Питер Устинов - Добавьте немного жалости Страница 3

- Но что было бы, перейди вы в наступление, когда хотел Марк Кларк?

Гриббелл расценил этот вопрос как проявление наглости.

- Любезный юный сэр, - сказал он на удивление злобно, согласись я с этим планом, я бессмысленно потерял бы две тысячи человек.

- А если бы вы поддержали атаку бригадира Олбэна?

Гриббелл вскочил, словно ему дали пощечину.

- Я пришел сюда не для того, чтобы подвергаться оскорблениям, - произнес он чопорно. - Могу я узнать, вы член нашего клуба или находитесь здесь как гость?

- Я - член клуба, - спокойно ответил Джон.

- Весьма сожалею слышать это.

И Гриббелл величаво удалился.

- Выдали ему на все сто, - пробормотал Леопард. Но тут Гриббелл неожиданно вернулся к ним.

- Есть определенные вещи, которых не вставишь в книгу во избежание иска за клевету, - сказал он более разумным тоном. И я не мог упомянуть об одном обстоятельстве, связанном с атакой Олбэна. Он был пьян. И возглавлял атаку, одетый в пижаму.

Отфорд вел машину, находясь под сильнейшим впечатлением от случившегося. И ему лишь ценою больших усилий удавалось следить за сигналами светофоров. Почему упоминание имени Олбэна вызвало столь несоразмерный гнев у генерала Гриббелла? И зачем было генералу так впечатляюще, пусть и банально, обставлять свой уход лишь затем, чтобы тут же испортить эффект, вернувшись с довольнотаки рациональным объяснением поведения Олбэна? Какое странное значение придал генерал всему эпизоду неумеренным проявлением гнева и непрошеным объяснением его!

Поставив машину на стоянку, Отфорд хотел было выключить фары, но ему показалось, что рядом с изгородью, метрах в трех от него, стоит какая-то женщина. После минутного колебания Отфорд все-таки выключил фары, вышел из машины и запер дверь. Он подождал немного. Ему послышался скрип каблука по гравию, и снова все смолкло.

- Миссис Олбэн! - позвал он.

Молчание.

Джон снова открыл дверь, сел в машину, повернул ключ зажигания и медленно поехал вперед в кромешной тьме. Внезапно он включил фары, и лучи света поймали жалко выглядевшую, бледную женщину. В руках она сжимала книгу Гриббелла. Отфорд притормозил, открыл дверь и сказал возможно непринужденней:

- Не хотите ли чего-нибудь выпить, миссис Олбэн?

- Почему вы все время избегаете меня? - выпалила та.

- Я не понял, кто вы.

- Вы смеетесь надо мной!

- С какой стати мне над вами смеяться? - слегка растерялся Отфорд. На миг оба умолкли, не зная, что сказать. Прошу вас, заходите в дом, мы сможем там поговорить спокойно.

Джин Отфорд пришла в ярость: муж не только не позвонил предупредить, что опоздает к ужину, но, явившись наконец, привел с собой какую-то растрепанную особу, очень смахивающую на побродяжку.

Ужинали в молчании. Барьер злости разделил жену и мужа, а замечания миссис Олбэн - что еда, мол, великолепна, но она вовсе не имела намерения оставаться на ужин, это Отфорд настоял, а теперь она пропустила последний поезд с пересадкой на Саннингдейл и не знает, что делать, лишь подогревали возникшую глухую распрю.

После кофе Джин стремглав выскочила из комнаты, не обронив ни слова, и Отфорд обратился к миссис Олбэн.

- Скажите, - спросил он, - почему вы так настойчиво звонили мне и преследовали меня последние два дня?

- Боюсь, ваша жена не очень мною довольна, - робко заметила миссис Олбэн.

- Нет, это мною она не очень довольна, пусть даже вы и дали к этому повод. Я хотел бы, чтоб вы ответили на мой вопрос.

- Вы знакомы с моим мужем? - спросила она, явно пересиливая себя. Миссис Олбэн была женщиной весьма нервической и не очень привлекательной.

- Нет.

- И думаю, не читали еще эту книгу?

- Почему, я прочел ее.

- Вот как.

Она замолчала. Отфорд знал наперед, что ему предстоит услышать, но миссис Олбэн нужно было обдумать, как изложить свое дело, а это требовало времени. Она была жалкой: налитые кровью глаза и растрепанные седые волосы делали ее похожей на старую каргу.

- Тогда вы читали и о бригадном генерале Олбэне.

- Да.

- И поверили этому?

- У меня нет оснований не верить.

Миссис Олбэн заплакала; но как ни странно, слезы казались до того естественной деталью ее лица, что не вызывали почти никакого сочувствия.

- Это несправедливо! - вскричала она. - Чудовищно несправедливо!

- Вы разве были там? - спросил Отфорд, несколько удивленный собственным бессердечием. Поразительно, но эта женщина вызывала у него не жалость, а раздражение.

- Конечно, меня там не было, но я знаю Рика! Я знаю своего мужа!

Столь бурный протест пробудил у Отфорда смутное чувство вины, но он лишь потупил взгляд и ждал. В конце концов, почему он должен помогать выбираться из долгих, невыносимых пауз женщине, съевшей его ужин и ставшей причиной его ссоры с женой?

- Я знаю своего мужа и знаю Крауди Гриббелла.

- Вот как? - пытливо взглянул на нее Отфорд. - Где вы встречались с ним?

- В Индии, в Месопотамии. Я знаю и его, и Флору. С Флорой мы учились в школе. Мы - дальние родственницы.

- Флора? Миссис Гриббелл?

- Леди Гриббелл, - поправила миссис Олбэн. В Англии положено воздавать должное даже врагам. - Одна из самых жадных, эгоистичных, самоуверенных женщин, каких только видел белый свет.

Да, даже врагам следует воздавать должное.

Миссис Олбэн провела рукой по лицу, как бы пытаясь начать заново.

- Крауди был на два года старше Рика, но Рик очень быстро обошел его по службе. Муж получил орден "За безупречную службу" и офицерские погоны в семнадцатом, когда ему было всего восемнадцать лет. В двадцать четыре года он уже служил в чине капитана в Индии, а Крауди был всего-навсего заштатным лейтенантом первого батальона своего полка, стоявшего на севере Англии. В начале тридцатых годов они вместе служили в районе Мадраса. Из всех майоров британской армии младше Рика возрастом был только один человек. А Крауди занимал капитанскую должность, командуя пехотной ротой. К началу войны мужу исполнился сорок один год. Он был подполковником, командиром бронетанкового полка. Крауди тогда было сорок три. Все еще капитан и поговаривал об отставке. Рик попал в плен под Дюнкерком*, но сумел бежать. Это был один из самых дерзких побегов из плена за всю войну; но Рик никогда не писал о нем и не желает даже говорить об этом. Зимой сорокового года он вернулся в Англию, полный идей, как нанести немцам наиболее чувствительный и сильный удар. В сорок первом он возглавил рейд восьми добровольцев на Нормандские острова, где захватил ценнейшие трофеи. За этот рейд его одновременно и отметили, и наказали.

* Имеется в виду операция (26.V-4.VI 1940) по эвакуации в Англию англо-французских войск, окруженных немцами в районе французского порта Дюнкерк. Просчеты гитлеровского командования, а также героизм английских и французских моряков и летчиков дали возможность эвакуировать значительную часть войск.

- Почему? - спросил Отфорд.

- Он заранее никого не поставил в известность о своей операции. Позже в том же году Рик получил танковую бригаду в Эфиопии и, уйдя далеко вперед от основных сил, взял в плен шестерых итальянских генералов со всеми их войсками. В сорок втором году поговаривали, не дать ли ему дивизию, но, увы, этого не случилось. Вечно он выходил из себя и ссорился не с теми, с кем надо, даже с "Верзилой Вильсоном", военным министром. Его перевели на канцелярскую должность в министерство обороны, и он оставался там, пока не получил двести сорок первую бригаду. Но к тому времени Крауди Гриббелл уже пролез наверх свойственным ему неприметным образом, и бедняга Рик оказался под началом человека, с которым менее всего вообще хотел бы иметь дело.

- Они ненавидели друг друга?

- Не думаю, что Рик действительно ненавидел Крауди. В прошлом у них бывали очень ожесточенные стычки, но Рик человек немстительный. Он скорее ненавидел не самого Крауди, а все, что тот собой олицетворял: тупость, боязнь риска, раболепие. "И за каким чертом такому человеку идти в армию?" вечно спрашивал Рик.

- Ответ один - чтобы стать генералом, - сказал Отфорд. Эта гарнизонная дама изрядно раздражала его. Но объясните, пожалуйста, почему желание оправдать вашего мужа привело вас ко мне?

- Я нашла ваше имя в оглавлении энциклопедии в публичной библиотеке. Вы писали об итальянской кампании. Видите ли, Рик никогда не напишет книги. Да и напиши он ее, никто его книгу не издаст. Но вы - авторитетный писатель, которого читают все. Ваши труды - часть официальной истории.

В этот самый момент в комнату ворвалась Джин. Она была в ночной рубашке и халате.

- Идешь ты спать? - спросила она.

Отфорд почувствовал минутное искушение взорваться, но вместо этого ответил весьма непринужденно:

- Сию минуту, дорогая. Вот только отвезу миссис Олбэн в Саннингдейл.

Джин сама мысль о поездке в Саннингдейл среди ночи показалась настолько нелепой, что чуть было даже ее не развлекла. И она просто захлопнула дверь.