Нина Боуден - Дочь ведьмы Страница 2

Бьянка следила за ними, пока они не исчезли за зданием школы. Гнев в ее глазах растаял. Когда знаешь, что тебя боятся, чувствуешь печаль и одиночество. Негромко вздохнув, Бьянка потерла веки тыльной стороной ладони, словно у нее защипало в глазах. Затем вернулась на дорогу и пустилась в длинный и утомительный путь домой.

Она жила в доме на берегу озера в глубине острова. Дом звался "Луинпул". Его окружала каменная изгородь и несколько согнувшихся под напором ветра деревьев. Вокруг, сколько видел глаз, - ни строения, ни кустика... Только озеро и голые холмы. Некогда возле дома рос сад, но от него теперь осталась только цепочка зеленых стеклянных шаров на земле да старый куст дикой фуксии возле входной двери. Шары - поплавки ловушек для лобстеров - некогда окаймляли садовую дорожку.

Бьянка вошла через заднюю дверь в большую темную кухню. Через маленькое окошко сочился вечерний свет, казавшийся бледным в трепещущем золотом сиянии огня в кухонной печи. Энни Макларен согнулась возле поддувала, вороша золу.

- Поздновато, - проворчала она, хватаясь за отполированный латунный поручень над огнем и выпрямляясь.

В ее возрасте, с ревматизмом это была не слишком простая задача. Сквозь редкие седые волосы просвечивал розоватый череп.

- Овсянка на плите, - сказала Энни и подошла к столу, чтобы поправить масляную лампу.

- Не зажигай пока. Давай посумерничаем, - предложила Бьянка.

Энни пожала плечами, повернулась к плите, переложила черпаком из почерневшего горшка в чашку немного овсянки и достала ложку из кухонного шкафа.

- Кушать подано, госпожа.

Затем села в продавленное кресло и, сложив на коленях узловатые руки, стала смотреть, как девочка ест. На каминной полке ворковал чайник, роняя из носика капли воды, шипящие в пламени. В темном углу комнаты тикали невидимые часы. В дымоходе завывал ветер.

Бьянка доела овсянку и зарыла озябшие ноги поглубже в складки лоскутного ковра.

- Сегодня приехали новые люди, - сообщила она. - Двое мужчин, женщина и мальчик. А еще слепая девочка.

- Ты ведь не ходила к гавани?

Бьянка покачала головой.

В голосе Энни слышалась тревога.

- Ты же знаешь, что он говорил. Я ему обещала.

Бьянка смотрела на огонь, наблюдая, как между раскаленными добела кусками каменного угля время от времени проскальзывают крохотные зеленоватые язычки пламени.

- Тогда ты, должно быть, с кем-нибудь разговаривала. Иначе откуда бы ты узнала?

- О новых людях? - Бьянка закрыла глаза и улыбнулась с таинственным видом. - Я могу видеть сквозь стены и что происходит за углом, - проговорила она нараспев. - Могу летать над горами и над морями. Я знаю, кто приходит и кто уходит, но никто никогда меня не видит.

Энни принужденно хохотнула.

- А что, если он в это не поверит, а, госпожа?

Бьянка бросила на Энни озорной взгляд.

- Но ты-то веришь...

Старушка заерзала в своем кресле, и старые пружины заскрипели.

- Да чего уж там! Сила у тебя есть, - проворчала она уважительно. Хотя, как я понимаю, видеть сквозь стены - одно дело, а летать - другое... Но он-то считает это... как бы сказать... бреднями. Так что тебе лучше помалкивать, госпожа. Не болтай с ним о новых людях с парохода, а то он решит, что ты побывала в городе, крутилась там и чесала языком. Я пообещала ему, что никаких слухов ты распускать не станешь.

Бьянка, ссутулившись, сидела на скамье.

- Не понимаю, почему мне нельзя ходить где хочу. Я не боюсь мистера Смита.

- Никто и не просит тебя бояться. Просто молчи, уважай его и делай, что он просит. Не водись ни с кем и не болтай. - Энни Макларен замолчала, а потом пробормотала, наполовину про себя: - К чему нам неприятности? Слава богу, хоть есть крыша над головой...

Старуха откинула голову на высокую спинку кресла, закрыла глаза и тут же уснула, как засыпают старые люди. Рот ее приоткрылся.

Девочка глядела на огонь, положив подбородок на руки, и слушала, как тикают часы и шипит чайник. Внезапно Бьянка выпрямилась, прислушиваясь, потом спрыгнула с лавки и потянула Энни за юбку.

- Мистер Смит приехал! Зажги лампу, а я открою ворота, - громко сказала она и выбежала во двор, потревожив сонного петуха, который решил переночевать на груде торфа около задней двери. Ветер подхватил ее юбку и раздул как парус. Спотыкаясь, Бьянка добралась до ворот и открыла их, чтобы впустить белый "ягуар", который вкатил во двор, переваливаясь на рытвинах, и остановился у задней двери. Девочка запахнула ворота и побежала назад к дому.

Из автомобиля выбрался мистер Смит: среднего роста, не худой и не толстый, не молодой и не старый, в неизменных темных очках. В руке он держал деревянный ящик.

- Как поживает моя любимая ведьмочка? - спросил Смит без улыбки, но дружелюбно потрепав Бьянку за щеку, и они вместе вошли в кухню.

Энни Макларен уже зажгла две масляные лампы и протягивала одну из них Смиту.

- Печь еще теплая. Сейчас подам вам чай.

Мужчина поставил на стол деревянный ящик, который принес с собой, и взял лампу.

- На одно словечко, Энни, - сказал он и вышел из кухни в темную прихожую. Старушка последовала за ним. Их не было минут пять. Когда Энни вернулась, вид у нее был озабоченный.

- Сегодня он ждет вечером какого-то гостя. Велел приготовить лобстеров. А ты, подальше от греха, отправляйся-ка в постель.

- Помочь тебе?

Старуха покачала головой.

Бьянка открыла было рот, но промолчала. Если уж Энни Макларен упрется, - а случалось это не слишком часто, - переубеждать ее бесполезно.

- Тогда принесу еще угля, - сказала девочка.

Снаружи бушевал ветер. По небу стремительно неслись рваные облака, в их разрывы проглядывала луна. Угольная куча блестела в лунном свете. Бьянка наполнила корзину и, пошатываясь, внесла ее в дом.

- Смотри, надорвешься! Зачем столько навалила? - проворчала Энни.

Бьянка опустила корзину на пол и потерла руки.

- Я сильная. Сильнее тебя. Можно я погляжу на лобстеров?

В ящике оказались два мокрых, черных создания с длинными усами и грозными клешнями. Они ворочались, издавая шепчущий звук.

- Сегодня Уилл Кемпбелл отсылал лобстеров в Обан, - сказала Бьянка. Наверное, мистер Смит выходил на лов вместе с ним.

- Наверное.

- А зачем он ходит с ним на ловлю - ведь он никогда не ест лобстеров. Терпеть их не может.

- Может, для развлечения. Или чтобы посылать их друзьям.

- Но у мистера Смита нет друзей. Никто к нему не ходит...

- Сегодня кто-то заявится: большой охотник до лобстеров, как сказал мистер Смит. Ну же, бери свою свечу, - поторопила девочку Энни.

Пламя свечи заплясало на сквозняке, когда Бьянка зашагала вверх по лестнице. Некогда в этом большом доме жил пастор. Когда Смит приехал на остров, дом пустовал уже много лет. Никто не хотел селиться в таком обветшавшем здании с осыпающейся со стен штукатуркой и прохудившейся в нескольких местах крышей. Никто, кроме Смита. Он устроил в доме ванную, отремонтировал для себя две комнаты и больше ни к чему не притронулся, хотя прожил уже три года. Комнаты на верхнем этаже заливали дожди, и многие помещения стояли запертыми - там дребезжали оконные рамы и шуршали мыши.

Многим жилище показалось бы странным и тоскливым, совсем не пригодным для воспитания маленькой девочки. Разумеется, и Смит считал так же.

- Здесь не место для ребенка, - сказал он, нанимая Энни Макларен себе в домоправительницы сразу же, как только приехал на остров. - Вам надо оставить ее с кем-нибудь из родных.

- У нее нет никого, кроме меня, - ответила Энни. - Я прослежу, чтобы она не путалась у вас под ногами.

Смит нахмурился.

- Мне надо, чтобы в доме было тихо и спокойно. О ребенке не может быть и речи.

- Она будет вести себя тихо, - невозмутимо отрезала Энни.

Старческое лицо, неподвижное и упрямое, не выдало признаков отчаяния, охватившего ее. Еще несколько месяцев назад они с братом хозяйствовали, обрабатывая небольшое поле. Но брат умер, и ей пришлось продать землю за смехотворно малые деньги, которые почти все вышли, и Энни уже отчаялась свести концы с концами.

- Мне требуется полное уединение. Полное. И что бы ни происходило в доме - ни слова об этом не должно выйти наружу, - Смит внимательно посмотрел на старуху.

- Каждый имеет право хранить свои дела в тайне, - ответила она.

- Но это непросто, когда в доме ребенок.

- Она еще очень мала.

- Вырастет. Будет болтать с другими детьми, разносить слухи... - Только не она. Ребятишки не играют с ней. - Энни замолкла в нерешительности, спрашивая себя, сумеет ли понять ее горожанин из Англии. - Дети говорят, что она заколдована, - закончила она наконец. - И что она дочь ведьмы.

- Заколдована? - усмехнулся Смит. - Дочь ведьмы?

Его смех задел Энни, и она замолчала, отказываясь продолжать разговор. Смит, развеселившись, заверил ее, что все в порядке и она может взять ребенка с собой, если хочет. Энни не сменила гнев на милость даже потом, когда они поселились в "Луинпуле", даже несмотря на то, что Смит, будучи в добром расположении духа, играл с Бьянкой и шутливо называл ее своей маленькой ведьмочкой...