Линт Де - Страна грез Страница 25

В воздухе уже было тепло, равнины покрылись яркой зеленой порослью. Башня стала лишь грудой битого камня, наваленного вокруг усыхающей женщины-духа, как огромный курган.

- Вы убиваете меня! - крикнула Я-вау-тсе.

Волчица покачала головой.

- Нет. Это лишь твое Колесо. Оно совершает оборот. Оно спешит - чтобы наверстать все те годы, которые ты украла из отпущенного тебе срока.

- Твое время еще придет снова, - сказал ястреб.

- Но я уже не буду той же.

- А с чего бы? - тихо рассмеялась зайчиха. - Ты уже ступала на это Колесо; теперь пришла пора узнать другое.

- Я...

Но говорить Я-вау-тсе больше не могла. Сухая кожа, удерживавшая ее челюсть, лопнула, и кость упала на землю. Эш в ужасе смотрела, дрожа, как на ее глазах женщина превращалась в пыль и кости, падавшие на землю вслед за челюстью.

Человек-сом поймал Нину прежде, чем она упала на землю, и торжественно вручил ее Эш. Человек-черепаха поднял с земли посох Я-вау-тсе и сломал его об колено.

Половинки он воткнул в землю - обломанными концами вниз. Когда он отошел от них, они выпустили тонкую паутину побегов, тут же взворвавшихся цветами.

- Прощай, сестра, - сказал человек-лягушка.

Эш бережно держала лягушку, которая была ее кузиной, на ладони.

- Так это... Это все, что я должна была сделать? Мне надо было просто разломать гранат? - спросила она.

Женщина-мышь покачала головой:

- Фетиш вызвал все действие, - сказала она, - но нужно было жертвоприношение, чтобы он мог начать действовать.

- Ты должна была умереть, - объяснил ворон, видя непонимающий взгляд Эш.

- Но я же... не...

- Разве ты та же, какой была когда-то? - спросила волчица мягко.

Эш медленно покачала головой.

- Ну вот, - сказал тогда человек-черепаха. - Теперь понимаешь?

- Значит... старая я... умерла? И теперь я... новая?

- Именно так.

Эш нахмурилась:

- Но... это оказалось так легко...

- Легко? - переспросила волчица.

Эш снова покачала головой. Нет. Перемены, которые произошли с ней, в ней, дались ей вовсе не легко.

- И дальше будет становиться только еще труднее, - сказала зайчиха. - - Потому что ты должна теперь утвердить то, чего только что достигла.

- Ты имеешь в виду - быть доброй к людям, делать то, что мне говорят, и все в этом роде?

Сом покачал головой:

- Нет. Просто быть верной себе. Все остальное, что ценно и важно, произрастет из этого.

- Приветствуй дни, которые грядут, а не жди, пока они придут к тебе, - добавил ястреб. - Иначе ты станешь, как Я-вау-тсе точно указала тебе - такой же, какой была она. Но ты усохнешь прежде своего срока, очень скоро.

Эш легонько провела пальцем по спине лягушки, восхищаясь гладкостью и мягкостью ее кожи. Существо смотрело на нее глазами Нины. Они были полны доверия.

- Можно мне... поговорить с моей мамой? - спросила Эш.

- Ее здесь нет, - сказала медведица. - Она уже вступила на новое Колесо.

Эш попыталась скрыть свое расстройство, но в горле у нее встал ком, и ей пришлось отвернуться, чтобы спрятать слезы, блеснувшие в глазах.

- Радуйся, - сказала тихо лосиха.

Эш подняла голову. Сквозь пелену слез люди-звери казались ей тенями из снов. Уже не реальными.

- Радуйся? - переспросила она.

Человек-черепаха кивнул:

- У ее песни нет конца, дитя. Мы все части одной песни - твой народ, наш народ. Эта песня длится вечно. Наши личные чувства всегда будут ее частью, не важно на какое Колесо мы ступаем.

- Так она... У нее все в порядке?

- Конечно, - ответила волчица. - Боль - только для тех, кто остался. Отставь ее от себя. Вспоминай ее с радостью - с великой радостью - - но пусть она перестанет держать тебя.

Эш медленно кивнула. Потом долгое время никто не говорил ничего. Звучали только барабаны. Эш пустила свой пульс в такт им, пока отчаяние ее не начало чуть-чуть проходить.

- Наверно, мне надо возвращаться, - сказала она. - Вернуть Нину. Она, должно быть, сильно испугалась.

- Сейчас - нет, - сказал ворон. - Не сейчас, когда Я-вау-тсе уже отправилась в путешествие. Твоя сестра покоится в своем тотемном обличье, ибо в нем она видет мир и свое место в нем такими, как они есть.

Эш даже не заметила, что ворон неправильно назвал степень их родства. Она просто приняла то, что они - родные друг другу, как должна была принять много лет назад.

- А у меня тоже есть тотем? - спросила она.

- Поищи его, - предложил человек-лягушка.

- В снах, - добавила волчица.

Она вынула что-то из кармана и присоединила это к браслету с амулетами на руке Эш. Это был амулет с маленькой серебряной волчьей головой.

- Мы будем рядом и поможем тебе найти его, - сказала она.

Теперь барабанная дробь стала тише. Эш вздрогнула, впервые заметив, что окружает ее. Равнины исчезли. Она и люди-звери стояли теперь на поляне. Вокруг них во все стороны, зеленые, растущие, стояли деревья Элверовского леса. Она чувствовала в деревьях древесных духов, которые смотрели на нее - - уже без злобы, просто с любопытством.

Эш оглянулась на людей-зверей - их уже не было видно так отчетливо. Они словно начинали исчезать, таять.

- Почему вы сами не остановили ее? - спросила Эш.

- Я-вау-тсе? - спросил лис. Эш кивнула.

- Это было не наше дело, - ответила зайчиха. - Когда люди вмешиваются в дела маниту, они должны нести ответственность за свои поступки.

- Мы можем только наблюдать, - вставила лосиха.

- И ждать, - добавил ворон.

Их голоса все более удалялись. Теперь Эш могла видеть сквозь них.

- А Лусвен - одна из вас?

- Нет, - ответил человек-сом.

- Но она - наш близкий друг, - сказала волчица.

Теперь они уже почти исчезли - оставались лишь призрачные туманные очертания.

- Я увижу вас снова? - крикнула Эш.

Очертания людей-зверей растаяли. Слабый шепот барабанов отозвался эхом, утих, смолк. Но в ритме их было обещание.

Эш поглядела на лягушку на своей ладони.

- Ну, подруга, - сказала она. - Пора домой.

На сердце у нее было легко, и она чувствовала себя способной на все.

- А как мы собираемся туда добраться? - спросила она Нину риторически. - А вот смотри.

Эш посадила лягушку на землю и сняла меховую парку, бросив ее на землю. Потом села и сняла штаны и боты. По сравнению с тем, каково здесь было, когда властвовала Я-вау-тсе, стояла сильная жара. Вызвав амулетом вигвам, Эш убрала зимнюю одежду туда и вернула амулет вигвама в свой браслет. Перебрав остальные амулеты на браслете, она, наконец, нашла тот, который должен был там быть.

Маленькое серебряное изображение дома в Нижнем Кроуси, даже с двориком размером со штампик на почтовой марке. Она отцепила его от браслета, подобрала Нину и вступила в него.

- Поехали! - сказала она.

Но прежде, чем она успела бросить амулет на землю и произнести заклинание, из-за деревьев на дальней стороне поляны вышел человек.

Элвер.

Ножа у него в руке на этот раз не было. Но в глазах его по-прежнему светился дикий свет мира духов.

- Я хотел... поблагодарить тебя, - начал он.

Эш долго глядела на него, пытаясь вызвать в себе хоть какую-то злость на него за то, что он едва не сделал с ней, но ничего не вышло.

- Да ладно... - ответила она.

И бросила амулет на землю.

Задняя стена дома тети и дяди выросла перед ней. Она стояла во дворике.

Нагнувшись, она выпустила лягушку. Маленькое существо посмотрело на нее ниниными глазами, долгим взглядом. Потом превратилось в обыкновенную лягушку. Эш попрыгала за ней, проводив прочь, и медленно выпрямилась перед дверью дома.

Пора войти.

Новому человеку пора начинать строить новую жизнь.

Эш дошла до двери в гостину. и остановилась, глядя в комнату. Тетя и дядя нагнулись над Ниной. Тетя Гвен плакала и трясла Нину. Дядя Джон, похоже, сам мог вот-вот заплакать. Одна из Нининых подружек - Эш не смогла вспомнить, как ее зовут, - сидела на стуле, и на лице ее было написано изумление и счастье. Кэсси и Боунз тоже были здесь, так же захваченные чудесным возвращением Нины, как и все они.

Есть вещи, которые никогда не меняются.

Все были заняты Ниной, как всегда.

Решимость, с таким трудом давшаяся Эш в мире духов, поколебалась и исчезла совсем.

Заметили ли они вообще, что меня не было? - подумала Эш, повернувшись, чтобы снова выйти из дома.

НИНА

- Эшли! - крикнула Нина.

Все, что произошло с Ниной в мире духов, для нее было отмечено ощущением, напоминавшим сон. Похоже на ее другие сны - она могла вспомнить их, но лишь издалека. Словно это случилось с кем-то другим. Все, что произошло с ней, казалось туманным и забытым.

Кроме Я-вау-тсе.

И Эшли. Которая хотела отдать ради нее все.

Нине было безумно стыдно за то, как она относилась к своей кузине. Она видела, как Эшли остановилась в дверях. Все вокруг двигались словно замедленно. На одно бесконечное мгновение во всем мире остались только она и Эшли. Понимание, возникшее между ними, говорило столько, что нельзя было произнести ни слова.