Коллектив авторов - Кельтские мифы Страница 26

– Вождь, если ты так добр, то скажи, кто ты и откуда, – попросил Хронабви.

– Зачем мне скрывать? Я Итаук, сын Манио. Но меня знают не по имени, а по прозвищу.

– Как же тебя зовут?

– Я скажу тебе. Итаук Корт Придайн.

– Почему тебя так зовут, вождь? – спросил Хронабви.

– Я скажу тебе. Во время сражения при Камлане я был одним из гонцов Артура, которых он посылал к своему племяннику Медрауду. Безрассудство и страсть к сражениям одолевали меня, и это я разжег пожар ненависти между Артуром и Медраудом, когда император Артур послал меня к Медрауду, чтобы я урезонил его и убедил не идти войной на названого отца и родного дядю, дабы не погибли зазря сыны королей и других почтенных мужей острова Британия. Артур наставлял меня светлыми речами, а я потчевал Медрауда самыми черными, какие только приходили мне в голову. За это меня прозвали Итаук Корт Придайн. Из-за меня бились воины при Камлане. За три ночи до конца сражения я бежал в Хлех Лас, что в Северной Британии, и там принял наказание. Только через семь лет мне было даровано прощение.

Тут раздался шум хуже прежнего, и когда воины огляделись, то увидели краснощекого безбородого юношу, благородного с виду, который скакал на могучем жеребце, гнедом спереди. На всаднике было платье из красного атласа, затканного желтым шелком, и желтой была бахрома у него на шарфе. И попона на коне была желтой, как цветы ракитника, а все красное было таким красным, как самая красная кровь.

Всадник остановился и попросил Итаука взять под свою защиту маленьких человечков, которые были с ним.

– Если я чем-нибудь могу одарить, я одариваю, а теперь ты будешь им товарищем, как я был до сих пор.

С этими словами всадник поскакал дальше.

– Итаук, – спросил Хронабви, – кто этот всадник?

– Хриваун Пебир, сын короля Деортаха.

Воины отправились дальше и за милю от брода увидели по обеим сторонам дороги первые шатры и палатки, а потом услышали шум, какой бывает только от большого войска.

Когда они приблизились к реке, то увидели на островке Артура, по одну сторону которого сидел епископ Бедвини, а по другую – Гвартегид, сын Кау. Перед Артуром стоял высокий рыжий юноша в платье из черного, как гагат, атласа и сжимал в руках меч в ножнах. Лицо у него было белое, как слоновая кость, без бороды и усов, а брови черные, как гагат. Рука же, что виднелась между перчаткой и рукавом, показалась им белее лилии и толще лодыжки воина.

Итаук и все, кто был с ним, подошли к Артуру и почтительно приветствовали его.

– Господь с вами, – сказал Артур. – А где, Итаук, ты нашел этих маленьких человечков?

– Я нашел их на дороге, мой господин.

Император улыбнулся.

– Господин, – спросил Итаук, – почему ты смеешься?

– Итаук, – ответил ему Артур, – я не смеюсь. Просто мне обидно, что такие люди населят остров после смерти тех, кто издавна живет здесь.

Тогда Итаук обратился к Хронабви:

– Видишь перстень с камнем на руке императора?

– Вижу, – ответил Хронабви.

– Благодаря этому камню ты ничего не забудешь из того, что увидишь сегодня, а не будь его, ты бы все позабыл.

К броду подошло войско.

– Итаук, – спросил Хронабви, – чье это войско?

– Хривауна Пебира, сына короля Деортаха. Его воинам почтительные слуги подносят мед, а дочерям британских королей не запрещено любить их. А заслужили они это тем, что во всех схватках всегда идут впереди.

Хронабви обратил внимание, что одежды на воинах и попоны на конях одного цвета – цвета красной крови, поэтому, когда один из рыцарей отделился от остальных, он напомнил ему огненный столб, устремленный в небо. Войско стало лагерем выше брода.

Вскоре к броду прискакало еще одно войско – сверху их одежды были белее лилии, а снизу – чернее гагата. Один из рыцарей выехал вперед и резко натянул поводья, отчего конь, встав на дыбы, облил водой с головы до ног и Артура, и епископа, и всех остальных, кто был поблизости, так что на них сухой нитки не осталось. Зато когда рыцарь развернулся, юноша, стоявший впереди Артура, ударил его коня промеж ноздрей мечом в ножнах, но с такой силой, что, будь меч обнажен, он непременно рассек бы ему голову до шеи.

Рыцарь наполовину вытащил меч из ножен и спросил юношу:

– За что ты ударил моего коня? Хотел ли ты нанести мне обиду или дать добрый совет?

– Дать совет, которого тебе не хватало. Уж не помутнение ли нашло на тебя, когда ты с ходу остановил коня и облил водой Артура, епископа и всех остальных, так что на них сухой нитки не осталось?

– Я принимаю твой совет.

И всадник возвратился к остальному войску.

– Итаук, – спросил Хронабви, – кто этот рыцарь?

– Нет красивее и мудрее его на всем острове. А зовут его Адаон, сын Талиесина.

– А кто ударил его коня?

– Нет никого на острове упрямее его, и зовут его Элпхин, сын Гвитно.

Тут заговорил высокий и статный муж, и в своей благородной и звучной речи он подивился тому, что видит здесь тех, кто в полдень должен сражаться у горы Бадон против Ослы Гахлехлваура.

– Вы можете выбирать, идти вам туда или нет, я же пойду и один! – воскликнул он.

– Хорошо сказано, – похвалил его Артур. – Мы все пойдем с тобой.

– Итаук, – спросил Хронабви, – кто так смело говорит с Артуром?

– Муж, который смело говорит с Артуром и к которому Артур прислушивается, – Карадаук Врайхврас, сын Хлира Марини и двоюродный брат Артура, его главный советник.

Итаук посадил Хронабви позади себя на коня, и, сохраняя порядок, большое войско двинулось в сторону Кевндитохла. На середине реки Итаук повернул коня, и Хронабви взглянул на долину, по которой шли к реке два новых войска.

Одно войско все было в белом, только на поясах из белого атласа чернела бахрома. Кони у них тоже были белые с гагатово-черными пятнами на коленях и шеях. И флаги у них были белые с черными точками.

– Итаук, – спросил Хронабви, – откуда это белое войско?

– Из Норвегии. Его привел король Марх, сын Майрхиона и двоюродный брат Артура.

И тотчас Хронабви увидел черное войско, разве только пояса у всех воинов были с белой бахромой и на шеях и коленях коней белели пятна. Флаги у них были черные с белыми точками.

– Итаук, – спросил Хронабви, – откуда это черное войско?

– Из Дании. Его привел король Эдайрн, сын Нита.

Когда Итаук и Хронабви нагнали войско, Артур и все его воины спешились у Кайр Баду, и Хронабви понял, что они с Итауком ехали той же дорогой, что и Артур.

Едва воины спешились, как в их рядах случилось великое брожение, и те, что стояли на флангах, повернулись к центру, а те, что стояли в центре, двинулись к флангам. Немного погодя Хронабви увидел рыцаря в кольчуге, и такая же кольчуга была на его коне, и все звенья на этих кольчугах были белее лилии, а заклепки краснее красной крови. Он ехал между воинами, и из-за него смешались их ряды.

– Итаук, – спросил Хронабви, – неужели войско бежит?

– Король Артур никогда не бежит, и, если бы он услышал сейчас твои слова, не жить бы тебе на свете. Рыцарь этот – Кай. Нет никого прекраснее Кая при дворе Артура, поэтому воины, стоящие с краю, потянулись взглянуть на него, а воины, которые были поблизости, бросились прочь от его коня.

Тут они услыхали голос, звавший Кадура, графа Корнвахлского, и Кадур вышел вперед, держа в руках меч Артура, на котором были два золотых змея, и, когда он вытащил меч из ножен, изо ртов у змей словно вырвались два столба пламени, и воины отвели глаза, чтобы не ослепнуть. Постепенно шум стих, и граф возвратился в свой шатер.

– Итаук, – спросил Хронабви, – кто этот человек с мечом Артура?

– Этот человек – Кадур, граф Корнвахлский, он вооружает короля в дни сражений.

И тотчас они услыхали голос, звавший Айринуиха Амхайбина, слугу Артура. Рыжий верзила с красным неприятным лицом, рыжими усами и колючей щетиной выехал вперед на рослом коне, и воины расступились перед ним. Слуга спешился и снял с коня поклажу. Он вытащил золотое кресло и ковер из узорчатого атласа, потом расстелил ковер перед Артуром, и во всех четырех углах на ковре было вышито золотыми нитками по яблоку, а посреди ковра он поставил кресло, в котором легко уместились бы три воина в доспехах. Тот ковер звался Гвенном, и у него было чудесное свойство: стоило ступить на него, и человек сразу становился невидимым, зато сам видел всех и всякого. И еще было у ковра чудесное свойство: какого цвета он был с самого начала, таким оставался всегда, что бы с ним ни делали.

Артур сел в кресло, и Овайн, сын Ириена, стал напротив него.

– Овайн, – сказал Артур, – сыграй со мной в шахматы.

– Слушаю, господин, – сказал ему Овайн.

Рыжий слуга принес доску из серебра и фигурки из золота, и они принялись играть.

Пока Артур с Овайном играли и наслаждались игрой, неподалеку появился белый шатер с красным балдахином, над которым взвился гагатово-черный змей с красными сверкающими глазами и огненно-красным языком, а рядом с шатром вытянулся в струнку юный паж с рыжими вьющимися волосами, голубыми глазами и рыжим пушком на подбородке, в платье из желтого атласа, в зеленых чулках и пестрых кожаных башмаках, застегнутых на золотые пряжки. На боку у него висел тяжелый меч с золотой рукоятью в ножнах из черной кожи, украшенных золотом.