Данте Алигьери - Божественная комедия. Рай Страница 13

Песнь восемнадцатая

На Марсе (окончание). – Качьяивида называет обитателей Марса: Иисуса Навина, Маккавея, Карла Великого, Роланда, Готфрида Бульонского, Гискара и др. – Восхождение на Юпитер, планету справедливых судей. – Негодование поэта на пап.

1. Блаженный дух уж радовался речиСвоей один, и я остался, меряБлаженством Рая бедствия предтечи;[303]

4. Но мне открывшая блаженства двериСказала: «Прочь тоску! Приидет вскореВознаградящий щедро все потери!»

7. И столько я нашел любви во взоре,Что так меня небесной лаской манит,Что не сказать в обычном разговоре!

10. Не только слов на это не достанет,Но память, столь высоко возлетая,Над тем, что выше смысла, не воспрянет.

13. Одно могу сказать лишь про себя я,Что все забыл я, что душа желала,Владычицы красоты созерцая,

16. Пока блаженство вышнее сначала,Что без посредства зреть в ней стало мочи,Меня, в ней отражаясь, освещало.

19. Она ж рекла, блестнув улыбкой в очи:Рай не во мне одной лишь безусловно;Внимай и слушай все, – весь мир сей прочий. —

22. Как на земле улыбкою любовнойСтрасть, сердце зажигающая, яркоВсю душу на лицо выводит словно, —

25. Так предка дух, горя в сияньи жарко,Своих речей хотел умножить ценуЦеной еще слов нескольких подарка:

28. Святого древа пятое колено,[304] —Берущего свои с вершины сокиИ плод дарующего неизменно, —

31. Тех душ святых являет сонм высокий,Дела которых в мире славой грознойПроизвели поэзии потоки.

34. Гляди ж теперь: они на перекрёстнойЧерте креста, при их упоминаньи,Себя объявят вспышкой молньеносной.[305] —

37. И се! мгновенною вспышкою сияньяПри имени Навин, воспламенился.Я свет воспринял разом и прозванье.

43. И Маккавей, как шар вертясь явилсяИ, радости веревкою тянуть,Как кубарь, под кнутом ее, кружился.

46. Вильгельм и Ревуард сверкнул еще там,И Роберта Гискара призрак грозный;Готфрид, что для Сиона был оплотом.[306]

49. Потом, как бы соскучив реять розно,Блаженный дух исчезнул в блеске славы,Слиясь с хвалебной песней виртуозной.

52. И, к Беатриче обратясь направо,Я вновь мой долг прочесть в глазах старалсяИ в жестах моей дамы величавой.

55. И вот, такой восторг в ней отражался,Как ни в каком ином небес созданьиМне до сих пор ни разу не являлся.

58. И как, коль наше доброе влияньеНа что-либо другое нам известно,В нас доблести мы чуем возрастанье, —

61. Я зрел, – при перемене той чудеснойПолет мой вправо ширился и влево,И ярче мне сверкал простор небесный.

64. И как волнение стыда иль гневаНа белизне ланитной полотнянойБагрец рождает у невинной девы, —

67. Точь в точь и я, увидев свет багряный[307]На фоне ослепительно сребристом,Познал, что в новыя взнесен я страны.

70. Огни планеты Зевса, в строе чистом,На нашем языке изобразитьсяПриветствием старалися лучистым.

73. Как с берега поднявшиеся птицыНа ветлы новые несутся далеТо кольцами, то длинной вереницей,

76. Так с пением вокруг меня порхали,Горя, святым огнем, блаженных с гаиИ D да I да L изображали,

79. В такт песни опускаясь и взлетаяИ умолкая с буквой – шрифтом равнымВлекли за словом слово вплоть до края.

82. О Каллиопа! ты, что пеньем славнымЧаруешь нас, даруя песней сладкойБессмертие самим царям державным!

85. Даруй мне мощь дать в слове отпечаткиТому, что зрел я, лад сих слов прекрасныхИ прелесть сообщая риеме краткой.

88. Счел пятью семь я гласных и согласных;Их сочетанье в память мне запалоВ пять слов латинских, разуменьем ясных

91. Diligite justitiam сначала;Сказуемое ж первое затемQui judicatis terrain дополняло.[308]

94. А после все слилось в единый М;Сей буквою заканчивая фразу,Весь хор духов недвижен стал и нем.[309]

97. И чудо новое явилось глазу:На крышу М посыпались струеюОгни еще, к ней прилипая сразу.

100. Как головню колотят головнею,[310]Чтоб так, как искры, сыпались червонцы,Кто научен в том глупостью людскою, —

103. Так, сверху М как крыша или донцеНависши, пополам себя согнулоДухов собрание, блестя как солнце.

106. Когда ж умолкло рокотанье гула,На месте стало все – и, пламенея,Подобие орла из М блеснуло.[311]

109. Художник неба, сам себе довлея,Творит и образцов не знает силе,Рождая в гнездах формы вместе с нею.[312]

112. Еще огни, что, мнилося, почили,Вкруг подлетели слева, как и справа,Украсивши орла венцом из лилий.

115. Так видел я звезды, что семя праваВнедряет в нас и дух наш к правде манить,Великую на небе честь и славу.

118. О, пусть ее ведущий гений взглянет[313]На этот чад удушливый и черный,Что на земле ее лучи туманит!

121. Пусть вострепещет перед ним позорныйЗемной блюститель правды, кем сквернитсяХрам, созданный, ей в честь, столь чудотворно!

124. О светлый сонм, не уставай молитьсяЗа бедных, кто, влача покров телесный,Должны дурным примером уклониться!

127. Оружьем прежде мучили; бесчестноТеперь нам хлеба не дают святого,Который даровал нам Царь небесный!

130. Ты, пишущий, чтобы стереть все снова!Для попранного вами виноградаПетр с Павлом пали, – но их живо слово!

133. Ты ж думаешь: Когда мне только надоТого, кто жизнь провел один в пустынеИ умер пляски мерзостной наградой, —

136. То что мне до Петра и Павла ныне?

Песнь девятнадцатая

На Юпитере (продолжение). – Орель говорит о предопределении и Божьем предызбрании и о опасении нехристиан. – Филиппика против современных Данту государей.

1. Являлся мне с четою крыл открытойПрекрасный образ, где в отраде мирнойВенцом благие духи были слиты.

4. Всяк в нем являл рубина цвет порфирный,На солнце рдея так, что в смертном глазеВесь солнца блеск воспроизвел всемирный.

7. Что надо мне отпечатлеть в рассказе, —Чье мне перо опишет то и чья жеРечь оперит полет моих фантазий?

10. Я зрел орла, его я слышал даже;И хоть я ухом слышал я и мой,Но смысл воспринимал в том мы и наше.[314]

13. Он говорил: «За милость с правотойМеня Всевышний славно так прославил,Что все желанья низки предо мной.

16. Такую память в мире я оставил,Что и порочным слава та понятна,[315]Хотя моих не исполняют правил. —

19. Как много углей теплотой приятнойОдною греют, так в одно сказаньеЛюбви излился отзвук многократной.

22. О цвет невянущего ликованья,Я молвил, – в ком отдельный запах каждыйСливается в одно благоуханье!

25. Да усладит ваш аромат ту жажду,Которая доселе не узналаЕще себе услады ни однажды.

28. Я знаю, – Божья правда есть зерцало[316]Не этой сферы лишь, но в вашей сфереОна вам ведома без покрывала.

31. Вам ведомо самим, в коликой мереАлкаю я, – пусть голос ваш излечитМне голода столь долгого потери.[317] —

34. Точь в точь, как, колпака лишившись, кречетВдруг охорашиваясь, встрепенется,Бьет крыльями и взгляды в небо мечет,

37. To ж было и с орлом, что создается,Из хвал Творцу; а внятны лишь те хвалыТем, кем та песнь хвалебная поется.

40. – До граней мира циркуль изначалаРаздвинувший, внедрив между рогатокИ тайного и явного не мало,

43. Не сообщил вселенной отпечаток,Столь полный, коего не превзошло быЕго же Слово, твари всей начаток;[318]

46. Что первый доказал гордец тот злобный,Рассвета не дождавшийся, ни шагуДозреть еще верховней неспособный.

49. Для меньших тварей тщетнее отвагаПопыток дерзостных – обнять пучинуСамо себя лишь мерящего Блага;

52. И что есть слабый разум персти сына?Лишь луч и отблеск Существа, в КоторомМатериал и первая причина.

55. Ему ли в глубь смотреть, когда с позоромОн, своего-ж источника не зная,Стремится в большее проникнуть взоромъ?

58. В пределы вечной правды проникая,Не дале видит разум ваш негодный,Чем глаз ваш в синеве морской без края.

61. Он видит дно у берега свободно,[319]Но в океане – труд напрасен, право;А дно все ж есть, хоть скрыто в бездне водной

64. Нет света, кроме света Вечной СлавыНе меркнущего: прочее все – тьма,Иль плоти тень, или ее отрава.

57. Вот, вскрыт покров от твоего ума,Рождавшего мучительный вопрос,И истина ясна тебе сама.

70. Ты говорил – коль скоро довелосьНа Инде жить кому, и век не знал онИ не слыхал совсем, кто был Христос,

73. Меж тем всегда по правде поступал онИ в мере той, как смертному возможноБез благодати, совершенным стал он, —

76. Погиб ли он без веры безнадёжно?Его ль вина, что кар он не избавлен?Или Господня правда судит ложно?[320]

79. Но кто ж ты, кто так высоко поставлен,Чтобы взглядом на сто миль судить кичливо,Коль путь судьбы тебе лишь вмале явлен?

82. Конечно тот, кто ищет кропотливо,[321]Мог сомневаться; но ему ПисаньеВсе удалит сомнения и дива.

85. Скоты земли! Ум грубый! Ведь желаньеПервичное всегда с собой согласно,Само себе служа лишь только гранью.

88. Что с ним едино – право и прекрасно.Родившаяся от него ж сначалаЗемная тварь судить его не властна[322] —

91. Как самка аиста, что напиталаПтенца, и как наевшийся до сытаНа мать свою взирает птенчик малый —

94. Так стал и я и знак тот знаменитый,Чьи крылья многих думою совместнойИ приподняты были и открыты.[323]

97. И пел тот знак: «Таков закон небесный,В божественном являющийся праве,Для вас, ничтожных смертных, неизвестный.

100. И пламень духа, почивая въяве[324]Еще на знаке, данном благодатьюНебесной к наивящей Рима славе,

103. Мне вновь изрек: Сюда, в мои объятьяНе вшел никто, не веря в Иисуса,Иль после мук Его иль до распятья.

106. Сколь много призывают Иисуса,Но на суде Он место им укажетНичтожней, чем не знавшим Иисуса!

109. Суд Ееиоп тем христианам скажет,[325]Когда последний день всех земнородныхК блаженству призовет или накажет.

112. Что скажет Перс о королях, нам сродных,[326]Когда раскрыто узрит он писанье,Где писано об их делах негодных?

115. Альбрехта узрят там одно деянье,[327]О коем на проклятие осудитВсю область Пражскую воспоминанье.

118. Подделка денег Францию принудит[328]Сгореть от пожирающего срамаЗа власть того, чья смерть от вепря будет;

121. И гордость, Скоттов с Англами упрямо[329]Ведущая в чужбину из за риску,Явится нескрываемо и прямо!

124. Испанец! Явен там разврат твой низкий,[330]И Чех, что был от храбрости вдалиИ никогда ее не видел близко!

127. Хромец Ерусалимский! Там твои[331]Чрез М означат гнусные пороки,А добродетель выразится в I!

130. За скаредность услышит там упрекиВластитель края, где, римлян начатку,Анхизу дан могилы сон глубокий.

133. Немногоценность его жизни гадкойОбъявит летопись немногословно:В ней много будет сказано, хоть кратко!

136. Узнают все как брат единокровный[332]Его и дядя гнусны, две короныДвух наций столь гнетущие греховно.[333]

139. И стыд Норвежцев станет обнаженныйИ Португальский; Рашьи герцог черныйПридет, подделкой денег пристыженный,[334]

142. Пусть Венгрия не терпит гнет позорный![335]Плотней и безопасней пусть НаварраКак крепостью, повьется цепью горной!

145. Грядущей мести первые удары[336] —Проклятья Фамагусты с НикозиейИ жалобы, что зверь там правит ярый,

148. Угроз не устрашаясь как другие.

Песнь двадцатая