Генри Хаггард - Священный Цветок. Суд фараонов Страница 26

– Белые господа имеют его много, – сказал Джерри. – Они приглашают тебя есть с ними.

Бабемба сунул палец в чашку и, набрав на него сахарного осадка, обсосал его и задумался.

– Дело налаживается, – шепнул я Стивену. – Не думаю, что он убьет нас после того, как испробовал нашего кофе. Он и завтракать придет.

– Это может быть ловушка, – сказал Бабемба, начав теперь вылизывать из чашки сахар.

– Нет, – уверенно ответил Джерри, – белые господа легко могли бы убить тебя, но они не причиняют вреда тем, кто разделил с ними их священный напиток.

– Не можешь ли ты принести сюда еще немного этого священного напитка? – спросил Бабемба, окончательно очищая чашку своим языком.

– Нет, – ответил Джерри, – ты должен идти туда, если хочешь этого напитка. Не бойся. Могу ли я, принадлежащий к своему народу, предать тебя?

– Правда! – воскликнул Бабемба. – По твоей речи и лицу видно, что ты мазиту. Но о том, как ты попал сюда, мы поговорим после. Я чувствую сильную жажду и пойду туда. Воины! Сядьте и будьте настороже. Если со мной что-нибудь случится, отомстите за меня и обо всем донесите королю.

Пока все это происходило, я приказал Хансу и Самми вскрыть один из ящиков и достать оттуда большое зеркало в деревянной рамке и на подставке.

К счастью, оно было цело. Наша упаковка была настолько тщательной, что все бинокли и другие хрупкие вещи оказались в целости. Это зеркало я тщательно вытер и поставил на стол.

Старый Бабемба осторожно направился к нам, подозрительно косясь на каждую принадлежавшую нам вещь. Когда он подошел совсем близко, его взгляд упал на зеркало. Он остановился и удивленно посмотрел в него, потом отступил назад, потом, побуждаемый любопытством, снова шагнул вперед и снова остановился.

– В чем дело? – спросил из рядов воинов его помощник.

– Здесь большое колдовство, – ответил он. – Я вижу себя, идущего мне навстречу. Тут не может быть ошибки, потому что у него тоже нет одного глаза.

– Подойди ближе, о Бабемба, и посмотри, в чем дело, – крикнул колдун, пытавшийся выпить весь кофе Бабембы. – Держи свое копье наготове, и если другой ты попробует причинить тебе вред, убей его!

Ободренный Бабемба поднял свое копье и опустил его с большой поспешностью.

– Этого нельзя делать, глупец! – закричал он колдуну. – Другой я тоже поднял копье. Больше того, все вы, которые должны быть позади меня, находитесь передо мною. Священное питье опьянило меня. Я околдован! Спасите меня!

Тут я увидел, что шутка зашла слишком далеко, так как воины заволновались и начали натягивать свои луки. К счастью, в этот момент почти напротив нас наконец показалось солнце.

– О Бабемба! – сказал я торжественным голосом. – Этот магический щит, который мы дарим тебе, дает второе твое изображение. Отныне твой труд уменьшится наполовину, и твое удовольствие удвоится, ибо, когда ты посмотришь в этот щит, ты будешь не один, а двойной. Этот щит имеет еще одну особенность. Смотри, – я поднял зеркало и, пользуясь им, как гелиографом, направил «зайчика» прямо в глаза воинам мазиту, сидевшим перед нами длинным полукругом. Клянусь честью, они побежали!

– Удивительно! – воскликнул старый Бабемба. – Могу ли я, белый господин, научиться делать то же самое?

– Конечно, – ответил я. – Попробуй. Держи щит вот так, пока я буду говорить заклинание.

Я пробормотал несколько ничего не значащих слов, потом снова направил зеркало на мазиту.

– Смотри, смотри! Ты попал им в глаза. Теперь ты тоже колдун. Они бегут, бегут! – (и в самом деле, они бежали). – Кого ты не любишь среди своих?

– Многих, – выразительно ответил Бабемба, – особенно колдуна, который чуть не выпил весь священный напиток.

– Хорошо. Со временем я покажу тебе, как прожечь в нем дыру с помощью этого волшебного предмета. Нет, не сейчас. Этот солнечный предмет на время перестал действовать. Смотри, – я перевернул зеркало и положил его на стол, – теперь ты ничего не видишь?

– Ничего, кроме дерева, – ответил Бабемба, смотря в обратную сторону зеркала.

Тогда я набросил на зеркало салфетку и, чтобы переменить разговор, предложил Бабембе сесть и выпить с нами «священного напитка».

Старик с большой осторожностью сел на складной стул и воткнул свое огромное копье наконечником в землю. Он так смешно сидел на стуле, что легкомысленный Стивен забыл об опасности и после неудачной попытки подавить в себе смех поставил свою чашку на стол и убежал в палатку, где разразился неудержимым хохотом. В момент замешательства Самми взял его кофе и передал старому Бабембе. Вскоре Стивен вышел из палатки и, чтобы скрыть свое смущение, взял чашку, предназначенную для Бабембы, и выпил ее.

Тогда Самми, заметив свою ошибку, сказал:

– Мистер Соммерс, мне очень жаль, но тут вышла ошибка. Вы выпили кофе из чашки, которую только что вылизал этот вонючий дикарь.

Эффект получился потрясающий, так как Стивена тотчас же стошнило.

– Что это с белым господином? – спросил Бабемба. – А! Теперь я вижу, что вы действительно обманываете меня. Вы дали мне пить не что иное, как горячий кубабу, который вызывает тошноту у невиновных и причиняет смерть замышляющим зло.

– Прекратите ваши сумасбродные выходки, идиот вы этакий! – прошептал я Стивену, толкая его в бок. – Из-за вас всем нам перережут глотки.

Потом, набравшись духу, я обратился к Бабембе:

– О нет, вождь. Белый господин – жрец священного напитка, и то, что ты видишь, – религиозный обряд.

– Вот оно что! – сказал Бабемба. – Но я надеюсь, что этот обряд не переходит на других?

– Нет, – ответил я, предлагая ему бисквиты. – Теперь скажи мне, вождь Бабемба, зачем ты вышел против нас почти с пятью сотнями вооруженных людей?

– Чтобы убить вас, белый господин… Ох, как горяч, хотя и вкусен, этот священный напиток! Ты говоришь, что это не переходит на других? Ибо я чувствую…

– Ешь пирожное, – ответил я. – А зачем тебе убивать нас? Будь добр, скажи мне правду, или я прочту ее в магическом щите, который так же отражает все внутреннее, как и наружное.

– Если ты, белый господин, можешь читать мои мысли, то зачем ты утруждаешь меня, заставляя высказывать их? – весьма резонно спросил Бабемба, рот которого был набит бисквитами. – Однако я все скажу тебе, ибо этот блестящий предмет может солгать. Бауси, король нашего народа, послал меня убить всех вас, так как до него дошли слухи, что вы – работорговцы, идущие сюда с ружьями, чтобы набрать в плен мазиту, отвести их к Черной Воде и продать на большие лодки, которые движутся сами собой. Мы знаем, что это правда, так как вчера с вами было много невольников, которые, увидев наши копья, разбежались не более часа тому назад.

Я внимательно посмотрел в зеркало и холодно сказал:

– Этот магический щит рассказывает несколько другую историю. Он говорит, что ваш король Бауси, которому мы, между прочим, несем много подарков, приказал тебе провести нас к нему с почестями, чтобы мы могли переговорить с ним.

Выстрел попал в цель. Бабемба чрезвычайно смутился.

– Это верно! – сказал он, запинаясь, – То есть… я хочу сказать, что король предоставил мне поступить по своему усмотрению. Я посоветуюсь с колдуном.

– Если так, – сказал я, – то дело улажено, ибо ты, будучи столь знатным человеком, никогда не попытаешься убить тех, с кем только что разделил священный напиток. Если же ты поступишь иначе, – хладнокровно прибавил я, – то сам проживешь недолго. Одно тайное слово, и этот напиток обратится внутри тебя в мвави самого худшего сорта.

– О да, белый господин, все улажено! – воскликнул Бабемба. – Не произноси тайного слова. Я провожу тебя к королю, и ты переговоришь с ним. Клянусь своей головою и духом своего отца, что не причиню вам вреда. С твоего позволения, я позову сюда великого колдуна Имбоцви и подтвержу наш договор в его присутствии. Кроме того, я покажу ему магическое зеркало.

Вскоре явился Имбоцви, за которым был послан Джерри. Это был неприятный субъект неопределенного возраста, горбатый, как Панч, худой и косоглазый. Он, как и все туземные колдуны, был обвешан змеиными кожами, рыбьими пузырями и маленькими мешочками е лекарствами. В добавление ко всем этим талисманам, с его лба спускалась широкая красная полоска (сделанная, вероятно, охрой), проходившая под носом через губы и подбородок и заканчивавшаяся на шее красным пятном размером с пенни. Его шерстистые волосы, в которые было вплетено небольшое кольцо из черной камеди, были пропитаны жиром и посыпаны чем-то синим. Они образовали подобие рога, подымавшегося острым концом дюймов на пять над макушкой. В общем, он имел вид настоящего черта. Более того, он обладал чертовски скверным характером, так как его первые слова, с которыми он обратился к нам, заключали в себе упрек в том, что мы не пригласили его разделить наш священный напиток с Бабембой. Мы предложили ему кофе, но он отказался, говоря, что мы хотим отравить его.