной жил уже в районном центре. И мне, если бы я поехала в город на Неве, негде было бы там остановиться. Нужно было ждать, когда такая возможность предоставится. Ждала я долго. Наконец (опять же случай мне помог) желание мое исполнилось.

Одна из моих бывших учениц, окончив десять классов, попыталась поступить в какой-то институт в Ленинграде, но не прошла по конкурсу. Влюбившись в этот город, не захотела она распрощаться с ним. Осталась там, поступив на работу. Конечно, через некоторое время стала скучать по родным, по подругам, писать письма. Родные отвечали, подруги — нет. Но ей хотелось знать, как у них дела, рассказать о своих делах кому-то, кроме родственников. И она написала мне. Я, разумеется, ответила. Мы стали переписываться.

Встретились, когда она приехала в отпуск на родину. Узнав, что мне крайне нужно побывать в Ленинграде, она предложила приехать и пожить у нее в общежитии. Я приняла ее предложение.

О своих встречах с Еленой Андреевной расскажу подробно. Она была того же возраста, что и моя мама, по возрасту, стало быть, годилась мне в матери. Но прежде чем рассказывать об этих встречах, выпишу несколько отрывков из предисловия к одному ее сборнику стихотворений, который она подарила мне. Книга называется "Звездопад".

"В этой небольшой книге поэтически спрессована большая человеческая жизнь. Елена Вечтомова помнит встречу с Владимиром Маяковским. Пусть это была короткая, единственная в ее жизни встреча, когда великий поэт сказал несколько одобрительных слов в адрес стихов молодого коллеги, но памятна она и сегодня. Поэзия вела по жизни. В 1927 году — первые публикации. В 1930 окончен филологический факультет Ленинградского государственного университета. В 1936 году первая книга стихов увидела свет. В 1939 — вторая. 1941 год. Великая Отечественная война.

28 августа этого года, участвуя в героическом Таллинском переходе нашего Балтийского флота, погиб ее муж, самый дорогой человек, замечательный советский поэт Юрий Алексеевич Инге. Эта книга посвящается ему — жить и бороться во имя Победы и за себя и за других.

В качестве военного корреспондента Е.А. Вечтомова принимала участие в боевых действиях на суше и на море. Была ранена и снова вернулась в строй. Ее стихи, фронтовые репортажи и очерки идут к сердцам со страниц газет и журналов, звучат в эфире. Именно в блокадном Ленинграде, в огненном сорок втором, по рекомендации Николая Тихонова она становится членом Союза советских писателей.

В послевоенное время вновь выходят сборники стихотворений Е. Вечтомовой. Кроме того, повести о матери В.И.Ленина. Годы и годы напряженной творческой и общественной работы.

Человек, переживший войну, Е.А.Вечтомова много сил души и ума отдает делу сохранения мира. За активное участие в борьбе за мир она награждена золотой медалью Советского комитета защиты мира "Борцу за мир"…

Автор предисловия к сборнику "Звездопад"

ленинградский поэт Вячеслав Кузнецов

… Договорившись со Светой Денисовой, что смогу у нее остановиться, я приехала в Ленинград, чтобы встретиться с Еленой Андреевной. Адрес ее у меня был. Дом, в котором она жила, я нашла легко. А вот квартиру пришлось искать долго, так как номера квартир в подъездах шли не по порядку, а как попало. Чем объяснялась эта путаница, понятия не имею.

Когда Елена Андреевна открыла мне дверь, я сразу с лестничной площадки шагнула в комнату. Или это была прихожая, обставленная как гостиная? Шикарная мягкая мебель, ковры, хрустальная люстра. Огромное, высокое, от пола до потолка зеркало, в котором можно было увидеть свое отражение в полный рост. Такие зеркала доводилось мне обозревать лишь в фойе столичных театров. Елена Андреевна сразу же поразила меня своей простотой. Высокая, крупная, одетая и причесанная так, как будто собиралась пойти в гости или на деловую встречу. Я явилась к ней без предупреждения, так что не ради меня надела она на себя свой лучший наряд. Должно быть, она привыкла следить за собой и всегда так одевалась, чтобы в любую минуту быть готовой предстать перед неожиданно нагрянувшими гостями.

Я знала, сколько ей лет, поэтому чуть дар речи не потеряла, взглянув ей в лицо. Она выглядела лет на двадцать моложе своего возраста. Удивления своего я скрыть не смогла, выразила вслух восхищение, чем явно угодила хозяйке.

Я представилась ей, напомнила, что одно время мы переписывались. И попросила ее почитать мои стихи. И высказать о них свое мнение. Стихотворения были мною напечатаны на отдельных листочках.

Она читала их при мне, очень внимательно и сосредоточенно, делая пометки на полях. Мне было известно, что после окончания войны в течение нескольких лет жила она в том городе, где теперь живу я. Я сказала ей, что часто бываю в союзе писателей, что руководит им с некоторых пор писатель Ненашев. Знала я и то, что в пятидесятые годы состояли они в одной писательской организации, и очень удивилась, когда Елена Андреевна, услышав от меня фамилию Ивана Семеновича, сделала вид, будто она ей незнакома. Я не стала, конечно, допытываться, почему она так странно себя повела. Стихи, посвященные ему, их было три, читала она довольно спокойно. И я спокойно наблюдала, как она хладнокровно перебирает листочки. Эти стихи говорили сами за себя, чувствовалось, посвящены они не любовнику, а другу. Но вот она принялась читать стихотворение, посвященное мужчине, с которым были у меня близкие отношения. Елену Андреевну точно подменили. Она побледнела, сжала губы и посмотрела на меня исподлобья, так сердито, что я испугалась: сейчас швырнет она мне мои листочки и выставит меня за дверь. Но этого не произошло. Она добралась наконец до моей поэмы, в которой есть описание внешности этого мужчины.

Сравниться может что с началом осени,

Черноволосый мой, с проседью!..

Иван Семенович брюнетом никогда не был. Это было, конечно, известно ей. Она убедилась, что Ненашев здесь ни причем. И сразу расслабилась. Вновь сделалась приветливой, внимательной, мягкой.

Не берусь утверждать, что у нее с Ненашевым в то время, когда оба жили они в одном городе, были близкие отношения. Она была старше его на пятнадцать лет. Но если даже и были, то как я могу ее или его за это осуждать? Когда ей было тридцать шесть лет, а ему двадцать один, она выглядела как двадцатилетняя, к тому же еще такая красивая и талантливая. Как можно было в нее не влюбиться?!