Чарльз Диккенс - Крошка Доррит (Книга 2) Страница 14

В то утро, о котором идет речь, дядюшка Фредерик обмолвился за завтраком, что накануне они видели в галерее ту молодую супружескую чету, с которой повстречались на Большом Сен-Бернаре. - Фамилию-то я забыл, - сказал он. - Но ты, верно, помнишь их, Уильям? И ты тоже, Эдвард?

- Я-то помню очень хорошо, - сказал мистер Эдвард.

- Еще бы! - отозвалась мисс Фанни, тряхнув головкой и бросив взгляд на сестру. - Но я подозреваю, что мы так и не узнали бы о вашей встрече, если б дядя про это не брякнул.

- Душа моя, что за выражение, - укоризненно заметила миссис Дженерал. Не лучше ли было сказать: "Не обронил упоминание об этом", или: "Случайно не коснулся этой темы".

- Благодарю вас, миссис Дженерал, - отрезала бойкая девица. - Но, по-моему, не лучше. Я, во всяком случае, предпочитаю говорить так, как сказала.

Подобным образом мисс Фанни всегда отвечала на замечания миссис Дженерал. Но это не мешало ей приберегать их в памяти с тем, чтобы использовать при случае.

- Я бы рассказала о том, что мы встретили мистера и миссис Гоуэн, Фанни, - сказала Крошка Доррит, - даже если бы дядя не поднял этот разговор. Ведь мы с тобой почти не виделись со вчерашнего дня. Я как раз собиралась заговорить об этом за завтраком; тем более что мне хочется навестить миссис Гоуэн и познакомиться с ней поближе - если папа и миссис Дженерал не против.

- Поздравляю, Эми! - воскликнула Фанни. - Наконец-то я слышу, что ты хоть с кем-нибудь в Венеции хочешь познакомиться поближе. Я, правда, не уверена, что твои Гоуэны - подходящее знакомство для нас.

- Я говорю только о миссис Гоуэн, милая Фанни.

- Да, да, конечно, - отвечала Фанни. - Но ты не можешь отделить жену от мужа, разве что по парламентскому акту *.

- Вы мне позволите навестить миссис Гоуэн, папа? - робко и нерешительно спросила Крошка Доррит. - Или у вас есть какие-нибудь возражения против этого?

- Собственно говоря, - начал мистер Доррит, - я - кхм - а как полагает миссис Дженерал?

Миссис Дженерал полагала, что, не имея чести быть знакомой с мистером и миссис Гоуэн, она лишена возможности применить свою кисточку с лаком. Она только может заметить, исходя из общего для всех лакировщиков правила, что многое тут зависит от того круга, к которому принадлежит обсуждаемая дама: позволяет ли этот круг претендовать на знакомство с особами столь высоко стоящими на священной общественной лестнице, как члены семейства Доррит.

Услышав это мистер Доррит нахмурился. Слова миссис Дженерал навели его на смутное воспоминание о некоем Кленнэме, довольно докучливом господине, с которым он, кажется, когда-то где-то встречался; и он уже готов был решительно забаллотировать Гоуэнов, но тут в разговор вмешался Эдвард Доррит, эсквайр. Он начал с того, что вставил в глаз стеклышко и прикрикнул: "Эй вы! А ну-ка, проваливайте отсюда!" Это любезное обращение должно было дать понять двум лакеям, прислуживавшим за столом, что от их услуг временно отказываются.

Когда лакеи послушно вышли за дверь, Эдвард Доррит, эсквайр, продолжал:

- Как вы понимаете, я лично не очень-то расположен к этим Гоуэнам - к нему, во всяком случае, - но, пожалуй, вам не мешает знать, что у них есть очень влиятельные знакомые. Правда, может быть, это не имеет значения.

- Напротив, - возразила несравненная лакировщица, - имеет, и очень большое. Если эти знакомые в самом деле влиятельные и уважаемые люди...

- Об этом, - перебил Эдвард Доррит, эсквайр, - вы можете судить сами. Вам, верно, приходилось слышать фамилию Мердл?

- Мердл? - вскричала миссис Дженерал. - Великий Мердл?

- Он самый, - подтвердил Эдвард Доррит, эсквайр. - Так вот, они с ним знакомы. Миссис Гоуэн - не молодая, а старая, мать моего любезного друга близкая приятельница миссис Мердл, и мне известно, что эти двое тоже там приняты в доме.

- Если так, то более надежной рекомендации и быть не может, - сказала миссис Дженерал мистеру Дорриту, воздев кверху перчатки и благоговейно склонив голову, словно бы в лицезрении золотого кумира.

- Я просил бы моего сына объяснить - кха - просто любопытства ради, сказал мистер Доррит, заметно оживившись, - откуда он столь - кхм своевременно получил эти сведения.

- Нет ничего легче, сэр, - отвечал Эдвард Доррит, эсквайр, - как вы сейчас сами убедитесь. Начать с того, что миссис Мердл и есть та дама, с которой у вас вышло недоразумение в этом - как его...

- В Мартиньи, - подсказала мисс Фанни, принимая томный вид.

- В Мартиньи, - повторил ее братец и выразительно подмигнул ей; в ответ на что мисс Фанни сперва удивленно вскинула брови, затем рассмеялась и, наконец, покраснела.

- Как это может быть, Эдвард, - сказал мистер Доррит. - Ведь ты мне говорил, что фамилия джентльмена, с которым ты - кха - вел там переговоры, Спарклер. Ты мне даже карточку показывал. Кхм - Спарклер.

- Так оно и есть, отец; но из этого не следует, что и мать должна носить ту же фамилию. Миссис Мердл замужем второй раз, а он, Спарклер, - ее сын от первого брака. Сейчас она в Риме, и мы, наверно, встретимся с нею, поскольку вы намерены на зиму переехать туда же. А Спарклер уже несколько дней здесь. Я вчера провел вместе с ним вечер. Он, в общем, недурной малый, этот Спарклер, только уж очень ушиблен своей несчастной любовью к одной девице. - Тут Эдвард Доррит, эсквайр, метнул сквозь стеклышко взгляд на мисс Фанни, сидевшую напротив. - Мы с ним вчера обменивались своими заграничными впечатлениями, и попутно я от него узнал то, о чем только что сообщил вам. На этом он умолк и только продолжал метать взгляды на мисс Фанни, с трудом удерживая стеклышко в глазу и стараясь улыбаться как можно многозначительнее, от совокупности каковых усилий его физиономия чудовищно перекосилась.

- Если обстоятельства таковы, - сказал мистер Доррит, - полагаю, я могу не только от своего лица, но и - кха - от лица миссис Дженерал сказать, что не вижу никаких препятствий к удовлетворению твоего желания. Эми - скорей даже - кха-кхм - наоборот. Позволю себе усмотреть в этом - кха - твоем желании, - продолжал мистер Доррит благосклонно-ободряющим тоном, - некий добрый знак. Подобное знакомство можно только приветствовать. Ничего кроме хорошего в подобном знакомстве нет. Имя мистера Мердла - кха - славится во всем мире. Предприятия мистера Мердла грандиозны. Они приносят ему такие колоссальные прибыли, что рассматриваются, как - кха - источник национального дохода. Мистер Мердл - воплощение духа нашего времени. Его имя - имя века. Прошу тебя передать мистеру и миссис Гоуэн мои лучшие чувства, так как мы - кхм - безусловно не обойдем их своим вниманием.

Это милостивое волеизъявление решило вопрос. Никто не заметил, что дядюшка Фредерик отодвинул свою тарелку и перестал есть, но дядюшку Фредерика вообще редко замечал кто-нибудь, кроме Крошки Доррит. Вновь были призваны слуги, и завтрак благополучно завершился. Миссис Дженерал встала из-за стола и вышла. Крошка Доррит встала из-за стола и вышла. За столом остались Эдвард и Фанни, которые перешептывались о чем-то своем, и мистер Доррит, который кушал винные ягоды и читал французскую газету, - и тут вдруг дядюшка Фредерик привлек общее внимание. Он поднялся со своего места, стукнул кулаком по столу и воскликнул:

- Брат! Я протестую!

Если бы он воззвал к присутствующим на неизвестном языке и тотчас же пал замертво, они были бы не больше ошеломлены. Мистер Доррит выронил из рук газету и окаменел, не донеся до рта винную ягоду.

- Брат! - повторил старик, и необычное воодушевление зазвучало в его дрожащем голосе. - Я протестую! Я люблю тебя; ты знаешь, как я тебя люблю. За все эти годы я ни разу не отступился от тебя даже в мыслях. Я слаб, но я ударил бы всякого, кто осмелился бы дурно говорить о тебе. Но сейчас я протестую, брат! Да, да, да, я протестую!

Казалось странно и непонятно, откуда взялась такая сила гнева в этом дряхлом старике. Глаза его сверкали, седые волосы встали дыбом, в чертах проступила решимость, уже двадцать пять лет им несвойственная, рука вновь обрела твердость и жесты стали уверенными и энергичными.

- Мой милый Фредерик! - с трудом выговорил мистер Доррит. - Что случилось? В чем дело?

- Как ты смеешь! - продолжал старик, повернувшись к Фанни. - Как ты смеешь! Что, у тебя памяти нет? Или у тебя нет сердца?

- Дядя! - воскликнула испуганная Фанни и ударилась в слезы. - За что вы так набросились на меня? Что я сделала?

- Что сделала? - повторил старик, указывая на стул Крошки Доррит. - Где твой любящий, бесценный друг? Где твоя верная защитница? Где та, что была для тебя больше нежели матерью? Как смеешь ты заноситься перед сестрой, которая одна воплотила в себе все это? Стыдись, черствая душа, стыдись!

- Да я ли не люблю Эми! - воскликнула мисс Фанни, плача навзрыд. - Я люблю ее как свою жизнь - даже больше. Я не заслужила таких жестоких упреков. Я так предана Эми и так благодарна Эми, как никто на свете. Лучше бы мне умереть. Никогда еще я не терпела подобной несправедливости. И только за то, что я забочусь о семейном достоинстве!