Неизвестен Автор - Легенда Тристане и Изольде Страница 33

Не отвечали за обман.

Король все чувствовал, все знал,

Любви он от нее не ждал,

А сам был к ней приворожен...

17765 Вы скажете: "Но как же он

Мог так любить ее тогда?"

Что ж, если выберет беда

Своею жертвою любовь,

То как ты ей ни прекословь,

17770 Тебе зажавши силой рот,

Беда всегда свое возьмет.

Да и теперь немало их

Таких, как Марк, - душой слепых,

И в наши времена беда

17775 Нас настигает без труда.

Я вам скажу - таким, как он,

И нынче - имя легион.

Вот так они и знать не знают,

И ничего не замечают,

17780 Скорее видеть не хотят

Того, на что направлен взгляд,

Что слышит ухо, видит глаз...

Кто стал бы их винить из вас?

Но если честно говорить,

17785 Нельзя и женщину винить:

Она страдает беспричинно

И невиновна пред мужчиной.

Ведь чистый взор ее открыт

И только правду говорит.

17790 И если вся ее вина

Пред мужем так обнажена,

То это значит, что чужда

Ей лживость раз и навсегда.

Но муж своею страстью пылкой

17795 Глаза переместил к затылку,

И в зарождении обмана

Он сам виновен, как ни странно.

Кто отвернул глаза от света,

Расплачивается за это.

17800 Мужчина, ослепленный страстью,

Слепее, чем слепец, к несчастью.

Но есть пословица такая

Ее правдивей я не знаю:

"Краса таит большое зло!"

17805 С красою им не повезло:

В Изольде расцветая ярко.

Она так ослепила Марка

Что разом он ослеп вдвойне

Глазами с сердцем наравне.

17810 Он верил, что его жена.

Всех злых пороков лишена,

И все, что в ней он находил,

Он до небес превозносил.

Но, чтоб уже покончить с этим.

17815 Он так любил ее, заметим,

Что ею наносимой боли

Не чувствовал и малой доли.

Все то, что в сердце под замком

Навеки заперто силком,

17820 Наружу рвется напролом

А ты - ты с ним всегда вдвоем.

Ты мыслью, ты глазами с ним,

Ты от него неотделим,

Ты взором провожаешь след

17825 След наслаждений, счастья, бед,

След, уходящий далеко,

И снова на душе легко.

А кто над вами держит власть,

Тот только разжигает страсть.

17830 Чем злее изгнать ее хотят,

Тем явственнее бьются в лад

Разгоряченные сердца

Лишенных брачного венца.

Вот так и наши два героя

17835 Вдруг ощутили что-то злое,

Запретное и роковое,

Грозящее лихой бедою.

И тут их охватил испуг,

Но жар желаний не потух,

17840 Напротив, он сильнее жег

Сердца их, полные тревог.

Такие жалкие с испугу,

Они цеплялись друг за друга

Под тяжким бременем беды,

17845 Вкушая горькие плоды

Любви, закованной в безбожный

Запрет, как мученик острожный.

И это бедственное бремя,

Давившее на них все время

17850 Как дьяволовою пятой,

Их чуть не смяло под собой.

Но больше, чем Тристан, пожалуй,

Изольда бедная страдала.

Она в отсутствие Тристана

17855 Смерть призывала непрестанно,

И чем решительней король

Запретом причинял ей боль,

Тем неразрывнее она

Была с Тристаном скреплена.

17860 Запрет приносит только вред,

И там, где властвует запрет,

Одни лишь горькие плоды

Способны украшать сады.

В них пышно расцветает гнев,

17865 И выросши и осмелев,

Наносит чести он урон

И только оскорбляет жен.

Вот до чего людское зло

Уже в те времена дошло!

17870 Ведь если б с ними поступали

По чести - и они б не пали.

Итак, мы видим - от запрета

Есть только вред, а пользы нету.

К тому ж запрет или надзор

17875 Не помогали до сих пор

Сберечь жену плохую мужу

Она лишь становилась хуже.

Хорошая - наоборот

Всегда сама себя блюдет.

17880 Тот, кто своей жене не враг,

Не стережет ее никак.

Любой запрет или надзор

Находит у жены отпор

И ей такой наносит вред,

17885 Какого хуже просто нет.

Спастись от этого вреда

Ей не удастся никогда.

Он застревает вроде терна,

Пустившего глубоко корни

17890 В той почве мягкой, из которой

Не выкорчевать их так скоро

Их легче вырвать из скалистой

Бесплодной почвы каменистой.

От многочисленных обид

17895 Душа сперва кровоточит,

Но, постепенно очерствев,

В себе такой лелеет гнев,

Как будто с малых лет она

Была грехом заражена.

17900 Поэтому тот из мужей,

Который прочих помудрей,

Пусть уважает честь жены

Не ищет вечно в ней вины,

Над ней установив надзор,

17905 Ее ввергающий в позор.

Нет, - только нежность с добротой

Права имеют над женой.

Об этом помнить все должны,

Кому важна любовь жены.

17910 Ведь как жена ни хороша,

Но портится ее душа

От многочисленных обид,

И тут к измене путь открыт.

Все благородные мужья,

17915 Заметить к слову должен я,

Супруге верят смело,

Как собственному телу.

Они все делают по чести

И жизнь с женой проводят вместе.

17920 Но тот, кто хочет подорвать

Любви земную благодать,

И на жену наводит порчу,

Блюстителя морали корча,

Тот гасит и любовь и честь,

17925 В супруге взращивая месть,

Так счастье катится ко дну,

Так губит муж свою жену.

Кто за женою не следит,

Тот, значит, ею дорожит.

17930 Запрет - он злобу вызывает,

На путь неправедный толкает.

Жену воспитывая злом,

Ты сам страдаешь поделом.

Терн колкий неповиновенья

17935 Заложен в женщине с рожденья.

Иные женщины и девы

Похожи на праматерь Еву.

Она нарушила запрет

Лишь только зародился свет.

17940 Господь ей предоставил власть

Плодами наедаться всласть.

В раю блаженствовала Ева,

Срывая плод с любого древа.

И только дерево одно

17945 Ей было им запрещено

Под страхом смерти обирать.

Попы нам любят повторять,

Как плохо поступила Ева,

Сорвавши плод запретный с древа.

17950 Но я уверен и сегодня

Без запрещения господня

Она б не съела никогда

Того запретного плода.

Грех этот - первый из первейших

17955 Был в поколениях дальнейших

Распространен и укреплен,

Дожив до нынешних времен.

Для Евы для самой тот плод

Был лишь источником забот.

17960 Ведь разрешил же ей господь

Плодами рая тешить плоть.

Но захотелось ей поесть

Того плода, что губит честь.

И до сих пор все дщери Евы

17965 Едят плоды ее посева.

И если б некий муж сегодня

Владел бы волею господней,

О, сколько бы родилось Ев,

Которые, ее презрев,

17970 Запрет нарушили бы с ходу

Согласно с женскою природой!

Но тем из них хвала и слава,

Кто выше собственного нрава.

За то одно, что победили

17975 Они свой нрав ценой усилий

И сберегли и честь и тело.

Мы можем называть их смело

Мужчине равными за сходство

По духу с ним и благородству.

17980 Мы жен таких должны любить

И славить, и превозносить.

Ведь если женщина, поправ

Свой женский, свой исконный нрав,

Пошла характером в мужчину,

17985 То, значит, все первопричины,

Все связи, все соотношенья

Вдруг претерпели измененья,

И розы из корней крапивы

Растут, красивые на диво.

17990 Кто женщины прекрасней смелой.

Что против собственного тела

Пошла неслыханной войной,

Взяв только честь свою с собой,

И тело победив в бою,

17995 Спасла его и честь свою?

Итак, необходимо тело

И честь воспитывать умело.

Опасно холить только честь

Иль чести тело предпочесть.

18000 Та женщина нехороша,

Которой не лежит душа

К обоим сразу - то есть вместе

И к телу своему и к чести.

Одно другому предпочтя,

18805 Она, как малое дитя,

Не понимает, что творит,

Какой бедою всем грозит.

Тем женщинам пою я славу,

Кто заслужил ее по праву.

18810 Они готовы честь свою

Всегда отстаивать в бою.

Но телом не пренебрегают

Они умело сочетают

Одно с другим, не зная спеси,

18015 И соблюдают равновесье.

И здесь мне хочется опять

Их прославлять и воспевать.

САГА ТРИСТРАМА И ИСОНДЫ

Перевод со старонорвежского С. И. Неделяевой-Степонавичене

(Произведение публикуется полностью.)

ЗДЕСЬ ЗАПИСАНА САГА ТРИСТРАМА И КОРОЛЕВЫ ИСОНДЫ, ГДЕ

ГОВОРИТСЯ О НЕПРЕОДОЛИМОЙ ЛЮБВИ, КАКУЮ ОНИ ИСПЫТЫВАЛИ ДРУГ

К ДРУГУ. САГА ЭТА БЫЛА ЗАПИСАНА ПО-НОРВЕЖСКИ В 1226 ГОДУ ПОСЛЕ

РОЖДЕНИЯ ХРИСТОВА, ПО УКАЗУ И РАСПОРЯЖЕНИЮ ДОСТОЙНОГО

ГОСПОДИНА, КОРОЛЯ ХАКОНА {1}. ИСПОЛНИЛ ПОРУЧЕНИЕ БРАТ РОБЕРТ {2},

ЗАПИСАВШИЙ ЭТУ САГУ СОГЛАСНО СВОЕМУ РАЗУМЕНИЮ В ТЕХ

ВЫРАЖЕНИЯХ, В КАКИХ ОНА ЗДЕСЬ ИЗЛОЖЕНА, И ВОТ ЕЕ НАЧАЛО.

1. Рыцарь Канелангрес {3}

Жил в Бретани {4} юноша, прекрасный собой, наделенный замечательными достоинствами, владевший крепостями и замками, искушенный во многих искусствах, доблестный, стойкий и мужественный рыцарь, мудрый и осмотрительный в своих поступках, проницательный и рассудительный, превзошедший умом и талантом всех, кто жил тогда в этом государстве, и звали этого рыцаря Канелангрес. Он был суров с суровыми и жесток с жестокими. При нем находилось столько верных рыцарей и мужественных вассалов, сколько могла позволить его казна. Но он был щедр на подарки и всеми любим за свое обхождение, отважен в битвах, и благодаря своей доблести и военному искусству собрал со своих врагов столь обильную дань и добыл себе столько земли, что за несколько лет его власть и могущество сильно умножились. Когда пошел третий год с того дня, как он надел рыцарские доспехи, он скликал большое войско и повел жестокую войну против многих королей и герцогов, нанося им большой урон и забирая у них богатства, сжигая королевские замки и крепости по всей стране, и многие рыцари, служившие ранее тем королям, признавали себя побежденными и должны были платить ему огромный выкуп золотом, серебром и драгоценностями, а также лошадьми и оружием. Случалось и ему терять своих людей, как это часто бывает во время битвы. Но вот Канелангрес выступил против короля той страны {5}. Канелангрес опустошал его королевство и брал в плен его людей до тех пор, пока король не распорядился прекратить войну. Король заключил с Канелангресом мир в присутствии умнейших мужей, и они установили срок действия своего договора.