Вильям Райс - В тихом омуте Страница 22

Джеймс принялся лихорадочно шарить вокруг. Как же так, ведь шест покоился у него на коленях, а оба конца опирались на борта плоскодонки. Душа Джеймса ушла в пятки - неужели он все-таки потерял шест? Брыкнул ногой и скинул его во сне. Тогда его песенка спета...

Нет! Вот же он - оказывается, Джеймс даже во сне сжимал его правой рукой, а, проснувшись, не сразу это осознал. Уф, слава Богу!

Бух!

Лодка врезалась в опору моста, и Джеймс, вылетев из нее, плюхнулся лицом вниз на илистую отмель. Суденышко же развернуло и вынесло кормой на берег.

Наполовину оглушенный, Джеймс, мотая головой, с трудом приподнялся на четвереньки. Господи, ну что за невезуха такая!

Вместо того, чтобы нежиться в теплой постели, он был здесь, под каким-то мостом, мокрый и грязный, с головы до ног в илистой речной жиже. Он осторожно огляделся по сторонам. С тех пор, как он таким нелепым образом уснул, стало заметно светлее, и он разглядел, что плоскодонку прибило к берегу; носом она упиралась в опору моста, а корма торчала на песчаной, местами поросшей травой отмели.

Джеймс прополз на четвереньках к лодке и взгромоздился на сиденье, чтобы обдумать свое положение. Было очевидно: территорию рыболовной ассоциации он проскочил во сне. Мост - а перед ним, вне всякого сомнения, был мост Кабана - был переброшен через реку в месте пересечения с Вэлли-Роуд, а это означало, что он уплыл вниз по течению на лишних полмили. Вывод: он, конечно, может оставить плоскодонку здесь, под мостом, но зато путь до дома удлинился теперь почти на милю.

Вывод второй: ему ещё повезло, что лодка наткнулась на опору; в противном случае течение могло увлечь его к самому водосливу. Ниже по течению как раз раздавался характерный шум воды. Близостью водослива объяснялась и заметно возросшая здесь скорость течения. А из этого следовало, что выбираться отсюда нужно с удвоенной осторожностью, чтобы не дать течению унести себя.

Джеймс с превеликими предосторожностями выбрался на сушу, зажав в зубах конец веревки. Под ногами хлюпал ил, руки скользили в мокрой траве. Внезапно нога его подвернулась и, чтобы не упасть, Джеймс ухватился за ветку подвернувшегося куста и... громко выругался - в ладонь больно впились терновые колючки.

Немного выждав, он с трудом подтянулся, перевел дух и аккуратно привязал лодку к основанию куста терновника. После этого наконец присел и призадумался.

Смысла пересекать поле и пашню теперь не было - по дороге он доберется быстрее. Правда, идти предстояло все время в гору. Около двух миль. Ему предстояло дойти до самого центра деревушки и повернуть налево, на Грин-Лейн. К тому времени уже окончательно рассветет, и вид его, мокрого, облепленного грязью и водорослями, несомненно, привлечет внимание ранних прохожих. Не говоря уж о том, что ему придется миновать Пони-коттедж, где несла стражу бдительная Китти.

Нет, такие перспективы его не вдохновляли.

Может, имеет смысл добраться по дороге до окраины деревушки, а потом уже прокрасться домой по околице и задворкам. Тогда он обогнет дом Китти с тыла и, если повезет, она его не заметит.

Правда, чтобы попасть в сад Кайта, ему придется перелезть через высокий забор, вдобавок утыканный шипами, но это препятствие не слишком страшило Джеймса. Что ж, так, пожалуй, он и поступит. И чем быстрее, тем лучше.

Он с трудом, то и дело поскальзываясь, вскарабкался по отрывистому косогору. С огорчением представил себе, как приятно было бы сейчас лежать в постели с Тони... Эх, Тони! Поглощенный грустными мыслями, он не услышал вовремя шума мотора приближающегося автомобиля, а когда услышал - было уже поздно. Перемахнув через невысокий плетень, отделяющий кусты от дороги, он очутился на асфальте дорожного полотна, когда из-за поворота выскочила машина и фары её мгновенно ослепили его. Джеймс, пошатнувшись, попятился, успев только вскрикнуть от страха, и тут же истошно завизжали тормоза, в лицо ему брызнул гравий, а в воздухе запахло паленой резиной. Машина влетела в кювет и перевернулась, а Джеймс опрокинулся спиной на деревянную изгородь, через которую только что с такой ловкостью перескочил. В ту же минуту из машины донесся истошный женский вопль:

- Готт им химмель! Ты что фытфоряешь, болфань фонючий!

Этот голос Джеймс уже где-то слышал, хотя тогда он явно звучал более дружелюбно. С трудом выпрямившись - Джеймсу показалось даже, что при этом у него хрустнул позвоночник, - он увидел перед собой графиню Чимаролли. С исказившимся от гнева лицом она продолжала вопить:

- Майн мужж! Мой манн! Ты убил его, болфань хренофф...

- Что такое? - выдавил Джеймс. - Ваш муж? Он пострадал?

- Доктур Членторд?

У графини отвалилась челюсть, а глаза полезли на лоб.

- Торчленд, - сухо поправил Джеймс. Приблизившись к опрокинувшемуся на бок "мерседесу", он осторожно заглянул внутрь, потом поспешно приоткрыл дверцу и принялся колдовать над бездыханным телом тщедушного седовласого джентльмена, лицо которого было залито кровью... При этом не забывал успокаивать бьющуюся в истерике графиню:

- Ничего страшного. Похоже, просто нос слегка разбит. Пустяки, не о чем волноваться...

Но Наташа Чимаролли завопила пуще прежнего:

- Майн муж почти мертф, ви гофорит мне не фолнофаться! Майн Готт, да у меня просто голофа фокруг идет!

- Кругом, - машинально поправил Джеймс.

Как и у меня от вас, графиня, подумал Джеймс. Вслух же сказал, оборвав её на полуслове:

- Лучше все-таки доставить его в больницу. Он только ушибся, серьезных повреждений нет, но лучше подстраховаться и...

- Мы достафить его домой! - взвизгнула графиня.

- Хорошо, - вздохнул Джеймс. Он утер кровь с бледного воскового лица графа собственным носовым платком и ещё раз тщательно ощупал все тело старика. Да, за исключением нескольких синяков и ссадин, никаких повреждений, по счастью, не было. Граф врезался головой в стекло, что его оглушило, а вот само стекло, по удивительному стечению обстоятельств, не пострадало. Похоже, что граф отделался легким сотрясением мозга, подумал Джеймс. И сказал:

- В больнице условия лучше...

- Я же ясно сказать - домой! - Наташа топнула ногой. - И ви поехать со мной. Ви финофать в этот афария. Шнель!

Джеймс едва удержался, чтобы не ответить "яволь", молодцевато щелкнув каблуками. Вместо этого он, сделав над собой, усилие, пробормотал:

- Вы уж извините. - Что толку было объяснять, что виноват он был лишь в том, что не вовремя перелез через злополучную изгородь, чем напугал старика. - Хорошо, раз вы так настаиваете, давайте отвезем его домой. Но только мне понадобится мой чемоданчик - лекарства и все прочее.

- Ми заехать за ваш чемоданчик. Залезайте, шнель!

Джеймс осторожно переместил бессознательное тело на заднее сиденье. Дыхание старика было ровное и размеренное, а на губах чувствовался сильный аромат джина. Джеймс, конечно, предпочел бы поместить пострадавшего в больницу, но рыжеволосая графиня и слушать об этом не хотела.

Взревел мотор, "мерседес" пулей вылетел из кювета на дорогу и, молнией, пронесшись по мосту, взмыл в воздух и, пролетев футов тридцать, шмякнулся об асфальт с такой силой, что Джеймс едва не откусил язык. Вытаращившись на спидометр, он в ужасе разглядел, что стрелка уже миновала отметку восьмидесяти пяти миль в час и приближалась к девяноста* (*около ста пятидесяти километров в час). В зеркальце заднего вида блеснули разукрашенные глаза графини Чимаролли.

- Кто искупал фас в река, доктур? - поинтересовалась она.

Джеймс не сразу нашелся, что ей ответить, поскольку не успел ещё придумать мало-мальски разумного объяснения. Более того, он сомневался, что ему это вообще удастся. Рыбалка, наблюдение за птичками, утренний моцион, пробежка - ничто не могло объяснить, почему он искупался в таком виде. Ну кто, будучи в здравом уме, способен отправиться на рыбалку в парадном костюме? Спасение пришло с той стороны, откуда он его не ждал. Окинув взглядом графиню, Джеймс оторопел: она была в легкой блузке, вырезанной спереди почти до пупка, а нижнюю часть её тела вместо юбки или брюк прикрывали (а точнее - открывали) почти прозрачные шаровары, наподобие тех, что носят порой исполнительницы танца живота. - Вы и сами одеты не для загородной прогулки, графиня, - нашелся он.

Раскрашенные глаза вновь скользнули по его лицу, а пухлые губы раздвинулись в улыбке.

- Ми с майн мужж бить в Лондон. А фот фаш тетка что скажет, узнаф про фаш ночной искупанье? Ха-ха!

Она переключила скорость и, не тормозя, свернула на Грин-Лейн. "Мерседес", как показалось Джеймсу, встал на дыбы и преодолел вираж боком, на двух колесах. Машина ураганом влетела в безлюдную деревню. Справа промелькнул Пони-коттедж, дом тети Агаты, и Джеймс представил себе Китти: как та, разбуженная ревом мощного мотора, вскакивает с кровати и, опрокидывая стулья, несется к окну, хищно поводя длинным рылом... Если, конечно, она не сидит в засаде на выезде из усадьбы Вальдшнепов. Хорошенький будет сюрприз для Бена.