Бог здесь был, но долго не задержался (сборник рассказов) - Шоу Ирвин Страница 21

В ярко освещенной комнате, с надраенными до блеска полами, человек в белом халате переходил от одного стола к другому, наливая жидкость в мелкий стеклянный сосуд, добавляя красновато-коричневый порошок к содержимому носатой колбы и делая записи в рабочей тетради со светло-голубой обложкой. Этого человека звали Колвер Маннихон. Среднего роста, полный, округлый, с гладким лицом (бриться ему приходилось всего дважды в неделю). Маннихон походил на мускусную дыню канталупу, давно уже созревшую, но не слишком аппетитную. Высокий, выпуклый лоб "дыни" был покрыт белокурым пушком, а выражение голубых глаз, оснащенных очками с толстыми линзами, напоминало растерянный взгляд младенца в ожидании няньки -- вот-вот придет и поменяет мокрые пеленки. Нет, в Колвере Маннихоне ничего от лауреата Нобелевской премии, хотя он страстно желал им стать. В свои двадцать девять лет, и три месяца, знакомый со статистикой, он знал, что большая часть всех великих научных открытий совершается учеными до тридцатидвухлетнего возраста. Таким образом, у него еще в запасе два года и девять месяцев.

Однако шансы на крупное научное открытие в лаборатории "Фогел -Полсон" -- мизерные,-- ведь трудится он в отделе моющих средств и растворителей.

Работать ему поручено над моющим средством, способным целиком растворяться в воде: за последнее время в общенациональных журналах появилось несколько тревожных статей -- участились случаи гибели форели из-за того, что в сточных трубах скапливается грязная пена, а проточные ручейки загрязнены хлопьями мыла. Пока еще никто, увы не, получил Нобелевской премии за изобретение нового моющего средства, которое не убивает форель. Через неделю ему исполнится двадцать девять и четыре месяца,-- от этой мысли Маннихона передернуло.

Коллеги по лаборатории, люди моложе его, работают над проблемами лейкемии и рака шейки матки; создают химические соединения, порождающие определенную надежду на излечение такой болезни, как шизофрения. Одному двадцатилетнему вундеркинду поручили даже работать над совершенно секретной проблемой, связанной с водородом в свободном состоянии. По всему видно -ему открыта дорога в Стокгольм! Всех молодых коллег Маннихона, приглашали на важные совещания руководства, а мистер Полсон звал их в клуб или даже к себе домой. Повсюду они носились на модных спортивных автомобилях в сопровождении красивых, сексапильных девиц -- почти кинозвезд.

Мистер Полсон никогда и носа не казал в отдел детергентов, а когда встречал в коридорах Маннихона, то почему-то, здороваясь, называл его Джонсом. Неизвестно почему, но лет шесть назад мистеру Полсону в голову пришла мысль, что его зовут именно так, а не иначе.

Маннихон был женат на женщине, очень похожей на дыню касабу, двое их детей, мальчик и девочка, росли точно такими, как ожидали родители,-- ни малейших сюрпризов! Маннихон гонял на старом "Плимуте", 1959 года выпуска. Жена вовсе не возражала против его работы по ночам, ничего подобного,-скорее напротив. Все же лучше работать в лаборатории, чем преподавать химию в средней школе.

Сегодня он задержался допоздна, потому что днем наблюдал какую-то странную реакцию и она его озадачила. Взял для опыта обычное, стандартное моющее средство компании, "Флоксо", и добавил к нему почти наобум немного красно-коричневого порошка (сравнительно простая формула), известного всем в лаборатории как диоксотетрамеркфеноферроген-14 -- он довольно свободно соединяется с некоторыми стеаратами. Порошок этот весьма дорогой химикат,-пришлось пережить несколько неприятных мгновений, когда в аудиторском отделе ему напомнили о состоянии бюджета лаборатории. Да он и использовал-то всего один грамм на фунт "Флоксо", себестоимость которого не превышает доллара за тонну,-- это распрекрасное моющее средство продается во всех лучших супермаркетах за сорок семь центов в большом, удобном для хозяйки, "экономном" пакете с зелеными марками, сулящими дальнейшие скидки.

Маннихон бросил в колбу кусочек белой хлопчатобумажной салфетки с пятнами от кетчупа, оставшимися после его завтрака (бутерброд с салатом и томатом), и, к великому своему разочарованию, увидел, что контрольный раствор чистого "Флоксо" удалил все пятна с такого же куска салфетки, а раствор с диоксотетрамеркфеноферрогеном-14 оставил на тряпочке пятно, похожее на то, что и следовало очистить,-- след от кетчупа.

Тогда он попробовал растворитель с одним миллиграммом диоксотетрамеркфеноферрогена-14 -- результат оказался точно таким же целых шестнадцать месяцев трудился он над этим проектом и, вполне естественно, был немного обескуражен; вознамерился уже выбросить оба растворителя, но передумал: осадок-то от чистого "Флоксо" опускается на дно (о чем с осуждением пишут все общенациональные журналы) а его раствор вот он -словно чистая вода из горного источника.

Когда он наконец осознал всю грандиозность своего открытия, ему пришлось от неожиданности сесть, ибо ноги под ним подкосились. Перед глазами заплясали чистые сточные трубы, какими они были в 1890 году, а форель выпрыгивала из зева каждой канализационной трубы, расположенной в густо заселенных городских кварталах. Пусть теперь мистер Полсон только попробует назвать его Джонсом. Он купит себе новую машину -- "триумф", разведется с женой и приобретет контактные линзы. Его повысят по службе -- переведут в отдел раковых заболеваний.

Осталось сделать совсем немногое -- определить точную пропорцию диоксотетрамеркфеноферрогена-14 и "Флоксо", то есть сочетание их, которое не оставит следов мыльной пены после реакции и в то же время удалит все пятна,-- и все его будущее обеспечено.

Опытный, хорошо подготовленный исследователь, он с привычной методичностью готовил одну смесь за другой,-- сердце его сильно билось. И даже не экономил на дорогом химикате -- в такой важный момент нечего скопидомничать! Кончился кетчуп, и пришлось использовать табачную смолу из своей трубки. И днем, и, после долгого ночного бдения (он позвонил жене -предупредил, что не придет к обеду) результаты получились одинаковые. Предательское пятно не пропадало,-- оно оставалось на хлопке; линолеуме; пластмассе; искусственной коже; на тыльной стороне его руки.