Александр Спешилов - Приключения Белки в Саянской тайге Страница 3

— У нас таза нет, — заявила Светлана. — В чем ее мыть-то?

— А ты бы с собой мраморную ванну захватила, — пошутил Валентин. — Выкупай в реке.

Светлана приготовила мыло, губку, подозвала Белку и подтащила ее к реке. Собака, почувствовав под лапами воду, заупрямилась, стала биться, визжать, кусаться. Она вспомнила, как «обожглась» ледяной водой в речке в первый день выхода на рыбную ловлю. Вырвалась из рук Светланы и побежала. Но ее перехватил Валентин, а от него не вырвешься.

Валентин забрел в реку по колено и отпустил Белку. Та быстро-быстро зашевелила лапами и поплыла к берегу. Светлана встретила ее, намылила, смыла мыльную пену и отпустила.

Вместо того чтобы обсушиться на солнышке, Белка давай валяться в грязи. Досыта навалявшись, влетела в палатку на спальные мешки. С трудом ее поймали, и снова пришлось мыть.

— Что с ней делать? — недоумевала Светлана. — Отпустишь, а она опять выпачкается.

— Держи в руках, пока не высохнет, — пошутил Валентин.

Наконец нашли выход из положения: засадили собаку в пустой кузов машины и закрыли сверху брезентом.

И началась ежедневная возня. Купались мы каждое утро. Белка от нас не отставала. Она обычно первой с разбегу плюхалась в воду, а затем без разбору, трава ли под ногами или земля, каталась на берегу. Мы уже не рады были, что научили ее плавать.

Однажды Белка чуть не утопила меня. В жаркий день во время переезда на новое место мы так запылились и устали, что решили остановиться у реки Чулым и выкупаться. Разделись — и в воду. Белка тоже с нами.

Переплыв реку, мы отдохнули немного на песочке и поплыли обратно. Белка бегала где-то в кустах и, увидев нас на середине реки, кинулась вдогонку. Течение было быстрое.

Я старательно выгребал к своему берегу. Белка догнала и забралась мне на спину. Я нырнул, она отстала. Но как только мои плечи снова оказались над водой, она опять залезла, причем не на плечи, а на голову.

Нырять было рискованно. Я мог бы утопить собаку. Хорошо, что скоро добрались до мелкого места, и я пошел бродом.

Товарищи шутили и смеялись, а мне было не до смеха. Собачонка острыми когтями всю шею мне исцарапала.

Пора сказать несколько слов о бородачах — моих товарищах по отряду. Володю Борзунова, самого длинного из нашей компании, шофера Валентина, Светлану мы уже знаем. Начальником отряда был молодой геолог Мельников, и были еще студенты-практиканты Борис и Эмиль.

У молодых геологов есть привычка отращивать во время летних экспедиций длинные бороды. Смешно бывает глядеть на таких «лесных человеков», когда они съезжаются на базу в конце полевого сезона. Иному и двадцати лет нет, а у него торчит клочьями рыжая борода.

Один оправдывается тем, что борода — это признак «мужской красы», другой считает ее показателем, солидности, третий утверждает, что так принято. Да и в тайге, дескать, кто видит небритого?

А просто лень им бриться. Надо воду кипятить, мыло разводить, бритву править, зеркало иметь.

У нас в отряде тоже было решили не стричься и не бриться до осени, и все вскоре обросли, как древние пни тяжелым обрастают мхом. Я и сам поддался этой моде. Сперва брился ежедневно, потом через день, через два, через неделю, в конце концов даже бритвенные принадлежности растерял.

Один лишь шофер Валентин каждый день по утрам уютно устраивался в своей кабине у походного зеркала и брился.

Валентин проходил военную службу на флоте и привык к чистоте, подтянутости. Носил флотский бушлат, фуражку с белыми кантами, чистил ботинки и даже в походных условиях ухитрялся гладить брюки. Когда ему приходилось чинить машину, надевал рабочий комбинезон. Как старший по возрасту (ему было уже двадцать семь), Валентин любил давать товарищам разные полезные советы и, кажется, все знал, кроме геологии. Один был у него недостаток — немного ленив. За свою лень он чуть было серьезно не поплатился. Но об этом разговор дальше.

На бородачей Светлана ворчала, а Валентина в пример ставила.

— Эх вы! А еще геологи! — говорила она. — Посмотрите на Валентина. Он не студент, не геолог, а культурней вас в тысячу раз.

— Что понимает шофер в геологии? — отшучивались бородачи. — В тайге без бороды и геолог не геолог.

— Дикари вы! — возмущалась Светлана. — Валентин лучше вас всех.

— Брось, Света! Он бреется, чтобы тебе понравиться…

Эти шутливые намеки или что другое повлияло на Валентина, и он изменил своей хорошей привычке — стал бриться раз в неделю. На подбородке у него, как и у всех, защетинилась колючая борода.

Раз вечером, лежа в спальном мешке, Валентин разыгрался с Белкой. Закрывался в мешке с головой и кричал по-петушиному. Белка прыгала над ним, лаяла. Он протягивал руку, чтобы поймать ее и втащить в мешок. Белка отскакивала и не давалась. Изловчившись, он все-таки сцапал собаку за передние лапы и притянул к себе. Она лизнула его щеку, наткнулась на колючую бороду и, как ошпаренная, с визгом выбежала из палатки.

С того вечера Белка не подходила ни к одному из бородачей, ничего не брала из их рук, злобно на них рычала.

Светлана радовалась, что в борьбе за культуру в отряде она неожиданно нашла себе горячую помощницу.

Валентин первым не выдержал их натиска и снова стал аккуратно бриться. Его примеру последовали и остальные. Отряд помолодел. Белка снова стала ласковой со всеми.

Диких зверей в тайге не боялись. Даже медведя. При встрече с мишкой — такие встречи не были редкостью — он всегда улепетывал первым. В вершинах деревьев хоронилась рысь. Это очень злобная лесная кошка. Но мы ее редко видели, а если не видишь, не замечаешь врага, то страха нет. Только осторожность не забывай.

Мы любовались красавицей Саянских гор — дикой козочкой. Удивительно, как она бегает почти по отвесным скалам. Резвится на таких кручах, которые доступны только ей да горному орлу.

В тайге много гадюк. Идешь, бывало, по болоту, устанешь, и вот заметишь высокое сухое место, отдохнуть хочется. Но садиться сразу ни на сушу, ни на камень нельзя: гадюки тоже любят такие сухие места, чтобы на солнышке греться. Несмотря на жаркие летние дни, мы носили грубые кожаные ботинки. Даже на привале у костра остерегались ходить босиком. Вдруг потревожишь гадюку — а она и укусит. В тайге, за тысячу километров от больниц, это могло окончиться плохо.

В одной из горных речек мы с Белкой по обыкновению удили рыбу. В прозрачной воде заманчиво играли хариусы. Когда я вытаскивал крупную рыбину, Белка на нее никакого внимания не обращала, зная, что такая добыча не для нее. Когда же попадал малек, она пыталась схватить его на лету. Я снимал рыбешку с крючка и отдавал ей.

Иногда Белка так умильно смотрела мне в глаза, что я невольно закидывал леску ближе к берегу, чтобы выудить мелочь.

Стал накрапывать дождик. Я забросил удочку в последний раз. На Белкино счастье, попал маленький харюсок. Белка рванулась было к нему, но вдруг злобно зарычала. По камню, почти рядом со мной, ползла большая гадюка. Собака бросилась на нее и стала бить по голове передними лапами. Гадюка завилась в кольцо, затем вытянулась. Пинком я сбросил ее в воду.

По дороге домой половину рыбы скормил я своей спасительнице.

По утрам, после подъема, каждый из нас свертывал в трубку свой спальный мешок и складывал его в чехол. А шофер Валентин ленился это делать.

— Я в маршруты не хожу, — оправдывался он. — Вечером опять надо мешок развертывать.

Однажды мы оставили Валентина с Белкой охранять лагерь, а сами ушли в горы шурфы рыть. Вечером при возвращении еще издали услышали неистовый лай собаки.

— Она нам сигнал подает, — сказала Светлана, — чтобы не заблудились.

Действительно, заблудиться в тайге недолго, даже рядом с палаткой.

Мы шли гуськом. Передовой мял траву при помощи геологического молотка, задние сверялись с компасом. Через каждые пятьдесят шагов передовые менялись, так как долго идти впереди одному никаких сил не хватало. Со всех сторон обнимала нас тенистая, почти непроходимая тайга. Трава была высотой по плечи и настолько густая, что мы с большим трудом продирались сквозь нее. Ноги обвивали какие-то ползучие растения.

Наконец мы вышли к речке и пошли прямо по ее руслу. Хотя и ноги мокрые, и вода ледяная, но шагать по воде все-таки легче, чем тащиться, по непроходимым зарослям. Да и очень интересно брести водой. Идешь передовым, а у тебя из-под ног выскакивают серебристые хариусы…

Обычно Белка чуть не за километр встречала нас, когда мы возвращались из тайги. На этот раз и палатка на виду, а собаки нет.

Подошли вплотную. Оказалось, что Белка лает у входа в палатку, а шофер в кабине сидит.

— От кого прячешься? — спросили Валентина.

Он осторожно приоткрыл дверцу и предупредил:

— Не храбритесь. Собака взбесилась.

— Не может быть!