Бертольд Брехт - Карьера Артуро Уи, которой могло не быть Страница 16

Историческая концепция обывателей (и пролетариев - до тех пор пока у них нет иной) - концепция по большей части романтическая. Первый Наполеон пленил нищее воображение многих немцев отнюдь не как создатель "Кодекса Наполеона", а как завоеватель, принесший в жертву миллионы человеческих жизней. Завоевателям к лицу пятна крови - это подчеркивает их мужественную красоту. Некий доктор Пехель писал в 1946 году в журнале, справедливо названном "Немецкое обозрение", о Чингисхане, что "если Pax Mongolica была куплена ценой разорения двадцати государств и жизнью многих десятков миллионов людей", то этот "кровавый завоеватель, разрушитель всех ценностей является в то же время властителем, доказавшим, что он обладал не разрушительным умом", и был уже потому велик, что не был мелочен в обращении с людьми. Необходимо разрушить это почтение к убийцам. Повседневная логика не должна отступать в тень, имея дело со столетиями; все то, что верно относительно малых обстоятельств, должно сохранять сбою правоту и касательно крупных событий. Если сильные мира сего дают возможность мелкому мерзавцу стать крупным мерзавцем, это не значит, что мы должны позволить ему занять исключительное положение, не только в свойственной ему мерзости, но и в нашем представлении об истории. В целом же, по-видимому, справедливо утверждение, что нередко трагедия относится к страданиям людей менее серьезно, чем комедия.

ЗАМЕТКИ

Куше: "...но в тот момент, когда "Уи" вследствие проецируемых на экран надписей приобретает недвусмысленное значение, относящееся к определенному этапу немецкой истории... приходится задать вопрос: где народ?"

"Брехт писал (о "Фаусте" Эйслера): "Мы должны непременно исходить из справедливости положения: концепция, согласно которой немецкая история ничтожна и которая игнорирует народ как потенциальную творческую силу, такая концепция ложна".

"Не хватает того "пустяка", который представляет "потенциальную силу народа"... Разве борьба шла только между гангстерами и торговцами? Разве Димитров (потенциальная сила, которую мы для простоты так называем) был торговцем?"

"Уи" - пьеса-притча, написанная с намерением разрушить обычное опасно почтительное отношение к великим убийцам. Круг намеренно узок: он включает в себя только государство, промышленников, юнкеров и обывателей. Этого достаточно, чтобы осуществить авторское намерение. Пьеса не стремится дать общий, исчерпывающий анализ исторического положения в тридцатые годы. В ней нет пролетариата, и здесь его нельзя учитывать в широком масштабе, потому что в данной художественной системе всякое "еще" оказалось бы "чересчур" и отвлекло бы от постановки и без того сложных проблем. (Возможно ли подойти ближе к теме "пролетариат" и не коснуться другой - "безработица"? Или сказать о безработице и оставить в стороне вопрос об обеспечении работой и о партиях, а также об их бессилии? Одно тянуло бы за собой другое, и в итоге получилось бы гигантское сочинение, которое не достигло бы поставленной цели.)

Проецируемые надписи - по К., они являются основанием, чтобы искать в пьесе всеобщего анализа, - как мне кажется, только усиливают черты условности, уподобляющие мир пьесы миру паноптикума.

Кажется, что все промышленники в равной степени задеты кризисом; тогда как на самом деле слабые погибают под ударами сильных. (Но, может быть, это черта, которая потребовала бы чрезмерной детализации и которой притча поэтому может и пренебречь.)

Защитника (сцена IX, процесс о поджоге склада), может быть, следует пересмотреть. В настоящем виде кажется, что он, когда протестует, защищает только свою "профессиональную честь". Так это задумано или нет, но публика будет стремиться видеть в нем Димитрова.

Что касается появления духа Рема, то Куше, по-моему, прав. ("Сейчас текст таков, что жирный, спившийся нацист приобретает черты мученика".)

Пьеса написана в 1941 году, и автор видел в ней основу спектакля 1941 года.

УКАЗАНИЕ ДЛЯ ПОСТАНОВКИ

Чтобы события приобрели то значение, которое они, к сожалению, имеют, пьеса должна быть поставлена в в_ы_с_о_к_о_м с_т_и_л_е; лучше всего - с отчетливыми реминисценциями из елизаветинского театра, то есть с занавесками и помостами. Можно, например, играть перед спущенными сверху занавесками, забрызганными краской цвета бычьей крови. Можно использовать и задники, расписанные перспективными панорамами, допустимы также звуковые эффекты орган, трубы, барабан. Необходимо пластическое представление в стремительном темпе с легко обозримыми мизансценами во вкусе ярмарочных представлений.

Следует использовать маски, интонации, жесты, напоминающие о прототипах, но чистой пародии следует избегать, и комическое начало непременно должно звучать до известной степени жутко.

КОММЕНТАРИИ

Переводы пьес сделаны по изданию: Bertolt Brecht, Stucke, Bande I-XII, Berlin, Auibau-Verlag, 1955-1959.

Статьи и стихи о театре даются в основном по изданию: Bertolt Brecht. Schriften zum Theater, Berlin u. Frankfurt a/M, Suhrkamp Verlag, 1957.

КАРЬЕРА АРТУРО УИ, КОТОРОЙ МОГЛО НЕ БЫТЬ

(Der aufhaltsarae Aufstieg des Arturo Ui)

На русском языке пьеса впервые печатается в настоящем издании.

Замысел пьесы возник у Брехта в 1935 г., во время посещения США. Она написана в Финляндии, в марте-апреле 1941 г.

В дни наивысшего подъема и военных успехов германского фашизма Б. Брехт задался целью создать памфлет на Гитлера и его приспешников, пользуясь средствами "высокого стиля", прибегая к пародированию Шекспира ("Ричард III", "Ричард II", "Макбет") и Гете ("Фауст"). Рядом с великими шекспировскими злодеями была особенно очевидной ничтожность Артуро Уи истерика, труса, мелкого авантюриста и шантажиста, под гангстерской маской которого вполне явно просвечивают черты Гитлера. У большинства действующих лиц пьесы - реальные прототипы. Догсборо-Гинденбург, генерал-фельдмаршал, президент Германской республики с 1925 по 1934 г., в 1933 г. он назначил Гитлера на пост рейсхканцлера (имя "Догсборо" образовано переводом на английский язык составных частей имени "Hindenburg", что по-немецки звучит почти как Собачий город, Собакоград). Эрнесто Рома - Эрнст Рем, соратник и друг Гитлера, с 1931 по 1934 г. начальник штаба СА (штурмовых отрядов), по приказу Гитлера во время резни 30 июня 1934 г. убит. Джузеппе Дживола Геббельс, с 1933 г. гитлеровский министр пропаганды и информации. Эмануэле Гири - Герман Геринг, гитлеровский рейхсмаршал, премьер-министр Пруссии, командующий военно-воздушными силами Германии, ближайший сотрудник Гитлера, приговоренный нюрнбергским трибуналом к повешению за свои преступления. Рыббе - Ван дер Люббе, деклассированный безработный, голландец - нацисты ложно обвинили его в поджоге рейхстага, во время процесса в Лейпциге оглушали наркотиками, а затем в 1934 году казнили. Игнатий Дольфит Игнациус Дольфус, в 1932-1934 гг. канцлер и министр иностранных дел Австрии; во время фашистского путча в Вене в июле 1934 г. убит национал-социалистами. Кларк - фон Папен, юнкер и промышленник, дипломат, предшественник Гитлера на посту рейхсканцлера, помог его возвышению; в 1933-1934 гг. вице-канцлер, позднее гитлеровский чрезвычайный посол в ряде стран. Тед Рэгг - Грегор Штрассер, основатель берлинской СА, глава антигитлеровской оппозиции среди штурмовиков. Уничтожен по приказу Гитлера одновременно с Ремом.

Пьеса была впервые поставлена почти через восемнадцать лет после ее создания в Штутгартском театре, премьера 19 ноября 1958 г. Режиссер - ученик Брехта Петер Палич, художник - Герд Рихтер, композитор - Ганс Дитер Хозала. Роли исполняли: Артуро Уи - берлинский актер Вольфганг Килинг, Догсборо Ганс Манке, Ромы - Гергард Юст, Гири - Герберт Штейнмец, Дживолы - Ганс Гельмут Диков, зазывалы и одновременно Бетти Дольфит - Урсула фон Рейбниц. Спектакль имел шумный успех, хотя и не отличался той политической остротой и определенностью, которую приобрела последовавшая вскоре знаменитая постановка "Берлинского ансамбля", премьера 23 марта 1959 г. Режиссеры Петер Палич и Манфред Векверт, композитор - Ганс Дитер Хозалла, художники Карл фон Аппен и Гоффман. Роли исполняли: Кларка - Дитер Кнауп, Догсборо Мартин Флерхингер, Артуро Уи - Эккехард Шалль, Ромы - Гюнтер Науман, Дживолы - Хильмар Тате, Гири - Вольф Кайзер, Докдейзи - дочь Брехта Барбара Берг, актера - Зигфрид Вейс, Дольфита - Вилли Шольц.

В то время как в Штутгарте шли первые спектакли, труппа "Берлинского ансамбля" еще репетировала пьесу. Реакционные критики воспользовались случайным приоритетом западногерманского театра, чтобы демагогически провозгласить превосходство своей демократии и злорадно заявить о невозможности поставить "Карьеру Артуро Уи" в ГДР: "Там, в зоне, где тоже живут немцы и где Брехт пользовался славой и почетом как друг режима и даже имел в своем распоряжении собственный театр, там эта пьеса до сих пор не может быть сыграна, - и это, видимо, связано с тем, что слишком подробное описание политических методов гангстера Уи... может вызвать неприятные для тамошних господ сравнения у их подданных" (статья Шнейдера в штутгартской газете "Allgemeine Zeitung fur Wurtemberg", 1958, 2 ноября). Лучшим опровержением подобных выпадов явился, разумеется, спектакль "Берлинского ансамбля". Впрочем, и относительно штутгартского представления следует сказать, что оно сыграло большую политическую роль в общественной жизни ФРГ. Пьеса была несколько перестроена. Так, раненая женщина, появляющаяся у Брехта в самом конце пьесы (сцена XVII), в Штутгарте молила о помощи и проклинала убийц уже в середине спектакля; одной из начальных сцен, когда члены треста "Цветная капуста" решаются прибегнуть к услугам гангстера Уи, это их решение мотивировалось тем, что с улицы доносилась революционная песня, которую пели рабочие, вышедшие на демонстрацию; два персонажа О'Кейси и защитник - были сведены в одно действующее лицо, напоминавшее Димитрова. Однако режиссер не мог использовать всех брехтовских титров при проецировании их на экран: по соображениям политической цензуры нельзя было назвать имен Шлейхера, Гинденбурга, Дольфуса, актера Базиля.