Карл Гальдони - Трактирщица Страница 3

Ф а б р и ц и о. Помните, что нам с вами говорил ваш отец перед смертью?

М и р а н д о л и н а. Ну да. Когда мне вздумается выходить замуж, постараюсь вспомнить отцовские слова.

Ф а б р и ц и о. У меня кожа тонкая: кое-чего не выносит.

М и р а н д о л и н а. Да что ты думаешь? Кто я такая? Вертушка? Кокетка? Дура? Удивляюсь я тебе! Что мне жильцы, которые приходят и уходят? Если я обращаюсь с ними хорошо, так это для моей же пользы, чтобы за гостиницей слава была хорошая. В подарках я не нуждаюсь. Чтобы крутить любовь, мне хватит одного. И есть у меня такой. И знаю, кто чего стоит. И знаю, что мне пристало и что нет. А когда захочу замуж... вспомню про отца. Кто будет мне служить хорошо - жаловаться на меня не станет. Благодарность во мне есть. Ценить услуги я умею... А меня вот никто не понимает! Вот и все, Фабрицио. Поймите меня, если хотите. (Уходит.)

Ф а б р и ц и о. Ловок будет, кто поймет ее. То будто бы я ей нужен, то будто бы совсем не нужен. Говорит, что не вертушка, а делает все по-своему. Не знаю, что и думать. Посмотрим! Вот нравится она мне, люблю ее, на всю жизнь готов связать себя с нею. Ах, нужно закрыть один глаз и посмотреть, что будет! В конце концов, и впрямь ведь - жильцы приходят и уходят. А я всегда тут. Лучшее, как ни вертись, останется мне. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Комната кавалера.

Кавалер и слуга.

С л у г а. Письмо вам, ваша милость.

К а в а л е р (берет письмо). Принеси шоколаду.

Слуга уходит.

(Распечатывает письмо.) "Сиена, 1 января 1753". Кто это пишет? (Смотрит в конце.) Орацио Такканьи. "Дорогой друг! Нежная дружба, связывающая нас с Вами, заставляет меня уведомить Вас, что Вам необходимо вернуться в родной город. Умер граф Манна..." Бедняга! Жалко его... "Он оставил своей единственной взрослой дочери полтораста тысяч скудо. Все наши друзья единодушно желают, чтобы это состояние досталось Вам, и уже принимают меры..." Кто их просит? Знать не хочу об этом ничего! Им прекрасно известно, что плюю я на женщин. А этот друг любезный знает все это лучше других, однако злит меня все больше. (Рвет письмо.) На кой черт мне полтораста тысяч скудо? Пока я один, мне столько не нужно. Когда я буду не один, их мне будет мало... Жена? У меня? Нет, уж лучше самая злая лихорадка!

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Кавалер и маркиз.

М а р к и з. Друг мой, вы ничего не будете иметь против, если я побуду немного с вами?

К а в а л е р. Вы делаете мне честь.

М а р к и з. Вы и я - мы можем говорить по душам. А это животное, граф, не достоин быть в нашем обществе.

К а в а л е р. Простите меня, синьор маркиз. Если вы хотите, чтобы уважали вас, сами уважайте других.

М а р к и з. Вы ведь знаете мой характер. Я вежлив со всеми. Но этого... просто не выношу.

К а в а л е р. Вы не выносите его потому, что он ваш соперник в любви. Стыдно! Дворянин хорошего рода, а влюбился в трактирщицу. Умный человек, а увивается за бабой.

М а р к и з. Дорогой кавалер, она меня околдовала.

К а в а л е р. Глупости! Слабость! Какое там колдовство? Вот меня бабы не околдуют! Их колдовство - это их ласки, их льстивые манеры. Тот, кто держится подальше от них, как я, тот никогда не подпадет ни под какие колдовские чары.

М а р к и з. Ладно. Я и думаю об этом и не думаю. Меня гораздо больше беспокоит и огорчает мой управляющий в деревне.

К а в а л е р. Устроил вам какое-нибудь свинство?

М а р к и з. Не сдержал слова.

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Те же и слуга с чашкой шоколада.

К а в а л е р. Это не годится! (Слуге.) Пусть живо дадут другую чашку.

С л у г а. Шоколаду больше нет во всем доме.

К а в а л е р (слуге). Достань обязательно. (Маркизу.) Если вы не побрезгуете этой...

М а р к и з (берет чашку, не благодарит и начинает пить, продолжая разговор). Так вот, этот мой управляющий, как я говорил вам... (Пьет.)

К а в а л е р (в сторону). А я без шоколада.

М а р к и з. Обещал прислать мне по почте... (пьет) двадцать цехинов... (Пьет.)

К а в а л е р (в сторону). Сейчас будет снова клянчить.

М а р к и з (пьет). И не прислал.

К а в а л е р. Ну, так пришлет еще.

М а р к и з. Самое главное... Самое главное... (Кончает пить; слуге.) Возьмите. (Отдает чашку.) Самое главное, что я дал обещание и не знаю, как быть.

К а в а л е р. Пустяки! Неделей раньше, неделей позже.

М а р к и з. Но ведь вы дворянин и знаете, что значит обещание. Я дал слово и, черт возьми, готов лезть на стену.

К а в а л е р. Мне очень неприятно, что вы так огорчены. (В сторону.) Если бы я знал, как выпутаться из этого дела сколько-нибудь пристойно...

М а р к и з. Вам будет трудно одолжить мне немного на какую-нибудь неделю?

К а в а л е р. Милый маркиз, если бы я мог, я бы готов был вам служить от всего сердца. Будь у меня деньги, дал бы вам немедленно. Но я сам жду и не могу дождаться.

М а р к и з. Но не поверю же я, что вы сидите без денег.

К а в а л е р. Посмотрите! Вот все мое богатство. Даже двух цехинов тут нет. (Показывает один цехин с мелочью.)

М а р к и з. Да ведь это же... золотой цехин!

К а в а л е р. Да, последний. Больше нет.

М а р к и з. Одолжите его мне. Я в ближайшее же время верну его.

К а в а л е р. А с чем же останусь я?

М а р к и з. Чего вы боитесь? Я вам верну.

К а в а л е р. Уж не знаю, как быть... Пожалуйста. (Дает ему цехин.)

М а р к и з (берет монету). У меня спешное дело, друг мой... должен бежать... Увидимся за столом. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Кавалер, один.

К а в а л е р. Здорово! Синьор маркиз хотел стрельнуть у меня двадцать цехинов, а удовольствовался одним. Ну, один цехин куда ни шло! Не велика беда, если и не отдаст: по крайней мере, не будет приходить надоедать. Гораздо хуже, что он вылакал мой шоколад. Экое бесцеремонное животное! А потом пожалуйте: "Я - это я! Я - дворянин!.." Уж и дворянин!

ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ

Кавалер и Мирандолина.

М и р а н д о л и н а (входит со смиренным видом). Можно, ваша милость?

К а в а л е р (сурово). Что вам нужно?

М и р а н д о л и н а (делает несколько шагов). Вот тут белье получше.

К а в а л е р. Хорошо. (Показывает на стол.) Положите туда.

М и р а н д о л и н а. Я прошу вас, по крайней мере, соблаговолить взглянуть. Подойдет оно вам или нет?

К а в а л е р. Что там у вас?

М и р а н д о л и н а (подходит ближе). Белье полотняное.

К а в а л е р. Полотняное?

М и р а н д о л и н а. Да, синьор. Десять паоло за локоть. Посмотрите вот.

К а в а л е р. Я не просил так много. С меня было бы довольно, если бы вы мне дали что-нибудь получше прежнего.

М и р а н д о л и н а. Это белье я держу для лиц особо достойных, для тех, кто знает в белье толк. И правду сказать, ваша милость, я даю его потому, что это - вы. Другому не дала бы ни за что.

К а в а л е р. "Потому, что это вы!" Избитая любезность!

М и р а н д о л и н а. Обратите внимание на столовое белье.

К а в а л е р. А, это фламандское полотно. После стирки оно уже совсем не то. Нет нужды, чтобы оно грязнилось из-за меня.

М и р а н д о л и н а. Я не обращаю внимания на такие пустяки, когда это для столь достойного кавалера. Таких салфеток у меня много, и я всегда буду подавать их вашей милости.

К а в а л е р (в сторону). А ведь правда, она очень услужливая.

М и р а н д о л и н а (в сторону). Оттого у него и рожа такая кислая, что он не любит женщин.

К а в а л е р. Отдайте белье моему лакею или положите его там где-нибудь и, пожалуйста, не затрудняйтесь сами.

М и р а н д о л и н а. Никакого нет труда служить кавалеру, обладающему такими высокими достоинствами.

К а в а л е р. Хорошо, хорошо. Больше ничего не нужно. (В сторону.) Хочет подольститься ко мне. Бабы! Все на один манер!

М и р а н д о л и н а. Я положу его в комод.

К а в а л е р (сухо). Куда хотите.

М и р а н д о л и н а (идет сложить белье, в сторону). У, какой твердокаменный! Боюсь, ничего у меня не выйдет.

К а в а л е р (в сторону). Дураки развесят уши на такие сладкие речи, поверят тем, кто их говорит, - и попадаются!

М и р а н д о л и н а (возвращается без белья). Что прикажете к обеду?

К а в а л е р. Что будет, то и съем.

М и р а н д о л и н а. Мне бы хотелось знать, что вы любите. Есть же у вас любимые блюда, скажите откровенно.

К а в а л е р. Когда мне захочется, я скажу лакею.

М и р а н д о л и н а. Мужчины тут не годятся. У них не хватает ни внимания, ни терпения. Не то что мы, женщины. Если вы пожелаете какого-нибудь соуса или рагу, благоволите сказать мне.

К а в а л е р. Благодарю, но с этими штучками вам не сделать со мной того, что вы сделали с графом и маркизом.

М и р а н д о л и н а. А? Что вы скажете про этих двух синьоров? Слабые люди! Являются в гостиницу, нанимают комнату, а потом пытаются завести шуры-муры с хозяйкой. Но у нас голова занята другим, нам некогда обращать внимание на их подходцы. Мы стараемся о своей пользе. Если мы разговариваем с ними ласково, то только чтобы удержать их у себя. А я особенно: когда вижу, что они на что-то надеются, я хохочу как сумасшедшая.